В поисках ковчега

– Поднимайся. Я тебя жду.

Было удивительно, что в такое раннее время профессор был дома. Наверное, на сегодня чудеса ещё не закончились. Положив телефон обратно в боковой карман пуховика, Антон вошёл в подъезд дома. На пороге его встретил сам профессор.

– Проходи отпускник. Мне уже Ольга Павловна доложила, что ты подал заявление. Дома ты застал меня совершенно случайно, но у нас есть несколько минут, что бы обсудить твой маршрут.

Антон разделся, и они вместе прошли в кабинет. Было такое чувство, что он не покидал этого кабинета со вчерашнего вечера. Профессор достал какие-то бумаги, и быстро их прочитав, положил перед Антоном.

– Вот. Это координаты моего товарища из Челябинска. Свой маршрут тебе лучше начать от Челябинска. Обязательно обрати внимание на Аркаим. Возможно, именно там, ты сможешь что-то найти для себя интересное.

Антон взял со стола листы и пробежал глазами. На них был подробный адрес областного краеведческого музея города Челябинска и имя его директора – Ждановского Ивана Владимировича, а так же контактный телефон.

– Как прибудешь в Челябинск, то сразу же позвони ему. Иван Владимирович определит тебя на постой и предоставит кое-какие материалы по интересующим тебя вопросам. Думаю, что тебе там будет что поизучать. Сам музей – это жемчужина истории древности. Кстати там и до Аркаима рукой подать. Может, что и пригодится.

– Спасибо, Алексей Валерьевич. Что бы я без вас делал. Я, собственно по этому вопросу к вам и зашёл, что бы определить исходную точку. А вы уже обо всём позаботились.

– Вот и цени, пока я жив. – Профессор вытащил из глубин своего стола пачку новеньких тысячных купюр в банковской упаковке и положил её на стол перед Антоном. – Знаю, что деньги лишними не бывают, да и с твоими заработками много не накопишь. Это тебе на первое время, а там видно будет.

– Ну, что вы… Я так не могу. – Антон попытался вернуть деньги их владельцу. – У меня есть деньги – я скопил…

Тон профессора, не терпел ни каких возражений.

– Бери, бери. Знаю я твои накопления. Будешь жить впроголодь под ясным небом или на вокзалах. Потом рассчитаемся, когда вернёшься, а то я ещё тебе должен буду за твои изыскания.

Антон неуверенно взял деньги со стола и убрал их в карман.

– Спасибо. Постараюсь оправдать.

– Вот то-то. – Профессор быстро засобирался и дал понять, что их дружеская беседа подошла к концу. – Мне нужно бежать, ну а тебе я пожелаю творческих успехов, а главное вернуться живым и невредимым.

Они на прощание обнялись, и Алексей Валерьевич скрылся за дверью, оставив Антона на попечительство Веры Ивановны.

– Надолго уезжаешь, Антон? – Вера Ивановна как всегда в фартуке, прикрыла за профессором дверь и повернулась лицом к Антону. – Пойдём на кухню. Я такой суп вкусный сварила. Будет потом в дороге, что вспоминать.

Антон улыбнулся беспокойной хозяйке и надел свой пуховик.

– Спасибо, Вера Ивановна. Пойду. Дома мама заждалась, да и собираться нужно.

– Ну, раз так, тогда счастливого тебе пути. Будь осторожен.

Складывалось такое впечатление, что его провожают не в командировку, а на войну. Из головы не выходила фраза бабы Вари: «Остерегайся Серых. Они уже охотятся за тобой.». По пути, он пожалел, что не рассказал профессору о странной слепой бабке. Но, как говорится, что не делается, то к лучшему.

