Идущие по облакам

– Я же просто пошутила, на самом деле очень милые цветы. Ты же их мне собирался подарить?

– Да, тебе. Но я ожидал совершенно другой реакции. Ты совсем по мне не соскучилась?

– Глупенький, конечно соскучилась. Просто шутка оказалась не совсем удачной. К тому же ты прекрасно знаешь, что я не привыкла поступать так, как от меня ждут. А на тебе просто было написано, что я должна броситься к тебе в объятья. Стоишь такой весь счастливый с цветами. Дай, думаю, подшучу, а ты не оценил. Насупился как хорёк после спячки, серьезный прям весь из себя, ну я разозлилась и решила продолжить. Ладно, хватит дуться, извини… – нежно сказала Евгения и поцеловала меня в губы.

– Ну и сколько вас можно ждать! – раздался сзади голос Виктора Сергеевича.

– Ой, здравствуйте! А вы как здесь оказались? Я думала Дима один приехал.

– Здравствуй Женечка. Нет, мы вместе. У Дмитрия с машиной неполадки, вот и пришлось его подкинуть – сказал отец и, загадочно посмотрев на меня, подмигнул.

– Ну что же, тогда не будем вас задерживать, уважаемый Виктор Сергеевич. Где ваша достопочтенная карета? – хихикнув, сказала Женя, поправляя волосы.

– Тут совсем не далеко, за этими ставнями – ответил отец, показывая на раздвижные двери аэропорта. После чего взял у Жени чемодан, и мы пошли к автомобилю.

– А вот и карета…

– Ой, у вас новая машина? Какая прелесть…, и давно?

– Давно.

– А почему я раньше у вас её не видела?

– Просто она у меня прибережена для особых случаев. А так я езжу на другой. Ну что, поехали, а то Любовь Андреевна совсем, наверное, заждалась.

Мы сели на заднее сиденье, Женя нежно взяла меня под руку и, положив голову на моё плечо, кокетливо заморгала.

– Котик, ты правда на меня не обижаешься?

– Нет – черство ответил я.

– Обижаешься… Я же вижу. А у меня для тебя есть небольшой сюрприз, но только в том случае если ты перестанешь злиться. – Женя ещё более кокетливо заморгала и полезла ко мне под рубашку.

– Кхе-кхе! – с переднего сиденья раздался кашель Виктора Сергеевича, – дорогие влюбленные, я вам не очень мешаю? А то я могу выйти.

– Ой извините, немного забылась. – отдёрнула руку Женя.

– А я уже подумал, вы и правда себя в карете почувствовали. О…, кажется, у нас заканчивается бензин – сказал отец и, свернув к заправке, вышел из машины.

Оставшись наедине с Женей, я не знал как себя вести. Внутри меня всё кипело, и я до сих пор ощущал себя в столь же нелепом состоянии, как и в аэропорту. Нет, на Евгению я уже не злился, скорее, злился на себя за то, что не смог должным образом отреагировать на данный прикол. А больше всего мне было интересно, что такого изменилось в Евгении и от чего она кажется мне абсолютно чужим человеком. Я не чувствовал того дикого стука сердца в своей груди, когда смотрел в её глаза, как это было раньше, и вообще, всё было абсолютно иначе. Не мог же я её попросту разлюбить? Конечно, не мог! Я думал о ней практически каждую секунду её отсутствия, дико скучал и искренне желал нашей встречи. Может я попросту от неё отвык и это дурное чувство со временем покинет меня? Я ласково обнял её, и посмотрев друг другу в глаза, мы слились в поцелуе. Стоит ли к этому добавить, что я не испытывал никакого удовольствия, а скорее наоборот, чувствовал полное отвращение.

Как же это всё казалось странно, непонятно, и даже в какой-то мере страшно. В один момент мне стало совсем не выносимо мерзко, и я резко оторвался от её губ.

– Что-то случилась? – в недоумении спросила Женя.

– Нет.

– А в чем тогда дело?

Тут вернулся Виктор Сергеевич и, сев за руль, начал движение, после чего резко ударил по тормозам. Машина слегка накренилась, раздался свист скрипящей резины, и мы юзом встали по середине дороги.

– Черт побери! Куда же ты бежишь, дурра? – крикнул Владимир Семенович и, что было сил, ударил по сигналу.

– Что?… Что случилась? – протяжным испуганным голосом спросила Женя.

" – Что?…Что случилась?…Что случилась?… Что?…" – как эхо сотней голосов прозвучало в моей голове. В моих глазах всё засияло ярким, ангельским светом и стало расплываться. На переднем сидении образ отца стал постепенно превращаться в Женин. И вот мне уже казалась, что так оно и есть. На водительском сидении уже отчетливо можно было рассмотреть женскую фигуру. Слегка нагнувшись, я попытался рассмотреть силуэт. Как вдруг, из-за сиденья высунулась Женина голова. О боже, что было с её лицом?! Оно было до неузнаваемости изуродовано, куски кожи свисали с её поблекших волос. Глаз у неё и вовсе не было, а из под нависших век, отдаленно напоминающих органы зрения, ручьями струилась кровь. Шея была надломлена в нескольких местах, от чего голова просто лежала на плече.

– Ну что, сучёныш, доигрался? – ужасным голосом спросила голова.

Я схватился за спинку сиденья, и, что было мочи, упёрся в неё.

– Что? Что с тобой? – раздался привычный Женин голос.

Я резко мотнул головой, и всё постепенно встало на свои места.

– Где я?

– Ты со мной, со мной! – нежно залепетала Женя.

– Что происходит?

– Да мы чуть собаку не сбили! Хозяин перебежал через дорогу, а она замешкалась и рванула прямо нам под колеса. Хорошо, что колодки новые, успел вовремя затормозить. А то этого пёсика ни один ветеринар бы не собрал.

– А с тобой-то что? Ты весь белый, как смерть.

– Что-то мне стало не по себе. Сейчас уже прихожу в норму.

– Может тебе «скорую» вызвать? – заботливо спросила Женя.

– Нет-нет, уже всё нормально.

– Ну-ка, последи… – отец пару раз провел ладонью перед моим лицом.

– Что с ним?

– Кажется, у него от резкого торможения и характерного звука, неприятные обрывки из памяти всплыли. Включилась защитная реакция организма. Вот он чуть и не потерял сознание. Нужен свежий воздух. – сказал отец и открыл окно.

– Как же вы много знаете! – удивилась Женя.

– Да что ты, дочка. Разве это много? Тем более, для федерала. Мы должны знать всё и обо всём. А это – пустяки… Ну, сынок, как ты?

– Всё отлично. Кажется, я окончательно пришёл в себя.

– Как же ты меня перепугал! – тяжело вздохнула Евгения.

– Ну что, раз все живы и здоровы, двигаемся дальше?

– Конечно, а то Любовь Андреевна совсем уже, поди, заждалось. – Женечка вновь взяла меня под руку, уютно на меня облокотилась и мы тронулись.