Морской спецназ. Спас на крови

Катер рассекал маслянисто-темную воду моря. Сейчас, летней ночью, оно, как никогда, оправдывало свое название. Волны были черными с антрацитовым отливом.

Второй мотор слышался все ближе. Жихарев положил бинокль в чехол на поясе, сдвинул фуражку на затылок и включил носовой прожектор.

Сноп ослепительного белого света рассек туман, как исполинский сверкающий клинок. Его отблески на белых клочьях сияли так, что было больно глазам. Прожектор безжалостно шарил в направлении, где шумел мотор. И цель нашлась, нарисовалась в пронзительном сиянии, как будто силуэт тушью на бумаге.

– Попался голубчик! – пробормотал Жихарев себе под нос.

Корабль, который сейчас маячил в луче прожектора, точно не был рыболовецким сейнером. Приземистый, низкий, с четкими очертаниями, он выглядел созданным для стремительных рывков, а не для вороватого медленного переползания под покровом морского тумана. Дистанция в полсотни метров вместе с туманом не давала рассмотреть подробности – какой конкретно тип судна видит перед собой кап-лей Жихарев и каких сюрпризов от него можно ожидать.

Командир пограничного катера, щелкнув кнопкой громкой связи, сказал в микрофон:

– Внимание, неизвестное судно! Вы нарушили границы территориальных вод Российской Федерации! Приказываю лечь в дрейф и приготовиться к приему команды для проверки документов! При неподчинении – открываем огонь на поражение!

Микрофоны усилили голос Жихарева, придав его тембру злые металлические нотки. Туман сыграл со звуком странную штуку – как будто бы чугунный слиток завернули в плотный мягкий бархат.

Еще не успели отголоски предупреждения замолчать, как судно-нарушитель ответило:

– Пограничному кораблю! Выполняем указание! Готовы принять ваших людей на борту!

Затем в голосе отвечающего, таком же металлическом, как у Жихарева, прорезались иронические нотки:

– Нам нечего прятать от доблестной пограничной службы!

«А какого, спрашивается, черта ты тогда ночью в тумане крадешься?» – подумал кап-лей.

Катер приблизился к нарушителю. Теперь Жихарев смог рассмотреть судно как следует. Судя по внешнему виду, это была крупная моторная яхта, отличающаяся тем, что ее конструкция не предусматривала наличия парусного вооружения. Обводы корпуса говорили, что эта шаланда может развивать немалую скорость. Признаков наличия на борту крупнокалиберного оружия капитан-лейтенант не отметил.

В стеклянном кокпите мостика нарушителя Жихарев разглядел три силуэта. Впрочем, это ни о чем не говорило – размер яхты был такой, что в нее запросто могла уместиться штатная стрелковая рота. И пожалуй, еще можно было бы втиснуть один БТР – поставив на палубе.

Трое пограничников, держа автоматы на изготовку, выбрались на палубу катера. Оружие было направлено стволами в сторону нарушителей.

Прежде чем спуститься с мостика и присоединиться к «абордажной команде», кап-лей прочитал название яхты. Ничего примечательного, даже банально – «Дельфин».

Борт пограничника нависал над яхтой-нарушителем на добрый метр, так что сходни, по которым бойцы, возглавляемые Жихаревым, пошли на яхту, были изрядно наклонены. Ступив на палубу противника, кап-лей поймал себя на ощущении, что он забрался на охотничью территорию крупного и опасного хищника.

– Добро пожаловать, товарищ командир! раздался громкий голос, и Жихарев увидел, что с мостика к нему спускается невысокий коренастый блондин в легкой камуфляжной куртке и штанах с большими накладными карманами.

Руки этот тип держал на виду. В правой была большая кожаная папка.

– Вы зашли в пограничную зону, – сказал капитан-лейтенант.

– Да я уже понял! – сокрушенно ответил блондин. – Навигация барахлит! Прикиньте, поставил новенький «Garmin», вывалил полторы тысячи баксов за сам прибор и еще три сотни за самые лучшие карты – а в итоге, оказывается, у него сбита калибровка.

– Предъявите документы! – строго сказал Жихарев.

Блондин, широко улыбнувшись, протянул ему папку.

– Здесь все, что нужно. Включая, кстати, и разрешение на пребывание в пограничной зоне. Оно у меня есть – просто сегодня не было планов так далеко уходить от берега…

По правде говоря, Жихарев уже стал жалеть, что ему достался такой вежливый и словоохотливый нарушитель! Решив, что непременно надо придраться к чему-нибудь в оформлении документов, просто ради того, чтобы испоганить настроение этому типу, кап-лей открыл папку.

И увидел перед собой чистый лист бумаги.

Как раз в этот момент с противоположного от пограничника борта «Дельфина» открылась дверь. Человек, который появился из нее, держал в руках короткую трубу, в которой любой мало-мальски сведущий человек опознал бы гранатомет «муха».

