Народные песни

скорчился в позе эмбриона
весь-то с ладонь
тощая сизоватая тушка сплошной лишай
кое-где пучки жосткой пепелесой короткой шерсти
как бы шевелятся: вши обложили их гнидами

(думаю – странно
чем там они питаются живой крови
поди нет и двух граммов )
щелки глаз заросли гроздьями гноя
рыльце усы в засыхающей слизи
смрадный язык
сквозь редкие гнилые клычки сер

сипит дышит редко

этот маленький нечистый зверек —
мое сердце

Нужно иметь огромное мужество, чтобы написать о себе так. После этого о. Сергий может писать и о нерожденных, абортированных младенцах, и о кошмарном видении сторожа Храма Христа Спасителя: утопленники-купальщики бассейна «Москва», который долгое время находился на месте разрушенного Храма. Такова наша жизнь – Атлантида на Атлантиде.

О. Сергий иногда просто рассказывает истории – из жизни верующих людей, часто обращаясь к кризисным ситуациям, когда вераи воцерковленность вот-вот сломаются и будут отброшены в сторону. Вот маленькая девочка «играет в Литургию», подражает священнику, произносит слова анафоры. Но это детское благочестие считается грехом, и мать всерьез думает, не сводить ли ребенка на отчитку, для изгнания беса…

Читая это стихотворение, я вспомнил читанные когда-то воспоминания православного подвижника, который в детстве, подражая священнику (на что не имел никакого права!) совершал молебен о даровании дождя – и дождь пролился на иссохшую землю…

В своей книге о.Сергий Круглов не щадит ни нас, ни себя. Для того, чтобы, придя к самому краю, мы смогли сказать вместе с Агасфером:

Собственно,
Жизнь —
Так и быть – стоила,
Чтобы жить её вечно.

    Борис Херсонский

Дрейдл

Господь наш Иисус Христос
Собрал нас вместе,
Дождался, пока усядутся и перестанут шипеть и толкаться
Последние из вошедших,
Вздохнул и произнес негромко:
«Ведь Я говорил вам: будьте как дети.
Дети, играющие
Например, в волчки.
А вы чем занимаетесь?»

В установившейся тишине муха
Прогромыхала, как гром небесный.
Кто смотрел в пол, кто – изучал ногти,
Кто открыл было рот, чтобы что-то
Запальчиво возразить, но раздумал.

И в самом деле – что тут скажешь.

Чтоб заставить играть нас в волчки, непременно надо
Прислать роту оккупантов,
Ражих, белесоглазых , неумолимых,
Ударами прикладов разносящих в щепы двери,
Перебивающих прячущимся позвоночники, дробящих затылочные кости,
Мечущих в огонь свитки, затаптывающих свечи,
Громко, страшно и непонятно
Лающим языком отдающих приказы.

Чтобы вечная весна
Не останавливалась, вращалась
На своем острие.

Из глубины воззвах

Говорит Господь: «Что Мне делать
С вами, жители ада!
Призываю на вас
Очистительную, спасающую жгуче, святую
Свою правду —
В бок пинаете, в язвы Мои язвите,
Давите в лицо окурком,
Накидываете на шею скрученное полотенце,
Рыдаете: «Пожалей нас, начальник!
Где ж Твоя милость!»,
Припадочной исходите пеной.
Любовью помиловать и простить Вас желаю —
Презрительно цедите: «Не нуждаемся!»,
В доказательство
Скалите чернь чифирных зубов,
Что-то надрывно, бессвязно запеваете,
Ржавой бритвочкой пишете себе запястья,
Демонстрируя низость
Своего болевого порога,
О белоглазые.

Хочу даровать вам покой —
Просите оставить в покое.

Пытаюсь уйти, ведя
Вас за собою – вокруг ада
Ведь нет и не было вовеки
Ни ворот, ни ограды! —
Гонитесь, цепляетесь за что попало,
Рвете Мне сердце,