Лабиринты судьбы. Мир, в котором мы живем

– А если оно еще и редкое, то есть чем гордиться. Оно звучит так загадочно и таинственно. Они обнялись и расцеловали друг друга.

Странное имя, – подумал я, наверно, мусульманское. Хотя на мусульманку хозяйка не очень походила.

Тем временем хозяйка попросила бармена накрыть стол. Вышла девушка – официантка, в короткой юбочке, скромная, и услужливо стала возле хозяйки.

– Нам как всегда: водка, закуска, детям мороженое, коктейль, – распорядился парень.

– Хорошо, Павел Иванович, – засуетилась девушка.

– Ну и беги, – хлопнул он ее по маленькой попе.

Шумная компания расселась за соседним столиком, громко разговаривая и хохоча. Парни обнимали девочек, что мне показалось очень странно: им по возрасту лет четырнадцать – пятнадцать. Акселератки?

Парень, которого хозяйка назвала Павлом, стоял у стойки и внимательно рассматривал меня и Настю. Вдруг лицо его расплылось в улыбке:

– Вадька, это ты? – изумленно прокричал он, быстро подходя к нашему столу. Что не узнал? Это я – Паша Сумин!

Тут и мои сомнения развеялись, но не такого я знал Павла Сумина. Мы обнялись, как старые друзья, все-таки вместе учились в одном классе, играли в сборной по волейболу, давали списывать друг другу, влюблялись в одну и ту же девчонку и частенько дрались спина к спине, отбиваясь от наших врагов, из соседнего района.

– Ты отслужил, стал еще мужественнее, сильнее, – похлопывал по плечу меня Паша. А что не сообщил, не зашел. А кулачищи-то, кулачищи-то! Знаю тебя, помню, ты еще в школе в секцию самбо ходил.

А это кто за прелестное создание! – обратился он к Насте. Позвольте вашу ручку, мадам!

Сам взял ее за руку и поцеловал. Настя смущенно одернула руку и обиженно посмотрела на меня. Девушка, не привыкшая к таким фамильярностям и ухаживаниям, хотела встать и уйти.

Это моя девушка, – твердо сказал я и пожалуйста, без фамильярности. А то не посмотрю, что друг. Настя благодарно посмотрела на меня.

Павел натянуто улыбнулся:

Ну, хорошо, отдыхайте, не будем вам мешать.

Потом присел на свободный стул, достал серебряные четки, покрутил их в руках, перебирая бусины, потом поправил золотую цепь на шее, толщиной с палец и медленно, как бы раздумывая, произнося каждое слово с остановкой, сказал:

– Вадим… у меня… к тебе… дело есть. Давай встретимся завтра, в это же время и здесь. Приходи один, а прекрасное создание пусть отдыхает, – улыбнулся он и посмотрел на Настю. Настя пожала плечами, давая понять, что как хотите, так и поступайте.

– Хорошо, – сказал я. Приду.

Настя допила кофе:

– Пошли отсюда. Какой неприятный скользкий тип, – шепнула она мне на ухо.

Я рассмеялся, и мы покинули кафе.

***

О чем Павел должен был со мной говорить, для меня была тайна. Но отказаться уже я не мог.

На следующий день состоялась наша встреча. Павел пришел не один, с ним были два крепких парня.

– Охрана, – пренебрежительно махнул он рукой. Но братва залетная, а мне нужны бойцы, как ты.

Вчерашний Павел как будто растворился в пространстве вчерашнего дня, и сегодня передо мной был блатной, хвастливый парень.

– Поговорим о жизни: мне надо банковать, а не с кем, измельчал народ, поредели наши ряды бойцами.

– Ты говори, как русский, – предложил я.

– Ну, мне надо контролировать ситуацию, а не с кем, – ухмыльнулся Павел, и оттопырил два пальца вверх. И чтобы тебе понятно было, о чем это я, я не буду беса гнать, ну значит, лгать тебе, перевел он свой жаргон, и скажу все, как есть.

– Я не совсем жиган, но люблю колотить понты, то бишь красиво проводить время…

– Давай ближе к делу, перебил я его красноречие.

– Кипеть можно, но зачем же, брызгать, – усмехнулся Павел, и поиграл четками. Ладно, не буду гнать порожняк, поговорим начистоту.

