Экскурсия

Верочка, записывая в блокнот, кивнула головой.

– Вот и до тебя очередь дошла, Андрюша. Поделись, что ты там надумал.

– Кирилл предлагал писать о личной жизни политиков и вообще известных людей, а я думаю эту тему надо расширить. У меня есть такая задумка, сравнивать жизненные пути двух одноклассников. Скажем один из них министр, а второй токарь. И подробненько биографии каждого, на пол странички.

Зубрилин молчал. Только правая бровь на его лице то поднималась, то опускалась. «Движеньем брови наш шеф мысли собирает. Не будем ему мешать», – говорил в таких случаях остряк Ефимов.

– Ты думаешь, будущие токарь и министр могли учиться в одной школе? – Наконец спросил главный редактор.

Андрей поправил очки со стеклами без диоптрий, которые носил исключительно по просьбе своей жены, так как ей нравились мужчины в очках, и сказал:

– Ну не обязательно, что токарь. Но в любом случае кто-то из одноклассников, у кого жизнь сильно отличается от своего высокопоставленного друга детства.

– А почему ты решил, что они друзья детства?

Андрей опять поправил очки. Это показывало, что он нервничает. Были дни, когда он в нервном возбуждении мог снять очки, и сильно сжав их, сломать. А вечером бежал в магазин «Оптика» и покупал новые.

– Петр Никитич, Вы уже начинаете придираться к моим словам. Какая разница – друзья или не друзья, главное, что учились вместе.

– Убедил. Есть что-то в твоем предложении рациональное. – Зубрилин повернулся к Верочке. – Поняла? В пятницу в двенадцать. Из участников обойдемся Андреем и Олегом Афанасьевичем. Так, поехали дальше. Нашего уважаемого ветерана мы оставим на сладкое, а пока заслушаем Игоря.

Начальник отдела криминальной хроники повернулся в пол оборота к Зубрилину.

– Вы знаете, ничего я этакого предложить, наверное, не могу. Ни тем новых, ни рубрик интересных. Мое мнение по вопросу поднятия популярности газеты такое – нужно раз в неделю давать рекламную зацепку, наподобие такого: «На следующей неделе, в среду, в нашей газете будет ух какая статья! Не пропустите!». Вот, а когда подойдет обещанная дата, то в этот день сообщить, мол, так и так, но некоторые властные структуры нам запретили печатать статью. Какие именно структуры, не уточнять. Может быть, через недельку-другую и надыбаем какую-либо информацию.

– А что, – встрепенулся Зубрилин, – мне нравится! В этом что-то есть интересное. На какое-то время можно будет организовать дискуссию на страницах газеты. В формате вопрос – ответ. Пускай одни читатели задают вопросы, а другие на них отвечают. Замечательно! Тут даже совещаться не надо. Проработай вопрос и мне на утверждение.

– Я бы еще хотел добавить. – Проговорил Игорь. – Во многих газетах любят печатать репортажи из глубинок. Поднимают некоторые наболевшие вопросы, типа – у Петра Петровича из села Затридевятьземель в неизвестно, где находящейся области, уже много лет нет обещанной еще Сталиным русской печки. Поэтому Петр Петрович вот уже двадцать лет пользуется в своей избе централизованным отоплением. А ему, ох как хочется, вернуться к прелестям старой деревни. Я шучу, конечно, но подобные статьи вызывают умиление у наших граждан.

Все, кроме Олега Афанасьевича, рассмеялись. Даже у Зубрилина под конец совещания, явно улучшилось настроение. Игорь продолжил говорить:

– Все это смех, но мне кажется, что мы совсем забросили репортажи из глубинок. Москва и Петербург – это конечно здорово, но Россия велика, и в ней иногда можно найти такие темы для статей, что и Гоголю не снились.

– А конкретно? – Заинтересованно спросил главный редактор.

– Конкретно предлагаю разослать наших молодых журналистов по глубинкам нашей большой страны. Хоть на месяц, хоть на два. Пускай ищут. Как говориться – волка ноги кормят.

– А сам-то поехал бы? – Усмехнулся Зубрилин.

– Я теперь куда угодно поеду, чем дальше, тем лучше. Лишь бы деньги мне за это платили.

– Браво, браво! – Зубрилин зааплодировал. – Вот давай и подумай, куда поедешь. Только не абы как, а все-таки с конкретной целью. Например, можешь поискать в Якутии место падежа НЛО. Что-то такое я в свое время читал. Чушь абсолютная, но народу будет интересно. Или займись в глухой тайге поисками отшельника, который, опять-таки, якобы, живет уже двести лет и почти не стареет. И нечего ржать! Я тут на днях был у своего дядьки, которому уже далеко за восемьдесят, дай Бог ему здоровья! и, копаясь в его роскошной библиотеке, натолкнулся на книжку «Как животные служат людям». Начал читать и увлекся. Очень хорошим, добрым языком написана книга. Так вот там был описан случай, когда экспедиция каких-то ботаников в индийских джунглях встретила старца, который говорил на древнем санскрите и который, опять-таки якобы, помнил еще правление Великих Моголов! А это как-никак, почти пятьсот лет назад!

– Мне бы такое здоровье! – Первый раз за время совещания подал голос Олег Афанасьевич.

– Все это было бы так смешно, если бы не было так грустно. – Тяжело вздохнул Зубрилин.

В помещение опять повисла напряженная тишина. Было слышна, как Верочка что-то записывает в своем блокнотике.