На следующий день Антон, упаковав необходимые вещи в видавший виды рюкзак и в сопровождении родителей, отправился на вокзал. Поезд Москва – Челябинск отходил с Казанского вокзала в 20—08. Билеты были в свободной продаже, так что их покупка много времени не заняла. Зато проводы были долгими с причитаниями и бесконечными напутствиями. Антон облегчённо вздохнул, когда поезд, наконец, тронулся и вслед ему мама с отцом замахали руками. Антон был настолько занят прощанием со своими родителями, что не заметил ещё одного провожающего. Баба Варя, подняв вверх голову, стояла на соседнем перроне и как бы принюхиваясь, щурила закрытые глаза, провожая ими скорый поезд. Её губы медленно шевелились, произнося какие-то слова. Если бы Антон мог её слышать, то услышал бы:

– В добрый путь Аспирант. В добрый путь.

Пространство

Вначале сотворил Бог небо и землю.

Земля же была безвидна и пуста, и Тьма

над бездною, и Дух Божий носился над водою.

    Библия. Книга Бытие

Хаос перестал существовать уже тогда, когда совершил ошибку, которая в дальнейшем стоила ему власти. Ошибка состояла в том, что его неосторожное движение спровоцировало усиление квантовых флуктаций, или проще говоря, произошло усиление замёрзшего квантового шума. Вибрации и колебания возникшие в следствие этого шума, породили незначительные перемещения вакуума. В результате этих флуктаций, вакуум вышел из равновесия и перешёл в новое состояние, что привело к выделению энергии. Именно в этот момент произошло непорочное зачатие. Яйцеклетка была оплодотворена и в дальнейшем, от Хаоса уже ничего не зависело. Началось зарождение Гармонии. В тёмной утробе инфляция происходила стремительно – плод развивался быстро. Вакуум перестал быть абсолютной пустотой, наращивая температуру, необходимую для естественных родов. Спустя, каких-то девять миллиардов лет, накопив необходимый потенциал, произошли роды. Невиданный по силе Свет, хлынул плазменным потоком в разные стороны, освещая собой и отвоёвывая у Хаоса все новые и новые пространства, заполняя его своей Сущностью. Распространяясь в разных направлениях, и занимая всё новые пространства, плазма приобретала новые качества и свойства, изменяя меж тем и сами пространства. На свет появлялись совершенно новые Сущности, которые в своих отвоёванных пространствах сразу же стремились к равновесию, устойчивости или если сказать иначе – к Гармонии. Мать-Тьма, родившая Свет, сама помолодела и окрепла, уплотняясь и приобретая новые свойства и качества от растущего Чада. Свет, теперь в роли Отца – родителя, занимался воспитанием и развитием быстро формирующихся пространств. Заботой подрастающих отпрысков занималась исключительно Мать. Играя с ними во всевозможные игры, она рассыпала и собирала яркие звёзды во всевозможные фигуры. Укладывая детей спать, она укрывала их одеялом, пошитым из тончайшего газового облака, а с приходом Отца, нежно будила и отправляла с ним учиться творить Гармонию. Встречаясь на границах сумеречных пространств, окрашенных разными цветами огромных газовых образований, Мать-Тьма разговаривала с Отцом-Светом. От их разговоров, звук вызывал колебания плазмы в неоднородном пространстве Вселенной, приводя к появлению новых звёзд. Под их ярким светом Отец со своими Чадами потом строили красивые миры галактик и звёздных систем.