– Ты сейчас на мели, да? Живешь на иждивении мамы. Кстати, как здоровье Софьи Максимовны?

– Нормально.

– Ну, так вот, брат у тебя студент, подруга-красавица. Кто она тебе, невеста?

– Не твое дело, – отвечал я на назойливые вопросы. Давай ближе к делу. У меня от прежнего любопытства и от нашей встречи стало появляться раздражение: что он хочет, к чему клонит?

Павел продолжал:

– Понятно, невеста, и надо одевать, обувать, а эти красавицы такие капризные. Вот и моя любовная лодка разбилась о подводные камни серого быта. Но это в прошлом, а сейчас за мной бегают девчонки табунами.

Посмотри, как одет! Все импортное! Джинса американская, обувь итальянская, часы швейцарской марки RAYMOND WEI, четки серебряные, «прикид» чехословацкий, сигареты импортные…

Павел протянул мне пачку «Мальборо».

– Кури.

– Не курю, – дал знак я рукой.

Будешь ночью много спать, перестанешь воровать, – балагурил он блатной лексикой. Я занимаюсь фарцовкой, профессионально, хотя официально я работаю сторожем в местном ЖЭУ. Слышал о таких. Мы открываем людям мир материального благополучия. На фоне страшного дефицита, мы можем достать все: джинсы, импортную одежду, зарубежную культовую музыку, алкоголь, технику, значки, журналы, книги…

Это карго – культ!

Павел все больше распалялся, как будто он мне открывал Америку!

– Есть спрос – есть предложение! Так было, есть и будет всегда! Мы находим самые редкие заграничные вещи: шузы, пусера и другая фирма. Мы не уголовники! – он многозначительно потряс указательным пальцем перед моим лицом. У меня знакомая стюардесса и даже один важный партийный чиновник, который мне привозят дефицит с капстран на реализацию. Мы работаем и в гостиницах, где останавливаются иностранные гости, обслуживающий персонал связан с нами. Горничные спиртное меняют на зажигалки, галстуки, колготки. Администраторы работают круче – обмен идет на джинсы, куртки, пальто. Но больше всех оборот у официанток: они меняют икру, водку, коньяк, на одежду и электронику. Горничные сдают добычу администраторам, официанты – барменам, те перекупщикам, и в результате каждый получает по заслугам. Ну, там в нашей отлаженной цепочке есть еще скупщики, посредники. За один вечер можно заработать двести рублей и целый месяц не работать, и жить припеваючи…

…Тут уместно напомнить о экономической ситуации СССР 1980 годов. Экономическое развитие СССР в 1970 годы и первой половине 1980 годов определялась планами трех пятилеток – 9 – й (1971 – 1975 г.г), 10-й (1976 – 1980 г.г) и 11-й (1981 —1985 г.г). К началу 1980 годов стало очевидным «затухание» темпов социально- экономического развития СССР. Убеждение главного идеолога страны М. Суслова, высказанное еще в 1961 году о том, что «развитие СССР будет идти фантастическими темпами», оправдывалось только в сфере военного производства. Экономика СССР столкнулась с неразрешимыми противоречиями. Активные производственные средства в подавляющем большинстве были сильно изношены, но модернизация не проводилась. Это не позволяло достигнуть плановых показателей ни в промышленности, ни в сельском хозяйстве. В стране наблюдался острый дефицит товаров. Это послужило основанием для новых экономических реформ. Основным его достижением было принятие законопроекта, который разрешил индивидуальную деятельность и создание кооперативов. Население активно отреагировало на этот законопроект. У нас народ тяжелый на подъем, но заинтересуешь рублем – не остановишь.

Повсюду стали создаваться кооперативы. Наиболее популярной стала отрасль торговли. Но это было чуть позже времени моего героя. А до этого в стране процветала спекуляция и фарцовщики.

Фарцовщики – это те люди, которые проводили нелегальный сбыт дефицитных товаров, в основном это была одежда и аксессуары: виниловые пластинки, аудиокассеты, косметика и предметы быта, одежда. Конечно, к спекулянтам и фарцовщикам все относились негативно, но законопослушные граждане, которые работали на заводе, рабочими или даже инженерами, или учителями, или врачами, получали в разы меньше спекулянтов, и они поневоле вызывали зависть.