Напарник

– Звезда Карабобо. Интересное название, хе-хе!

– Да, – выдавил Роман.

Слепцов помолчал, барабаня пальцами по столу.

– Я там доклад не успел написать, – вспомнил Роман.

– Ничего, – махнул пухлой ладонью Слепцов. – Это подождет.

Он покосился на Романа:

– Выглядите, в общем, неплохо. Я знаю, вам там несладко пришлось. Но, вижу, венесуэльские товарищи сделали все, чтобы вернуть вас в форму.

Роман глянул на генерала. Издевается, что ли?

Нет, Слепцов смотрел спокойно, изучающе, золото оправы поблескивало без намека на двусмысленность.

«Вряд ли он знает, – подумал Роман, – чем я там занимался последние три дня. В отчете я это на всякий случай указывать не буду, так что пусть считает, что я провалялся в больнице».

– Да, – кивнул он, – обо мне хорошо заботились.

– Ну, и отлично, – сказал Слепцов. – Стало быть, для нового задания вы готовы.

«Не готов!» – едва не выкрикнул Роман.

Но промолчал, зная, что выкрики его произведут впечатление не большее, чем жужжание мухи. То есть раздражение вызовут, но с курса не собьют.

– Я понимаю, – продолжил Слепцов, истолковав молчание Романа как несомненный знак согласия, – вам не очень-то хочется встречаться с…

Тут даже он замялся, ибо тема Крохина была для него куда более болезненна, чем для Романа. Тот, по крайней мере, просто сражался с ненавистным противником. Этот же, потеряв приемного сына, затем отдав приказ на его ликвидацию, затем убедившись, что тот по-прежнему жив и по-прежнему строит козни, должен был, наверное, испытывать весьма противоречивые чувства. В истории разведки есть немало случаев, когда агент, казавшийся образцом патриотизма, вдруг перевербовывался на вражескую сторону, а то и на две сразу. Профессионалы разведки всегда готовы к подобным метаморфозам, хотя и они частенько бывали застигнуты врасплох. Но то, что пережил Слепцов, узнав о предательстве Виктора, человека, которого он воспитал, которого любил и в которого верил, как в самого себя, Роман и вообразить себе не мог. И потому заминка в голосе генерала была ему хорошо понятна и вызывала симпатию.

«Все-таки старик не такой чурбан, каким кажется», – подумал он.

– С Крохиным, – твердо закончил Слепцов. – Но, исходя из полученных данных, у нас нет другого выхода. Он потребовал встречи именно с вами, и мы не можем это требование отклонить.

– Почему это? – проворчал Роман.

Слепцов удивленно посмотрел на него. Оправа его очков внезапно перестала излучать дружелюбие и зажглась холодным огоньком.

– Я вижу, вы, как всегда, невнимательно прочитали донесение, – чуть повысил голос он.

– Я внимательно прочитал донесение, – возразил Роман. – Тем более что речь там шла обо мне.

– И что же вам неясно?

– Мне неясно, почему по первому требованию какого-то негодяя мы должны немедленно пускаться перед ним в пляс. Или бегать на цыпочках, если угодно.

Слепцов внезапно вдвое увеличился в размерах. Это он надвинулся всей грудью на стол и расправил плечи, по-стариковски широкие в увенчанном золотыми погонами кителе.

– Вы что себе позволяете, капитан? – загремел он. – Не успели войти в кабинет, а уже качаете права?

– Я не качаю права, – стараясь сохранять спокойствие, ответил Роман. – Я просто не понимаю, откуда подобный пиетет перед человеком, подлее которого я не встречал. Глядишь, он скоро потребует, чтобы все управление предстало перед ним в полном составе, и вы помчитесь исполнять его приказание.

– Перестаньте паясничать, – хлопнул тяжелой ладонью по столу Слепцов. – И имейте смелость признать, что вы просто боитесь встречи с ним.

– А и смелости никакой не надо, – разозлился Роман. – И так понятно, что Крохин затеял какую-то гнусную авантюру. А я ему нужен, чтобы посчитаться за прошлые провалы. То есть я буду при нем вроде заложника, от которого он постарается избавиться при первой же возможности.

– Это хорошо, что вы мыслите логично, – внезапно успокоившись, кивнул Слепцов. – Признаться, и я подумал о том же.

– О чем? – ощерился Роман. – О том, что он постарается избавиться от меня?

– О том, что он затеял какую-то авантюру, – сказал Слепцов. – Наверняка за его арестом что-то стоит. Вам не кажется, что его как-то слишком легко взяли?

– Это вы об успешном аресте, произведенном Интерполом? – остывая, усмехнулся Роман.

– Да.

– Понятно, что он сдался сам. И его саморазоблачение только подтверждает эту версию.

– Но он говорит о готовящемся теракте. Как бы там ни было, а эта информация заслуживает того, чтобы ее проверили. Пускай там Крохин что-то затеял, да и наверняка что-то затеял. Но, капитан, согласитесь: мы не можем отказать в помощи нашим немецким коллегам. Ведь речь идет о жизни невинных людей.

Роман помолчал, глядя в сторону. Можно подумать, он перед кем-то провинился!

– В конце концов, – с нажимом добавил Слепцов, – если мы откажем, пострадает престиж нашего управления и всей страны в целом.

– Вот на это он и рассчитывает, – с досадой сказал Роман. – Он знает, что мы не рискнем отказать немцам, поскольку те не преминут поднять шум на весь мир о бессердечии русских.

– Вот именно, – кивнул Слепцов. – Теперь вы понимаете, что у нас просто нет выхода?

Он поднялся, сделав знак Роману сидеть, и начал быстро ходить взад-вперед по кабинету, разгоняя и сортируя мысли. Привычка эта была весьма утомительна для подчиненных, поскольку им приходилось вертеть головой, как на теннисном матче, следя за начальством. Но Слепцов, подобно генератору, вырабатывал мысли посредством движения и остановиться мог только после окончания полного цикла работы.

– Я понимаю ваши опасения, капитан, – заговорил он после очередного разворота на скрипучем паркете. – Но вы не мальчик и не жертва, приготовленная на заклание. Во-первых, вы успели изучить Крохина и знаете, чего от него можно ожидать.

– Да уж, – вырвалось у Романа.

Но Слепцов сделал вид, что не услышал.

– Во-вторых, – продолжал он, мечась взад-вперед, – вы обладаете достаточным опытом для того, чтобы просчитать действия Крохина и понять, к чему он ведет.

На это Роман только скептически покивал.

– В-третьих, вся мощь нашего Управления к вашим услугам, а это, согласитесь, немало.

– Да уж, – пробормотал Роман.

– И, наконец, в-четвертых, вы сможете раз и навсегда покончить с Крохиным. Я думаю, это в ваших интересах, капитан.

Слепцов остановился, сверху вниз посмотрел на Романа, точно облив его солнечным светом, покачался на носках, останавливая турбину, и важно уселся за стол.