Ствол автоматической пушки в носовой турели катера смотрел аккурат на блондина-капитана. То есть тип с «мухой» никак не попадал в поле зрения триплексов башни. Он спокойно выглянул из-за надстройки, секунду помедлил – и нажал на спуск.

Два платка оранжевого пламени рванулись с двух сторон выстрелившего гранатомета. Блондин, явно ожидавший этого залпа, молниеносно упал лицом вперед. Он сделал это так стремительно, что на сдаче нормативов исполнения команды «Вспышка справа!», вне всякого сомнения, попал бы в рекордсмены.

Огненная стрела, разматывающая позади себя шлейф серого дыма, впилась в хлипкую противопулевую броню орудийной башни. Та исчезла в тусклом пламени и облаке дыма. Прожектор погас практически мгновенно.

Взрывная волна, щедро разбавленная металлическими ошметками, пронеслась над кораблями. Осколки гулко хлестнули по металлическим бортам «Дельфина». Огромный штопор, долю секунды назад бывший стволом автоматической двадцатимиллиметровой пушки, ударил по затылку одного из пограничников, разнеся в клочья голову несчастного. Второго и третьего бойца волной столкнуло в воду – впрочем, уже мертвыми, изрешеченными осколками.

Жихарева со всего размаху ударило о надстройку яхты. Жуткая боль пронзила грудную клетку – кажется, ему разом сломало десяток ребер. На фоне этой боли капитан-лейтенант не заметил, что кусок металла угодил ему во внутреннюю сторону бедра, разорвав артерию. Впрочем, стремительно накатывающая холодная темнота смерти стала для него настоящим избавлением.

Блондин, командир «Дельфина», вскочил на ноги и с неудовольствием осмотрел себя – на нем было изрядное количество чужой крови. В ушах звенело. Поскальзываясь на крови, залившей палубу, он подошел к сходням и столкнул их в воду. Выудив из кармана маленький уоки-токи, он сказал:

– Отойти метров на сорок. И добить его.

«Дельфин» как будто прыгнул вперед – двигатель сразу запустился на больших оборотах. И когда пограничный катер оказался на достаточном расстоянии, в борту яхты открылся неприметный люк. Из него выглянули шесть стволов пулемета «вулкан» – шедевра оружейной мысли, выпускавшего шесть тысяч пуль в минуту. Тихо зажужжал электрический мотор, и в следующее мгновение грохот пулемета разорвал в клочья тишину моря.

«Вулкан» стреляет слишком часто, чтобы различить отдельные выстрелы. Его звук – это сплошной пульсирующий рев, который у непривычного человека вызывает приступ сильного страха, даже если пулемет направлен не в его сторону. Просто кажется, что в любой момент это устройство не выдержит столь дьявольского напора и разлетится на множество мелких кусочков, ломая и калеча всех и вся в окрестностях, начиная с самого стрелка.

Разумеется, этого не произошло. Пулемет ревел, с конца вращающейся ствольной коробки рвалось ярко-желтое пламя. Каждая десятая пуля в ленте была трассирующей – так было проще наводить. Из-за огромной скорости стрельбы трассеры сливались в дрожащий луч, как будто бы огонь велся вовсе не пулями, а энергетическим лучом. Этот луч ходил по пограничному катеру, оставляя за собой искореженный, рваный металл, проникая внутрь корпуса, поражая все, что могло быть поражено.

Двое пограничников, оставшихся на катере, были убиты буквально в течение первых пяти секунд обстрела. После этого «вулкан» еще минуты три превращал катер в кусок искореженного железа, дрейфующий на волнах.

Для большей уверенности блондин, командующий «Дельфином», приказал, чтобы его судно обошло катер по кругу. Наконец огонь стих. Катер пограничников, покосившийся и искореженный, качался на волнах Черного моря.

Для того чтобы избавиться от трупов и следов крови на палубе «Дельфина», понадобилось еще десять минут – тела быстро столкнули в воду, а кровь смыли тугой струей воды из пожарного шланга.

– Полный вперед! – скомандовал наконец блондин.

Яхта рванулась в сторону берега. Она практически вышла на глиссирование, напоминая своим грациозным движением животное, в честь которого называлась.

* * *

Блондин спустился в кают-компанию. На кожаном диване у овального стола сидел худощавый седовласый человек. Он смотрел на капитана с неудовольствием.

– А что, без этого никак нельзя было обойтись, Салим? – раздраженно спросил он по-гречески.

Блондин, названный Салимом, отрицательно покачал головой.

– Боюсь, что нет, господин Винтра. Даже если бы у нас на самом деле были официальные документы, проверки мы бы не избежали. А трюмы у нас, как вы понимаете, отнюдь не пустые.

– Можно подумать, пограничники так хорошо разбираются в технике, что вы не смогли бы выдать груз, допустим, за запасные части для катера.

– Пограничники, возможно, и не разбираются, хотя я бы не стал на это сильно рассчитывать. Но я уверен, что они заставили бы нас проследовать на досмотр в порт. И вот там бы спросили, какого лешего у нас в трюме делает химическое оборудование. И что бы им ответили?