– В общем, я считаю, что наше совещание прошло не напрасно. – Петр Никитич изобразил на своем лице подобие улыбки. – В особенности мне понравились последние предложения. Игорь, ты хотя и занимаешься криминалом, а может быть и кстати, давай-ка подумай хорошо, куда поедешь. На Сахалин я тебя, конечно, не пошлю, сам понимаешь с финансами у нас туго, но вот что-либо поближе, но поглубже – это, пожалуйста. Поэтому завтра или крайний срок в понедельник, жду твои конкретные предложения. Подчеркиваю – конкретные! Куда и предположительно зачем! Ясно?

– Я постараюсь Петр Никитич. – Вяло ответил Игорь.

– И больше бодрости мой дорогой товарищ! Я верю в твою звезду! – Зубрилин хлопнул ладонями по креслу и встал.

Все, кроме Олега Афанасьевича и Верочки, тоже встали и направились к выходу из комнаты.

– А куда это вы все собрались? Совещание еще не закончилось. – Главный редактор удивленно поднял брови. – Пожалуйста, все на свои места. Мы еще ничего главного не решили. Да и не все высказали свое мнение.

Он прошелся по комнате и убедившись, что все опять расселись по свои местам, сел в кресло и продолжил:

– Как говорили раньше на партийных съездах – на повестке дня у нас осталось выслушать уважаемого Олега Афанасьевича и в конце совещания я выступлю с заключительным докладом. Он будет небольшой, но емкий, уверяю вас.

Все посмотрели на мужчину в роговых очках. Олег Афанасьевич был старейшим сотрудником редакции. В свое время ему посчастливилось поработать и в газете «Правда», в советские времена главном рупоре политической элиты страны, и в «Известиях», основном конкуренте «Правды» по всем вопросам, кроме освещения идеологии.

Олег Афанасьевич снял свои старомодные очки, в очередной раз протер стекла, доведя их до зеркального блеска, и только после всех этих манипуляций заговорил.

– Послушал я вас всех, внимательно послушал. Много было сказано интересного. Много полезного для нашей газеты. Но вот, что я вам скажу.

Он помолчал, задумчиво глядя в окно, за которым все так же шел грустный дождь.

– Все ваши предложения хороши. Но нам сейчас для вылезания из ямы нужна бомба. Не те одиночные выстрелы, что вы предлагаете, а именно бомба. Все, что вы советуете, конечно, не плохо, но боюсь, что мы просто не успеем все реализовать. Газета теряет читателей, а соответственно и доходы. А в наше, время нет дохода, значит, нет существования. Вы, молодые, это знаете лучше меня. Через два-три месяца наше издание просто закроется. Нужен выход, нужна бомба.

– Что Вы предлагаете? – После томительного молчания скрипучим голосом спросил Зубрилин.

– Я вот последнее время отслеживаю различные предложения, которые поступают к нам. Много ерунды. Много откровенной глупости. Но есть кое-что интересное. Но для начала…

Олег Афанасьевич полез в нагрудный карман и достал сложенный листок бумаги.

– Есть у меня старый знакомый. В прошлом известный юрист. Периодически встречаемся с ним, чаек по-стариковски попиваем. Я ему о своих случаях из журналистской жизни рассказываю, а он мне о своих. Сейчас много баек можно найти в интернете. Но у него не просто байки, а реальные ляпы, либо идиотизмы, случавшиеся в судебной практике. Вот послушайте, прочитаю вам. Реальное судебное дело. 25 декабря 1934 года гражданин такой-то на почве неприязненных отношений зарезал другого гражданина, за что 22 февраля 1935 года был осужден краевым судом к расстрелу. Приговор привели в исполнение. 15 мая 2002 года Президиумом Верховного Суда приговор был отменен в порядке надзора. Справедливость восторжествовала. Президиум счел высшую меру слишком суровым наказанием и назначил гражданину такому-то новое наказание – 10 лет лишения свободы.

Все, включая Зубрилина, засмеялись в полный голос. Только Верочка непонимающе оглядывала окружающих, стараясь понять причину общего веселья.

– А я не понимаю, что здесь смешного? – Она с удивлением посмотрела на Олега Афанасьевича. – За убийство дали десять лет вместо расстрела, по-вашему – это смешно?

– Солнце наше ясное, я тебе потом все объясню. Не бери в голову! – Наклонился в ее сторону Кирилл. – Твое дело не думать, а записывать и радовать нас своим присутствием.

– Вот я и предлагаю, – продолжил Олег Афанасьевич, – скажем по субботам, публиковать подобные судебные ляпы и комментировать их. Но не это главное, что я хотел предложить.

Он опять замолчал, по-стариковски поглаживая свои коленки.

– Я еще отвлеку ваше внимание на, казалось бы, пустяковую историю. Давным-давно, когда я только начинал свою трудовую деятельность, пришлось мне работать в многотиражке в одном южном городе. И был в этом городке один виноразливной завод. Почти треть населения всего городка работала именно на этом заводе. Да, так вот. Я больше нигде в жизни не видел, чтобы мужики в шесть утра долбились в ворота на проходной и просили пустить их на работу.

Комнату в очередной раз потряс взрыв хохота. В этот раз смеялись все, даже Верочка.

– Добрые советские времена. – Зубрилин вытер слезу платочком. – Но я не уловил предложения.

– Писать о хороших новостях! Вокруг один негатив, в новостях, в газетах, на телевиденье, везде. Жизнь и так невесела, так надо дать людям веру в настоящее. Вот раньше, как бы мы не ругали советские времена, во всех новостях 90 процентов были хорошие известия. А сейчас? Телевизор включишь – там плохо, здесь пожар, в соседней области взрыв, в аэропорту террористы кого-то захватили! Один негатив! О хорошем, вообще ни слова. Газеты откроешь – то же самое.