Керкопорта. Фантастические повести и рассказы

Стоящий в очереди огромный бородач – Ио показалось, что он его где- то уже видел – неожиданно перегнулся через двоих стоящих за ним и сгреб лапищей вполголоса рассуждавшего про «орднунг».

– Ребята, я провокатора споймал!

Очередь, доселе более- менее ровная, смешалась, вспучилась буруном. Мужчины с одинаково сузившимися глазами и изможденные женщины с искаженными лицами продирались через остальных поближе к месту поимки злодея. Назначенный провокатором – невысокий мужичонка субтильного вида – пучил глаза в смутном недоумении, переходящем по мере понимания стрясшегося с ним в панический ужас. Пока он только испуганно глядел то на великана, крепко держащего его за загривок, то на решительно приближающихся стремительно злеющих людей, шепча еле слышно – «братцы, вы чего, братцы».

Ближе всего к пойманному очутился лохматый подмастерье с выражением радостного изумления на лице.

– Гля, ребята, провокатор! – делясь счастьем узнавания воскликнул подмастерье, – А у меня твои давеча племяша на Пулковских убили. Сколько тебе платят, гад?

– Да что с ним говорить, – встрял очутившийся рядом басовитый крепыш, – Кончить, да и вся недолга! – и ткнул кулаком в лицо трепыхающейся жертве.

Последовали второй удар, третий, десятый. Голова несчастного уже скрылась за подвижной решеткой мелькающих рук.

– Прекратить самосуд! – Ио с запоздалым недоумением обнаружил себя в самом эпицентре свалки, – Задержанного надо сдать властям!

– А ты кто такой умный? – немедленно переключился на Ио крепыш, – Не дружок его часом?

– Хочешь знать, кто я? – Ио холодно сжал губы.

Решительно выхватил из внутреннего кармана бумагу Гогенхайма и ткнул в нос крепышу.

– Подпись видишь? А печать?

– А ну – покажь! – протянул безразмерную пятерню великан.

– Что здесь происходит? – прикрикнул кто- то, явно привыкший командовать.

Ио обернулся и увидел капитана Феба с парой полицейских за спиной.

– Провокатора поймали, паникера, господин офицер! – выскочил к полицейскому давешний подмастерье, – Помяли немного, а то он сбежать хотел. Мы б его сами на месте грохнули, да вот этот мутный дядя помешал.

– Правильно помешал, – спокойно заметил Феб, – Сознательный подданный. Убийство граждан – исключительная привилегия государства. Присвоение ее негосударственными группами или отдельными людьми – куда более тяжкое преступление, чем обыкновенное причинение смерти.

Толпа растерянно расступилась, оставив в полукруге сурово глядящего Ио и перепуганного взъерошенного «провокатора».

– Господин Ио, опять Вы? – Феб удивленно приподнял бровь, – Уже во второй раз полиция вынуждена благодарить Вас за помощь.

Ио развел руками, не зная, что ответить. Капитан кивнул на взъерошенного.

– Кто таков?

– Да это ж Хаанс, парикмахер! – раздался удивленный голос из толпы, – Он на нашей улице салон держит на три кресла. Ну ляпнул глупость по дурости. Так что – сразу убивать?

Несколько мужчин, стоящих ближе, только что особо усердно мутузивших незнакомца, недоуменно понурили головы. Испуганный парикмахер с соседней улицы на объект праведной ненависти явно не тянул. Зеваки стали расходиться. Кто давеча стоял в очереди в лавку, поспешил на свои места.

– Разберемся, – заверил публику представитель власти, – Забирайте его! – приказал Феб двоим подчиненным и, не дожидаясь выполнения приказа, заложив руки на спину, прошествовал дальше по улице.

– Что Вы творите, мой сумасшедший друг? Это же стихия – сметет и не заметит, – отругал приятеля Никита.

– Там дело к убийству шло, – разведя руками, объяснил Ио, – Я не мог не вмешаться.

