Седьмое путешествие Сизифа

– Ладно. Тыкай. Веди, оборванец. Да не туда, а в магазин сначала веди, подскажешь. Не с пустыми же руками к тётке твоей заявимся.

* * *

«Мирона, бедная, любимая моя, Мирона. Я опять ненадолго смог вырваться из того мира, оставив камень с души на вершине, что с каждым разом становится всё тяжелее и тяжелея от скорби моей по тебе и от глупости этого мира! Но я не откажусь от тебя. Ты единственная из сестёр достойная любви смертного. Да и смертен я разве, если всякий раз нахожу повод увидеться с тобой вот уже… никто не скажет сколько лет. Я любил тебя, жестоко поруганную; я отомстил за тебя – пусть и чужими руками. В седьмой раз я пришёл на эту землю, чтобы встретить тебя и заключить в объятия. Мы с тобой изменили этот мир до неузнаваемости тогда, когда мой камень казался простым шариком… теперь наш камешек подрос… от скорби нашей общей. Но что скорбеть, если миг свидания впереди. Я жду тебя, моя Мирона».

* * *

– Ну вот: квартирка чистая. Холодильник на кухне, телевизор. Ванная. А вещи твои где?

– Покажи, как это всё работает. Не спрашивай, а просто покажи.

* * *

– А так каналы переключаешь. Если захочешь CNN или BBC, то листай за 300.

– Наши поставь.

– Который из наших? Первый, Россия 1, Звезда или Спас? Что тебя интересует?

– Поставь по порядку то, что перечислил и уходи.

– Не, ну нормально? А спасибо? Или деньгами?

– А что кроме денег тебя интересует, оборванец?

– Дядя, я тебе помог, а ты обзываешься?

– Да, ты мне помог. Помоги ещё. Научи обращаться с мыльницей. Пожалуйста.

– Тут всё просто. Всё на иконках, только тебе зарядка нужна. Ты почти на нуле.

– У тебя есть эта зарядка? Продай мне.

– Есть. Возьмите. Не надо денег. Извините.

– Как мне позвонить тому, кто со мной говорил?

– Сейчас подключу к сети и посмотрю историю. Только номер какой-то странный.

– Только ли номер?

– Он у Вас один в контактах. На трубочку жмёте и там ответят… наверное.

– Спасибо. А имя у тебя есть?

– Есть. Толя. Точнее Анатолий.

– И она дочь Атланта. Лихо подстроил шутник. И лицо знакомое.

– Может быть я ещё номера внесу? Или свой запишу, если что-то срочное вдруг?

– Запиши и уходи. Спасибо за помощь. Я отблагодарю.

* * *

«Первое впечатление обманчивое. Это совсем чужой для меня мир. Не тот, что я в прошлый раз оставил. Должен ли я буду его изменить? Потом, всё потом. Сейчас я хочу думать только о тебе, моя Мирона».

    Понедельник, 5 февраля 2024 г.

3. Камень неподъёмный

Он три дня пролежал на диване перед телевизором с книжками из шкафа. Удивлялся буквально всему. Особенно его потрясло с какой легкостью люди убивают друг друга. Он освоился с пультом, но от этого его скорбь только возросла. «Я насчитал на трёх каналах в пяти сериях центурию убитых людей людьми в погонах. В какой мир я попал? Прошло совсем немного лет. Что пошло не так, где произошёл слом в общественном сознании? Откуда опять эти кресты и храмы повсюду? Где крест – там и кровь. Вот она и льётся! Да, я знал одного чудака, что мнил себя философом в переписке с женщиной, которую предал. Он даже оправдывал костры и пытки, зверства и мракобесие от имени Христа и во имя Спасителя в Европе. Сетовал, что мы не взяли от их народов божественное просвещение. Неужели это всё плоды его идей? Я разве это им внушал? А книжки, что стоят в шкафу, собрания сочинений? Эти книжки учат нас совсем другому. Они несут учение о добре, о единении, об осмыслении жизни в целом для поиска своего пути не к призрачным надеждам, а к своему счастливому будущему. Какое будущее возможно среди того, что я вижу теперь? Поднял пистолет и выстрелил, вздёрнул автомат и изрешетил; сделал замечание и очнулся в больнице. Они сошли с ума. Христиане. С этими людьми мой камень скоро станет неподъёмным. Опять всё напрасно».

Он походил по комнате – от двери к окну. Появился соблазн набрать тот номер и…

«И что? Я уйду с тяжёлым камнем. Закачу его на гору и сам пну ногой с горы! Почему так много глупости вокруг? Неужели это всё только для того, чтобы прилавки были полными, чёрт знает чем забитыми?! Вы только этим и живы сегодня? А эти книги в переплётах не для вас были писаны? Зачем они вам, если я первым их только прочитал? Кто ваши дети?».

Товарищ Каменев не находил себе места.

«Вам была дана уникальная возможность проявить свой творческий потенциал. Вы обрели право на мысли, право на творчество. Вчерашние оборванцы превратились в учёных, академиков, писателей. Посмотрите, что вы сотворили – шедевры литературы, шедевры научной мысли. И всё это разменяли на полные полки? Жизнь поколений, что стремились вырваться из заточения мрака и бесправия, вы всё разменяли вот на это?».

Он понимал, что не просто так Танатас послал его в этот мир в седьмой раз. Его возбуждение не помогало понять причину. Он изнывал. «Мирона, моя Мириам, вскорми меня новыми смыслами. Я гибну в этом мире»

Телевизор погас. Воцарилась тишина. Через окно пробивался свет полной луны. Он смотрел на неё и пытался разглядеть знакомый силуэт. Всё напрасно. Она не появляется в лунном свете. Она появляется тогда и только тогда, когда уже жить ему не хочется, когда пора отправляться под гору и катить тяжёлый камень на вершину, а он с каждым разом всё тяжелее и тяжелее. Только она и могла смягчить его на вековое мгновение…

В квартиру позвонили. Он вздрогнул от неожиданности и несмело пошёл открывать. На пороге стояла хозяйка с двумя пакетами из «Пятёрочки». Он отметил про себя, что она привлекательная… лицо знакомое, доброе.

– Я мимо проходила. Свет в окнах увидела. Вам же одиноко, а я ужин приготовлю.

– Ужин?

– Ужин. Никак не могу привыкнуть готовить на одну себя. Хотя бы вместе покушаем.

Музыка: Rolf Lovland & Secret Garden – Aria

    Пятница, 9 февраля 2024 г.

4. Элегия

С появлением Ирины в доме всё преобразилось. Стало намного теплее и уютнее. А запах её духов уносил в воспоминания, которым сейчас совсем не время предаваться. Она, одетая в фартук поверх чёрного дорогого платья, готовила на кухне овощное рагу; он притулился на табуреточке за столиком, а потом она, неожиданно, обернулась, достала упаковку фарша и растерялась.

– Это смешанный фарш. Там свинина и говядина, а Вы, евреи, свинину не едите?

– С чего это Вы, Ира, решили, что я еврей?

– Так по виду, и вопросом на вопрос отвечаете… Извините.

– А Вы – еврейка?