Удар блокируют ударом

– Жак? Опасен? – засмеялась Марта.

Смех у нее был мелодичный, юный, как будто ей не принадлежащий. И – едва заметные ямочки на щеках. Трудно не поддаться очарованию такого смеха и не натворить глупостей.

Роман сурово ждал, хотя внутри у него что-то словно подтаяло и потекло от этих удивительных звуков.

Отсмеявшись, Марта покачала головой:

– Даже не думайте в этом направлении. Жак – добрейшее существо. Он работает со мной вот уже пять лет и ни разу ничего такого я за ним не заметила. И он не интересуется женщинами.

– Но вы сказали, он ваш компаньон, – возразил Роман.

– Да. Ну и что?

– Возможно, он сам хотел бы стать владельцем галереи и с этой целью предпринимает кой-какие небезопасные для вас шаги?

– Оставьте Жака в покое, – приказала Марта. – Это пятидесятилетний ребенок, который влюблен в искусство и не способен обидеть мухи. Да, он входит на паях в некоторые мои расходы, но скорее из желания мне помочь, нежели из корыстных побуждений. К тому же, если бы он хотел открыть галерею, он давно бы это сделал без всяких проблем.

Роман снова посмотрел через окно на Жака. Тот раздувал щеки и в чем-то клятвенно убеждал молодых людей. Выражение лица у него было умильное, его хотелось пожалеть и угостить конфетой.

– Хорошо, убедили. Жак – вне подозрений. Идем дальше. Быть может, вы перешли дорогу какой-нибудь мстительной даме?

– Вы о чем?

– Париж – город адюльтеров, – усмехнулся Роман, сделав неопределенный жест. – Что, если не в меру подозрительная жена наняла частных детективов, чтобы они зафиксировали факт измены мужа?

– Я не связываюсь с женатыми мужчинами, – сказала Марта. – Это не в моих правилах.

– Точно?

– Абсолютно.

– Ну, – задумался Роман, – тогда вас может преследовать маньяк. Или, если выразиться иначе, ваш тайный поклонник. У такой красивой женщины, как вы, вполне могут быть тайные обожатели.

– Могут быть, – без тени кокетства согласилась Марта. – Но не собираются же они по трое и не сидят днями в машине.

– Да, – кивнул Роман. – Так они обычно не поступают.

Марта с юмором следила за ним. Наверное, ждала, до чего он еще додумается.

«Ничего, – беззлобно думал Роман, – развлекайся. А я пока тебя всесторонне прощупаю».

– Скажите, Марта, вы не пробовали заявить об этих людях в полицию?

– Нет, не пробовала.

– Почему?

– Я уверена, что это не дело полиции.

– Почему?

– Я же сказала вам с самого начала: скорее всего, эти люди присланы оттуда. А я не хочу вмешивать местную полицию в мои отношения с земляками. Нужно будет объяснять мотивы, это может привести к различным осложнениям… А я не хочу осложнений. Понимаете?

– В общем и целом…

– Вы знаете, чего мне стоило открыть эту галерею? С польским паспортом, без влиятельных знакомств?

Роман хотел сделать замечание насчет влиятельных знакомств, но промолчал.

– У меня определенный круг клиентов, у меня репутация. Я очень дорожу и тем, и другим. А если начнутся полицейские разбирательства, все это может рухнуть. Здесь реноме стоит очень дорого, я не могу им рисковать. Это вам понятно?

– Конечно.

– К тому же, вы хотите, чтобы я помогла вам заполучить список, который хранится у дедушки. Значит, вы и должны разобраться, кто за мной следит, и сделать так, чтобы от меня отстали. Или вы хотите разгрести жар чужими руками?

– Иногда это неплохо…

У Марты потемнели глаза.

– Но не в этот раз, – быстро закончил Роман. – Значит, останавливаемся на первой версии. То есть за вами следят люди, посланные оттуда.

– Я уверена, что это именно так.

Роман помолчал, наблюдая за тем, как молодой человек выписывает чек. Жак стоял в двух шагах, прижимая сложенные руки к груди. Девушка хозяйственно поглаживала раму купленной картины.

– Но я не могу понять их логики, – сказал Роман, возвращаясь к вопросу, который поднял в машине. – Какой смысл в том, чтобы наблюдать за вами? Ведь это может затянуться на неопределенный промежуток времени?

– Я не знаю, какой у них смысл, – сказала Марта. – Наверное, они что-то узнали…

– Что узнали? Что вы хотите ехать в Польшу за списком? – удивился Роман.

Марта пожала плечами, как бы говоря: почему нет?

– Но это невозможно. Это секретная информация.

– Вы думаете, только ваши спецслужбы умеют похищать секреты?

– Ах, вот вы о чем… – осекся Роман. – Да, действительно. Я как-то не…

«А ведь она права, – подумал он. – Все секреты, особенно злободневные, витают в воздухе. Утечка информации – бич любой разведки, в том числе и нашей. Возможно, американцы что-то перехватили и передали полякам. Это уже серьезно. Если за нами уцепится хвост от самой Франции, оторваться от него в Польше будет мудрено. Надо все решать здесь».

Жак тем временем, приняв двумя пальцами чек, ловко завернул картину в бумагу, обвязал шпагатом и торжественно вручил счастливым покупателям. Сделка была заключена с отменной быстротой и легкостью.

Молодые люди, слегка ошарашенные, двинулись к выходу, сопровождаемые лопочущим любезности Жаком. Парень тащил картину под мышкой, стараясь не задевать углами стен, девушка ему помогала.

Жак забежал вперед, открыл двери, поклонился на прощание, помахал рукой. Парень принялся запихивать картину на заднее сиденье машины – новенькой «БМВ» шестой модели.

«Профессионал», – с доброй завистью подумал о мсье Ланглуа Роман.