– А сами Вы – бессмертный, что ли? – Никита глубоко вздохнул, как бессильный воспитатель по поводу очередной шалости подопечного малыша, – Вот так всегда наш брат интеллигент себя ведет – смело, великодушно, благородно. Совсем как родовитый рыцарь – на коне, в латах и с мечом. Только с небольшим отличием – нет у него ни коня, ни лат, ни меча. Ни рыцарской выучки, ни могущественного клана за спиной. Только идеалы и непомерная уверенность в священном долге причинять кругом добро и справедливость.

– А я думаю, это было впечатляюще, – раздался чарующий голос из стоящего рядом паланкина.

– Не смею возражать, прекраснейшая, – Никита на глазах расцвел самой умилительной улыбкой и глубоко поклонился.

Штора паланкина отодвинулась. Ио увидел женское лицо с полупрозрачной бледно- розовой кожей в обрамлении огненного цвета волос, убранных в сетку. По отдельности черты лица незнакомки – слишком прямой нос с едва заметной переносицей, губы, изогнутые чересчур прихотливо, вздернутый подбородок – производили впечатление странной избыточности. Будто нерадивый художник взял у разных женщин самые выдающиеся особенности и поместил на один портрет. Но вместе они создавали образ, от созерцания которого у Ио вспотели ладони.

– Я думала, что знакома со всеми интересными людьми в Городе, – полилась в сердце Ио речь незнакомки, – Но Вас я не знаю – серьезное упущение. Признаюсь, Вы меня здорово заинтриговали. Так просто одеты. Как бедняк стоите в очереди к хлебной лавке, а ведете себя как право имеющий. Как дурак бросаетесь в гущу разъяренной толпы и побеждаете. Кто Вы?

Ио растерянно улыбнулся. Слова застряли в горле, а мысли безнадежно спутались.

– Увы, но это самый сложный вопрос, какой можно мне задать, – смог он выдавить из себя, – Могу только сказать имя – Ио.

– Ио, – прошелестело из паланкина, – Я запомню. Не сомневаюсь, мы еще встретимся, Ио.

Повинуясь незаметному жесту, паланкин двинулся по улице, удаляясь от друзей. Никита проводил его взглядом и еле слышно присвистнул.

– Да Вы – серцеед, мой мужественный друг.

– О чем Вы? – удивился Ио, – Я двух слов не смог связать.

– Это же Елена Прекрасная! – паланкин исчез за углом, и Никита уже не стеснялся, – Вы вызвали интерес у самой красивой женщины Города! Даже не знаю, стоит ли поздравлять с этим.

– Что Вы имеете в виду?

– Она – бывшая жена одного из военачальников вражеской армии, некоего Менелая, – охотно пояснил Никита, – Ее отбил у мужа и привез в Город один из троянских принцев, Парис, и с тех пор Елена находилась здесь под его галантной защитой, – Никита ухмыльнулся, – Что не мешало, впрочем, ему иметь семью, а ей – очередь из поклонников.

Рассказывал Никита вкусно, смакуя слова. Тема его явно очень интересовала.

– Но Парис погиб – нынче такое со многими случается, даже с принцами. Елена осталась без защиты и полагаю, сейчас в активном поиске. Соискателей достаточно, но она старается не прогадать. Это ожившее изваяние Фидия чертовски расчетливо. В общем, опасная женщина. Не поверите, но одно время поговаривали даже, что осада Города началась из- за нее.

– Готов поверить! – выпалил Ио и густо покраснел.

Никита с тревогой и любопытством быстро заглянул ему в лицо.

– Э, мой любвеобильный друг…

Кто- то сильно дернул Ио за рукав. Он поспешно обернулся, опустил глаза и увидел щекастого мальчишку в белом колпаке из хлебной лавки. Ученик пекаря протянул Ио небольшую корзинку, закрытую куском ткани.

– Это Вам от хозяина! – заявил парнишка.

– Почему? – удивился Ио.

– Если б не Вы, того дядьку убили бы прямо перед лавкой, – бойко отбарабанил мальчишка, – Нам проблемы не нужны. Вот хозяин и решил Вас отблагодарить. Вы – крутой мужик!

– Я не могу принять такой подарок, – покраснев, пробормотал Ио, суя корзинку обратно.