Умирающий Хаос, понимая, что его время сочтено, как мог, старался помешать нарождающейся Гармонии. Он неожиданно появлялся в разных частях пространства, внося в игры Властителей неразбериху и сумятицу. На устранения его вмешательств требовалось всё большее количество энергии. Причём энергии такого плана, которая смогла бы не только помешать Хаосу вмешиваться в строительство Гармонии, но и привела бы его к окончательной гибели. Такой энергией мог быть только живой разум. Долог был разговор Отца с Матерью, но в результате этого разговора, зародились две нити, состоящие из совершенно новой материи. Закручиваясь в спираль, эти нити медленно приближались друг к другу, пока не сошлись на определённое им Властителями расстояние. Тогда, Мать с Отцом увидели, насколько они гармоничны и правильны. Осталось только вдохнуть в них жизнь и всё пространство Вселенной сразу же наполнилось бы разумом. Первый опыт оказался неудачным, как, собственно и второй и третий. То, что получалось, было живым, но не имело разума. Многочисленные попытки заполнить Пространство новой разумной Сущностью лишь привели к выводу, что разум можно только вырастить в определённых условиях и в определённых формах. Для этого была создана яркая и тёплая Звезда, призванная своим светом, теплом и мыслью Творца растить новую Сущность. Ей придали совершенную форму и поместили под сень Звезды на планету, названную Урай. Сущность, под присмотром тёплой Звезды, начала расти и питаться мыслью Создателя. Это была первая Сущность, обладающая разумом. Осталось лишь создать оболочку для разума и работа будет завершена. Создали тогда Мать и Отец душу и вложили в неё разум. Однако того, что они вырастили, оказалось недостаточно, для всего Пространства. Долго решали Мать и Отец как им быть. Наконец решили. Создали они другую, такую же Сущность по образу Матери. Уже скоро на планете Урай стало три Сущности. Когда их стало много, Создатель дал им свои знания, и сделав их безсмертными, повелел растить разум во всех концах, созданного им Пространства. Для наблюдения и помощи Урам, он создал Наблюдателей, но не дал им душу.

Челябинск

Поезд Москва – Челябинск прибыл строго по расписанию в шесть двадцать утра. Город просыпался, готовясь к предстоящей работе и потому на его улицах было ещё мало людей и машин. Автобусы уже ходили по своему расписанию, и Антон, не долго думая, сел в один из них, следующий до остановки «Областной краеведческий музей». В отличие от Москвы, в Челябинске было морознее, но воздух был менее влажным и мороз особо не ощущался. Расчищенные от снега улицы, казались чистыми и ухоженными. К концу пути, автобус стал постепенно наполняться спешащими на работу горожанами, и жёлтый кожаный попутчик Антона стал мешаться у них под ногами. Боясь остаться с одной ручкой в руке, он поднял чемодан до уровня груди и обнял его руками. На его счастье, ехать уже было недалеко, и сделав крутой поворот вправо, автобус остановился. Пробиваясь к выходу, Антон крепко сжимал в объятиях свой чемодан, пока плотная толпа пассажиров не выдавила его на заснеженную остановку. Отдышавшись и приведя себя в порядок, он осмотрелся по сторонам, и увидев совсем рядом высокое монументальное здание замысловатой архитектуры, бодро направился в его направлении. Сказать, что это было просто высокое здание, построенное в современном стиле, значит не сказать ничего. Это был целый комплекс разных по высоте и архитектуре зданий, гармонично переходящих одно в другое. Огромные витражные стёкла делали этот комплекс лёгким и современным, похожим на большой океанский лайнер, стоящий на приколе у самой набережной, вдоль широкого замёрзшего Миаса. Вахтёр, услышав к кому, и откуда прибыл первый посетитель, благодушно пустил его в фойе, тут же объяснив ситуацию:

– Иван Владимирович будет к десяти часам. Кассы открываются то же в десять ноль-ноль. Ждите в фойе. В администрацию пустить вас не могу, так как там ещё ни кого нет.

Коротко и лаконично. Поблагодарив вахтёра, Антон примостился у витражного окна, и стал рассматривать зимний город. До открытия музея оставалось полтора часа. В фойе было тепло и тихо. Незаметно Антон, прислонясь к стенке, задремал и во сне увидел знакомую слепую бабку. Баба Варя улыбалась и показывала ему куда-то пальцем. Он смотрел на кривой палец и не мог повернуть в его направлении голову. Ему что-то сильно мешало. Когда жесты бабки стали настойчивей, а её палец плясал уже у него под самым носом, Антон со всей силы дёрнулся всем телом, что бы повернуть голову и неожиданно проснувшись, ощутил себя лежащим на кафельном полу. Медленно приходя в себя, и поднимаясь с пола, услышал лёгкий смешок и уже без особых усилий повернул на него голову. В двух шагах от него стояла миловидная девушка, совсем ещё школьница, и закрывая свой ротик ладошкой, одетой в яркую варежку, старалась сдержать, вырывающийся наружу смех. Антону стало неловко и он, усевшись обратно на широкую банкету, смущённо сказал:

– Девушка, я не музейный экспонат, что бы меня так рассматривать. Если вы в музей, то будете за мной. Кассы скоро откроются. И не нужно на меня так смотреть.

– И то право, дочка, – за него вступился вахтёр – человек из самой Москвы приехал. Устал с дороги, а ты его на смех ставишь.

Антон благодарно взглянул на местного секьюрити. Девушка в свою очередь, опустила руку с яркой варежкой и сделала виноватое личико.

– Извините, ради бога, но вы так чудно трясли головой, что упали прямо на пол, а я не удержалась. А вы, правда, из Москвы?

Это уже начало раздражать Антона, и он ответил несколько резковато:

– А вам-то что? Да, из Москвы. Да, по делам. Вы куда-то направлялись? Не смею вас задерживать. Оставьте меня, пожалуйста, в покое.

Было видно, что девушка обиделась на его тон. Она, тут же развернувшись, пошла к широкой лестнице, ведущей в администрацию, по пути тихо, но так что бы слышал Антон, произнеся:

– Не очень-то и нужно. Много чести всяким приезжим.

Антону стало стыдно за свою несдержанность, но осмыслить это он не успел. Широкая входная дверь распахнулась настежь, впуская в здание музея, целую толпу народа. По всей видимости, это были рабочие и служащие этого музея. Бдительный вахтёр скоро оказался около Антона в сопровождении плотного мужчины одетого в длинное кожаное пальто с меховым воротником и в шапке, сделанной из того же меха, что и воротник.

– Вот, Иван Владимирович, этот товарищ к вам из Москвы.

Мужчина в кожаном пальто подошёл ближе, улыбнулся и протянул руку.

– Очень приятно. Вы, вероятно Антон Николаевич Селиванов? – Не дожидаясь ответа, он продолжил: – Я директор этого музея Ждановский Иван Владимирович. Меня Алексей Валерьевич предупредил о вашем приезде и просил помочь в ваших изысканиях и бытовых мелочах.

Антон поднялся с банкеты, и улыбнувшись в ответ директору, пожал его мощную ладонь.

– Очень приятно. Я действительно Антон Селиванов и прибыл к вам, если можно так сказать, в творческую командировку.

Сильные клещи, наконец, отпустили ладонь Антона, а Иван Владимирович меж тем, пригласил его подняться в кабинет для дальнейшей беседы. Кабинет директора находился на втором этаже и представлял собой достаточно большое помещение с приёмной и улыбчивой секретаршей непонятного возраста. Центр просторного кабинета занимал типовой длинный стол для совещаний, а по периметру были расставлены несколько шкафов с книгами и множество разномастных столиков и подставок с интересными предметами, наверняка, имеющими какую-то историческую ценность. Наверняка, этим предметам была уготована судьба пылиться в запасниках, но Иван Владимирович принял решение вытащить их на свет Божий таким образом. Так что экспозиции самого музея начинались не в официальных залах, а здесь – в кабинете директора.

– Чудов рассказал мне о вас много интересного. – Раздеваясь, Иван Владимирович не тратил времени попусту. – Вы, насколько я понимаю, занимаетесь ведической Русью? Интересное направление. Возможно, в будущем мы организуем у себя выставку на эту тему. Предложения такие поступали, но, к сожалению, у нас очень мало материала. Сами понимаете, что бы найти что-то стоящее, нужно в прямом и переносном смысле перелопатить половину Сибири.