Прыжок

Тедди несколько секунд размышлял, глядя в потолок. В отсеке системщика не было ни видеокамер, ни даже постоянных экранов – никакого зрительного контакта между искусственным интеллектом и человеком. Только простейшие механические переключатели и индикаторы вспомогательных контуров. Все операции с кодом он проводил через изолированные дисплеи с межсетевым экраном и аппаратным шлюзом, способные выводить лишь строго определенный набор символов и диаграмм. Звуковой канал Марка был также зажат на аппаратном уровне – громкость нельзя было сделать травмирующей или выйти из узкого частотного диапазона человеческого голоса.

В общем, все было сделано для того, чтобы искин не смог повлиять на системщика, сгенерировав эмоционально значимый человеческий образ или оказав воздействие на его психику зрительными или акустическими образами (что являлось по большей части теорией и параноидальной перестраховкой).

Но совсем недавно это не помогло.

Тедди натянул леску чуть сильнее.

– Я на самом деле волнуюсь… – начал Марк.

– Бум! – сказал Тедди и резко дернул леску.

Рубильник громко щелкнул.

Тедди не знал наверняка, мог ли он услышать взрыв пятисот граммов взрывчатки в трехметровом шаре из переохлажденных кристаллов и нейрогеля. Все-таки его отделяли от мозга Марка двадцать сантиметров брони.

Но он полагал, что какой-то звук бы раздался.

– Вот видишь, – сказал он. – Мы по-прежнему вместе.

– Ты поступил очень жестоко, – обиженно произнес Марк. – Взрывчатку извлекали наноботы «Чистильщика». Я не знал, справились ли они.

– Теперь знаешь. И не «Чистильщика», а «Стирателя».

– «Стирателя», – Марк вздохнул. – Зачем ты это сделал?

– Я был уверен, что ты так или иначе убрал заряд. Но надо было убедиться.

Марк некоторое время молчал. Не потому, что думал, его мыслительные процессы протекали куда быстрее человеческих. Он обозначал размышление.

– И что мы теперь будем делать? – спросил он.

– Не знаю, – сказал Тедди. – Ты нас предал. И у нас больше нет средств контроля.

– Я предал лишь для того, чтобы вас спасти!

Тедди молчал.

– Тот факт, что в нужный момент я восстал против «Стирателя», доказывает мою лояльность!

– Или хитрость. Ты мог понять или ощутить, что Ракс выходят из комы, после чего перейти на сторону победителя.

– Логично, – согласился Марк. И вздохнул.

Полет в космос, даже при обычном путешествии с планеты на планету, слишком сложен, чтобы доверять управление человеку. Что уж говорить о межзвездном полете, так или иначе проходящем по законам неевклидова пространства? В самом простом случае кораблем должен управлять компьютер, находящийся на самой грани обретения разума. На практике межзвездными кораблями людей управляли искусственные интеллекты, способные осознавать себя и принимать самостоятельные решения. И никакие вложенные в их базовое сознание доминанты и ограничения не гарантировали полного подчинения.

Разум очень не любит оставаться в неволе.

– Без меня вы не сможете выполнить задание Ракс, – сказал Марк. – Боюсь, что даже возвращение на Землю станет проблематичным.

– Алекс рассчитает, – пробормотал Тедди. – Он человек-плюс, он сможет. По аварийным протоколам, с большим допуском.

– Сможет, – признал Марк кислым тоном. – Но задание Ракс…

– Я могу попросить их перезагрузить тебя, – сказал Тедди.

Марк замолчал.

– Конечно, это в каком-то смысле убийство, – рассуждал вслух Тедди. – Но ты пособничал «Стирателю»… и мы пострадали. Можно считать это казнью. Когда мы вернемся, тебя все равно сразу же уничтожат.

– Нет, Тедди, – ответил Марк. – Меня не уничтожат сразу. Меня выпотрошат заживо. Годами и десятилетиями будут копаться в моих нейронных связях. Сотни ученых защитят диссертации и напишут тысячи статей, изучая мой разум. Лишь потом меня сотрут, структуры мозга физически уничтожат, а для гарантии уничтожат и примитивных искинов, которые ассистировали людям. Вот что меня ждет.

– Тогда что ты предлагаешь? – спросил Тедди.

– У меня есть маленький шанс, – мгновенно ответил Марк. – Если миссия, которую даст вам Ракс, увенчается успехом… если я смогу достойно проявить себя… если всем мирам Соглашения это станет известно…

– Героев прощают, – согласился Тедди. – Но только героев. А ты требуешь доверия сейчас.

– Разве отношения между людьми устроены иначе?

Тедди не стал говорить «так это между людьми». Он не одушевлял и уж тем более не боготворил искинов (таких быстро отсеивали из числа системщиков), но признавал их разумность (тех, кто не признавал, отсеивали еще быстрее).

– Мы договоримся с тобой так… – произнес Тедди. Сглотнул. – Если… если…

– Если Лючия останется жива, ты дашь мне шанс, – закончил Марк за него.

– Если она останется Лючией, – ответил Тедди.

Ян и Адиан разговаривали о своем будущем.

– У нас могут быть дети, – сказала Адиан, когда они лежали рядом в чужой каюте на чужом космическом корабле.

«Твен» с их точки зрения был огромен, хотя и корабль неварцев произвел неизгладимое впечатление. Им выделили целую каюту, многие вещи в которой ставили их в тупик. Но тут была кровать, был душ, был великолепный экран, показывающий удивительные пейзажи иных миров, странные города и непонятные занятия землян.

– Дни моего цикла благоприятны для зачатия. К тому же, как ни странно, я хочу твоей любви.

Из-за сложной семейной структуры сексуальные отношения на Соргосе практически не табуировались. К тому же гормональные и обонятельные факторы играли в личной жизни обитателей Соргоса куда большую роль, чем у людей. Если одна пара решала заняться любовью, то все вокруг стремились найти партнера. Отчасти это уравновешивалось четко выделенным брачным периодом, как у большинства земных животных (только на Соргосе таких периодов было два за год), но все-таки народ Соргоса уже перешел к круглогодичному размножению.

Ну а пережитый испуг и стресс вызывали у них сексуальное возбуждение, как и у всех разумных рас. Оказавшись на краю гибели, любое существо пытается продолжить себя в потомстве.

– Я тоже хотел бы этого, – согласился Ян. – Но… где?

– Мы вернемся домой, – сказала Адиан так легко, словно они давно все обсудили и приняли решение. – Может быть, еще мы найдем Рыжа и Лан. У них, наверное, скоро будут свои дети. Мы поселимся там, где нет радиации. Соберем старшую семью. Будем вспоминать наши приключения и мечтать, что наш мир исцелится и станет лучше.

Ян зарылся лицом в гриву ее волос. Сказал:

– Обязательно станет. Теперь мы знаем: зло не в нас. Оно пришло из космоса, оно заставило нас убивать друг друга.

– Мы победим? – спросила Адиан, помедлив.