После взрыва

К обеду с левой стороны стали виднеться высокие трубы. Неужели ТЭЦ? Да нет, Юрий же сказал, что ее разбомбили. Но что тогда?

– Это кантский цементно-шиферный завод, – перехватил взгляд Сергея командир каравана.

– Точно! А я сижу, извилины напрягаю, и не могу вспомнить. И раз мы уже в Канте, значит, до Бишкека осталось километров двадцать.

– Ага, до улицы Алма-Атинской.

– В город будете заезжать?

– Нет, я же тебе говорил, что там небезопасно. Да и после бомбежки многие улицы разбиты, по ним на бричках не проедешь.

Чем ближе они подъезжали к городу, тем медленнее тянулось время. Сергей все время всматривался вперед, пытаясь увидеть впереди границу Бишкека. Он помнил, что аккурат перед ней дорога проходит по небольшим холмам. И вот сейчас колонна как раз по ним и проезжала.

– Видишь вон ту полосу деревьев перпендикулярно нашей дороге? – указал Юрий.

– Да.

– Вот это и есть Алма-Атинская.

– Слушай, на ней же село Ленинское раньше было?

– Почему было? Оно и есть. Живут там вполне неплохо, также как и остальные занимаются сельским хозяйством.

– А новостройки вокруг рынка Дордой сохранились?

– Неа, заброшены. Там же придомовые участки совсем маленькие были. Выращивать урожай считай не на чем. Вот народ в села и подался. Кстати, насколько я знаю, многие приезжие с юга вернулись туда. Там вроде как условия для сельского хозяйства лучше, чем здесь.

– Так не зря же до взрыва оттуда везли арбузы, дыни и другие овощи и фрукты.

– Вот я тебе и говорю. А новостройки заброшены теперь, сейчас сам увидишь.

Колонна пересекла Алма-Атинскую, которую по-прежнему украшали, правда, уже не работающие, светофоры. Дальше по обеим сторонам объездной дороги начинались ряды железных контейнеров, в которых раньше перевозили морские грузы – это были останки рынка. Не того огромного Дордоя, который в свое время гремел на всю Центральную Азию, как самый крупный базар и был расположен южнее того места, где они проезжали, а одного из его многочисленных спутников.

Следом начиналось кладбище – кладбище брошенных саманных домов, которые в свое время строили приезжие из регионов, работавшие на том самом Дордое. Тысячи, а быть может десятки тысяч домов, расположенных по обе стороны дороги, теперь зияли пустыми глазницами окон и дверных проемов. Все строения были без крыш, видимо, шифер давно растащили жители близлежащих сел для своих нужд.

Еще через полчаса и шесть пройденных километров колонна доехала до кругового перекрестка.

– Это же Молодая Гвардия? – оживился Сергей.

– Она самая.

– Слушай, а ты в Маевке после войны бывал, много там народу живет?

– Много. Они вот эти поля, что слева, как раз и возделывают. Видишь, вон пшеница растет?

– Вижу. Значит, километров через пять шесть будет наш поворот.

– Да, дорога на аэропорт.

– Может, чуть прибавишь? – попросил разведчик.

– Серег, еще полчаса и ты на месте, – улыбнулся Юрий. – Нам же еще двадцать километров ехать. Я понимаю, ты волнуешься, но все-таки давай лошадку пожалеем.

– Да, извини. Кстати, я могу ведь и на повороте на очистные сооружения выйти и через село Пригородное пройти. Там живут?

– Живут, но идти той дорогой не советую. Очистные хоть и не работают, но вонища там по-прежнему ужасная. Потерпи полчаса.

Легко было сказать потерпи. Разведчик уже не мог спокойно сидеть на месте, то и дело, глядя то вперед, то на часы, как будто от этого он быстрее добрался бы до места. Но вскоре показалось село Степное, которое также оказалось жилым, только меньшим по объему, чем предыдущие населенные пункты. Сразу за ним начиналась эстакада моста через аэропортинскую трассу. Посредине него колонна и остановилась.

