Черновик

– На даму посмотреть? Помню, помню… – Котя крякнул и сел на кровати. – Ладно, давай двигай… Я тоже вставать буду.

– Работу-то закончил? – спросил я.

– А как же… «Девочка и ее пес». – Котя встал и вслед за мной двинулся в прихожую. – Отличная история вышла, душещипательная… В малолетстве девочку соблазнил родной дядя, потом изнасиловали все одноклассники по очереди, потом она работала в борделе на Мальте, потом вернулась в Россию и занялась разведением мальтийских овчарок… тут-то и нашла свою любовь…

– Балда! – не выдержал я. – Мальтийских овчарок в природе не существует! Есть мальтийские болонки!

– Это ты у нас собаковод, тебе и положено знать, – не смутился Котя. – А рядовому читателю по барабану – что мальтийская болонка, что йоркширский терьер… Зато какова финальная фраза: «Люди могут соврать. Собака не предаст никогда!»

– Ну-ну. «Букер» тебе обеспечен, – сказал я, выходя за дверь. Вспомнил Кешью, и настроение как-то сразу упало.

Следующие четыре часа я провел в разъездах. Поймал машину с водителем-кавказцем, как нынче принято в Москве. Рыдван у него был покрепче обычного, да и сам водитель мне понравился, так что я сразу договорился с ним «на время» и принялся мотаться по городу. Дэз, нотариус, отдел регистрации жилого фонда… все те места, куда по доброй воле не пойдешь. Но мне сегодня отчасти везло. Почти всюду я проходил без очереди, почти все бюрократы «входили в мое положение».

Котя оказался прав.

Все документы на квартиру были выписаны на имя Натальи Степановны Ивановой.

Я не устраивал скандалов. Выписаны – и выписаны. Вряд ли стоило восстанавливать против себя мелких клерков. Вначале надо составить полную картину происходящего.

Последней точкой был Останкинский телефонный узел. Телефон тоже принадлежал гражданке Ивановой.

И вдруг меня посетила неприятная догадка. Я попросил водителя остановиться у офиса МТС на проспекте Мира, подошел к окошечку кассы и назвал свой номер.

– Фамилия, – скороговоркой сказала барышня.

– Максимов.

– Неверно, – холодно ответила девушка. – Повторите еще раз номер.

– Фамилия – Иванова, – предположил я. – Забыл совсем, ведь жена оформляла…

– Сколько будете класть денег?

– Сто рублей, – мрачно сказал я.

Итак, меня лишили даже мобильника. Казалось бы – невелика потеря. В любом ларьке купи пакет «Би+» или «Джинс», а то и просто оформи новый контракт. Что там у меня на счету лежало? Рублей пятьсот, не больше…

Ужасало другое. Они все продумали! Они не упустили даже такой мелочи, как контракт на мобильный телефон!

Неужели они не упустили совершенно ничего?

– Давай в поликлинику, – велел я водителю. – Это здесь, рядышком…

Поликлиника была самая обычная, «совковая». Старая, вечно ремонтируемая, с огромными очередями из кашляющей молодежи и охающих старушек. Молодежь приходила за больничным, старушки – за общением. Лечиться здесь стоило, только если вас не волнует результат. Я и сам стоял на учете лишь ради редких больничных «по гриппу».

Моей тощей карточки не нашлось. Была карточка гражданки Ивановой – пухлая, растрепанная. Видимо, она любила лечиться…

Выйдя из поликлиники, я постоял, глядя на терпеливо ожидающего водителя. Куда податься бомжу? Впрочем, у меня еще не так все плохо. Можно к маме с папой, можно к друзьям, можно на работу…

– Четвертый час кончается, – предупредил водитель.

– Дальше я пешком, – сказал я. – Тут рядом.

Заплатил восемьсот рублей – вполне по-божески, исходя из московских расценок.

– Давай уж подброшу, – сказал водитель. – Просто так.

Наверное, если бы я рассказал ему свою историю, он бы меня понял. Водитель был мингрел, бежавший во время войны из Абхазии. У него тоже где-то был дом, который теперь ему не принадлежал. И он даже не мог его увидеть – «в Абхазии меня сразу убьют».

А я мог посмотреть на свой бывший дом.

– Спасибо, – отказался я. – Пройдусь немного. Я тут рядом живу.

Водитель уехал, я двинулся к дому. По пути купил пачку сигарет – нервы все-таки пошаливали. Черт с ним, со здоровьем, когда вся жизнь рушится!

Некоторое время я бродил у дома, покуривал и разглядывал занавески. Чужие занавески… я вообще их не вешал, предпочитал жалюзи.

Потом вошел в подъезд, поднялся, постоял у двери. Тихо. Кешью, наверное, дрыхнет на диване…

Я достал связку ключей. Открыл первый замок.

А вот второй не смог. Пригляделся – и увидел, что в замке стоит новенькая личинка.

– Что творим? – раздалось со спины.

Я обернулся – по лестнице поднимался сосед.

– Петр Алексеевич, это же я, Кирилл! – воскликнул я.

– А… – Он кивнул. Остановился у своей двери. – Сменила она замок утром. Сама сменила, рукастая дама…

При слове «дама» мне сразу вспомнился Котя.

– Что же это делается? – спросил я. – Отобрали квартиру… представляете, все документы выписаны на нее! Везде!

Петр кивнул. Достал ключи, стал отпирать свою дверь. Потом сказал:

– Честно говоря, сосед, я твоих документов никогда не видал…

Это было как удар под дых. Я не нашелся, что ответить. А тут еще хлопнула вторая дверь, и высунулась стервозная бабка Галина.

– Кто такой, что тут ходит? – спросила она у Петра Алексеевича, начисто меня игнорируя.

– Кирилл же это, сосед… бывший… – буркнул Петр.

– Какой еще Кирилл? Какой еще сосед? Здесь Наташа Иванова живет! – злобно сказала бабка.

– Старая ты дрянь… – не выдержал я. – Совести нет, так о Боге подумай, скоро уже встреча предстоит.