Эмиссар смерти

– Прикольно.

– Да. Ладно пошел я дальше искать корефана. Послал за пивом, а он пропал. Удачи.

– Ага, тебе тоже.

Они пожали руки, и Сергей пошел в сторону, где его с нетерпением ждала Наталья.

– Ну чего, рассказывай, – она нервно теребила его за руку.

– Короче все нормально. Больше он не причинит никому вреда. Кстати, если бы не мы, то эта девочка была бы следующей, эту цепь событий я уже видел.

– Афигеть. Расскажешь.

– Да, обязательно, но можно не сейчас. Мне надо один вопрос утрясти. Пойдем. Ты только не дуйся, я просто еще не закончил с этим делом.

– Хорошо, я не дуюсь. Люблю тебя.

– А я тебя люблю.

Они дошли до своего домика, а за столом их уже потеряли и заждались. Уже был готов плов, который был очень кстати. Пока они искали домики, они жутко проголодались.

– Зая, наложи мне немного, я сейчас приду, – с этими словами Сергей пошел внутрь домика. Проходя по коридору, он увидел, что соседняя комната вообще пустая, зашел туда и присел на пустую кровать.

– Ты здесь? Я метку хочу поставить, – сказал он вслух.

– Да, я здесь. Ты уже поставил. Одобряю твой выбор.

– Да. Даже так? Я думал, что …

Смерть не дала ему договорить:

– Да так. Он делал это не так как мы. Он рушил цепочки и связи. Искажал судьбы. Из-за таких наоборот сложности и неразбериха.

– Как так? Не так как мы? Не, ну про цепочки я понял, – до Сергея стало доходить, о чем речь, – всё вопросов нет.

– Ты быстро учишься. Хорошо. Мне нравится наблюдать за тобой и за тем, как ты все делаешь.

– Спасибо, конечно. От тебя слышать такое приятнее вдвойне, поверь уж мне.

– Верю.

– А что с ним дальше?

– Ты его нашел, выявил …

– Кстати, а почему ты не выявила его, не нашла?

– А как ты себе это представляешь? Я ведь чувствую каждое изменение в мире, но не могу за всеми, разом уследить. Для этого и есть эмиссары.

– И много их.

– Давай о другом поговорим. Ты хочешь, чтобы я сделала это или может сам попробуешь?

– Это как, глотку ему перерезать?

– Не так буквально, зачем. Ты же не хочешь сесть в тюрьму?

– Нет конечно.

– Я так и думала. Придумай ему смерть.

– Ты знаешь, мне бы хотелось, чтобы о всех его зверствах стало известно. Чтобы нашли всех его жертв, чтобы родные смогли останки захоронить.

– Я поняла. Ожидаемо. Ну вот скажи мне, ты на самом деле считаешь, что это нужно родным и близким этих жертв? Ведь сейчас у них просто нет близких им людей, возможно у них в душе есть надежда, что они живы.

– Нет. Я так далеко не думал, но мне кажется …

– Когда кажется, знаешь, что делать надо? – Она перебила его, – посмотри сам, ты же можешь.

– Что, я могу? Могу увидеть разное развитие событий? Что будет, если они узнают или не узнают?

– Да. Посмотри.

Сергей закрыл глаза, чтобы ничто не отвлекало его и увидел все то горе, которое испытывали близкие жертв. Он еще не отошел от увиденных мучений жертв и опять горе.

– Я понимаю, что возможно и не нужно никому ничего, но считаю, что так правильно, – настаивал он.

– Раз считаешь, так и делай. Придумай, как и когда. И да, загляни еще в его семью.

– Вот ты, о чем? – протянул Сергей. Он увидел, две ветви жизни дочери этого ублюдка. Одна была – папа-маньяк, другая папа-исчез. В первом случае, девочка получала сильную психологическую травму, причем не сейчас, когда ей пять лет, а узнает она в пятнадцать и случайно. К тому времени у нее самой будет куча комплексов и ее психика только и будет ждать толчка, чтобы съехать с катушек. Она узнает, обозлится, найдет оправдание своим живодерским наклонностям. Конечно, отца она не повторит, но дальше цепочек становится настолько много, что трудно уследить, какой именно путь будет, лишь ясно, что хорошего там нет, везде страдания и смерть, которую она принесет. Во втором случае, девочка будет любить папу и считать его самым лучшим на свете. Но вот тема живодерства и жестокости опять присутствует. И опять цепи событий и ничего хорошего, они даже похожи с предыдущими. Неужели генетика такая? Так, а мать что? А мать как раз и есть тот толчок для обоих. Черт возьми! Это она, из-за нее все. Он стал, таким, и ребенок потом станет. Да что же это такое? Неужели все так? Точно! Убивать он стал из-за нее. Она что-то типа ведьмы, что ли, – а так бывает? – спросил он, не до конца поняв, что только что было.

– Да. Молодец. Ты хорошо посмотрел. Да бывает. И каков твой вердикт?

– Прям так, я что судья?

– Ты не судья, судья – ребенок по сравнению с тобой. У него факты, законы, а у тебя всё до мелочей и сто процентная достоверность, – разъяснила Она. Сергей, тем временем, думал обо всем увиденном. Он собирал все мысли в кучу, но как не собирай, цепочки событий выводят к одному.

– Выходит, надо их всех, – Сергей задумался, подбирая слова. Слово убить ему не нравилось, умертвить тоже, он так и молчал, не понимая как же все-таки сказать.

– Говори, как есть – убрать.

– Да, пожалуй, убрать это самое оно. Хотя тоже звучит как то…

– Придумай, как и что. День, два ничего не изменят.

– Хорошо. Но погоди, а если убрать мать и отца, может девочку можно спасти?

– Проверь, посмотри эту цепь событий, – предложила Она. Сергей опять закрыл глаза, цепи событий понеслись перед глазами. Ничего хорошего девочку не ждало. В любой цепи событий, все плохое, что было в девочке, усиливалось и приводило к тем самым событиям, которые Сергей уже видел.