– Спасибо, друзья! – поблагодарил Сергей, возвращая Юрию ружье.

– Это вам спасибо, что помогли от волков отбиться. Ты имей ввиду, что Пригородное, как и дачный поселок перед ним, жилое. Так что можете смело там проходить. А вот за Большим Чуйским каналом, при въезде в город, начинается территория диких собак. Там осторожнее.

– Учтем, спасибо. Удачи вам!

– И вам удачи. Если что, всегда будем рады вам у нас в Сокулуке, – помахал на прощанье рукой Юрий, и колонна тронулась в путь.

***

Разведчики спустились с моста и вышли на аэропортинскую трассу. Вдоль нее росли большие деревья, которые Сергей хорошо помнил. За лесопосадками по обе стороны раскинулись поля, на которых копошились сотни людей.

Группа двинулась в сторону города. До него было примерно пять-шесть километров. Оттуда до городка, где жил командир, еще столько же. В общей сложности два часа пути.

Вскоре разведчики вышли к дачному поселку, который располагался с левой стороны дороги. Он был огорожен высоким забором из деревянных кольев. Центральные ворота были наглухо закрыты.

– Странно, – сказал Игорь. – Все увиденные нами деревни не были огорожены. А эти кого-то явно опасаются.

– Лишь бы не тех самых собак, о которых нас предупредили, – заметил Андрей. – Ибо если против них строят такие заборы, то, там, наверное, какие-то мутанты, с которым человеку не справится.

– Ой, хорош тебе, – отрезал Сергей. – Ты против волков выстоял, неужели от собак не отобьешься?

– Все равно настораживает, – поддержал молодого разедчика Игорь.

Мужчины миновали поселок, решив в него не заходить. К тому же сразу за ним открылся вид на село Пригородное, которое располагалось с обеих сторон дороги, но также было огороженным. Причем сама дорога была открыта, забор шел вдоль нее по обеим сторонам и был настолько высоким, что не удавалось увидеть, что там за ним.

Ограждение тянулось до самого Большого Чуйского канала, а потом расходилось в стороны. За каналом красовалась стела с надписью “Бишкек”.

– Ну, добро пожаловать домой, – сам себе сказал командир и уже громко, чтобы слышали остальные, добавил. – Основная часть Пригородного уходит в левую сторону, а нам надо в правую. Пойдем вдоль канала до военного института. До него километра полтора-два, не больше. А там уже будет рукой подать до городка.

Группа перешла по мосту на другой берег и двинулась вдоль искусственной реки. С левой стороны от них раскинулся частный сектор. Точнее то, что от него осталось. Дома были разобраны, стены наполовину осыпались, даже заборы и те растащили. Внутри помещений, которые когда-то были чьим-то жилищем, росла высоченная трава.

Минут через пятнадцать постройки неожиданно прервались. С правой стороны канала показались какие-то невысокие здания.

– Это и есть военный институт. Мы с пацанами сюда по детству в бассейн ходили. Еще тут был классный спортзал, где мы гоняли в баскетбол, – вспомнил командир.

Пройдя еще метров пятьсот, группа свернула налево и направилась по асфальтированной дороге в сторону гор. И снова они проходили через частный сектор, только на этот раз он был по правую сторону, и дома здесь были уже явно новее, чем предыдущее. Их строили из кирпича и, судя по всему, раньше они были двухэтажными.

– На этом месте в советское время были болота. Потом какой-то умник из столичных чиновников постановил выделить здесь участки под индивидуальное строительство. Владельцы этих участков засыпали болото грунтом и строительным мусором и начали возводить хоромы. А с левой стороны, – командир кивнул на высокий бетонный забор, тянувшийся вдоль дороги. – Располагалась территория дизбата. Сюда направляли проштрафившихся солдат. Грубо говоря, военная тюрьма.