Идущие по облакам

– По моему, даже очень хорошенькая. Мне, честно говоря, очень понравилась, прямо очень, очень!

– И мне. – оживлённо сказала мама, кивая головой.

– Сделаете ремонт и будет просто конфетка.

– Да, да, я это уже себе очень хорошо представляю! Самое главное побыстрее избавиться от этого хлама, который лежит у нас на лоджии.

– А вы не смотрели, может быть, там в стульях или столе сокровища какие-нибудь фамильные спрятаны? – сказала Женя и приподняла брови так, что лицо у ней стало наивное как у ребенка.

– Ах, если бы… – мечтательно вздохнула мама.

– Что вздыхаешь? Тебе чего-то, не хватает, живёшь в недостатке? Зачем тебе чужое? – нахохлился Виктор Сергеевич.

– Вот она, мужская логика, даже помечтать не дают! – выдохнула мама.

– Ничего Вы не понимаете, Виктор Сергеевич. В этом же есть свая романтика, держать в руках старинные вещи, которые принадлежали, какому-то человеку много, много лет назад. Которого, возможно уже даже нет в живых.

– Нет уж, хватит нам такой романтики! Вон, есть уже у нас одна старинная вещь благородного происхождения, соседка наша, Инга Арчебальдовна.

– Инона Альбертовна – поправил я отца.

– А…, какая разница. Всё равно антиквариат ходячий. Вот посмотришь на неё Женечка, и романтики тебе больше никакой не захочется.

Женя перестала жевать и пару раз кашлянула:

– У вас что, такая «милая» соседка?

– Увидишь, потом расскажешь свои впечатления. – улыбнулся отец.

– Ой, Жень…, да не слушай ты его. Лучше расскажи, как отдохнула?

И тут Остапа понесло… Казалось такое словоизвержение, переполненное бурей эмоций и жестикуляций, остановить было невозможно! Она рассказывала, и рассказывала, показывала фотографии, комментировала, а потом продолжала рассказывать… Со стороны казалось, что если ей чем ни будь заклеить рот, то от переизбытка впечатлений она просто взорвется или, в лучшем случае, закипит.

Время постепенно клонилось к вечеру, и вскоре наступила ночь. Мы уже достаточно пообщались, и даже Женя уже закончила рассказывать свои истории. Пришёл момент расходиться, и отдыхать от этого сумасшедшего дня.

– Ну что, мы поехали? – спросил я, вылезая из-за стола.

– Куда поехали? – в один голос удивлённо переспросили родители.

– Да, куда? – подключилась Женя.

– Как куда? Домой разумеется!

– А мы думали вы у нас ночевать останетесь? – растерялась Любовь Андреевна.

– Дима, а может быть и правда останемся?

Я взял Женю за руку и недоуменно на неё посмотрел:

– Так ты хочешь остаться?

– Как скажешь, любимый… – Женены глаза хитро заблестели и она ехидно улыбнулась.

– Ну, даже не знаю. Мы уже так давно небыли у себя дома, там надо всё проверить, да и вообще, нельзя оставлять квартиру на такое долгое время без присмотра.

– Ну, вы же это можете сделать завтра? Один день ничего не решит!

– Люба, ну ты как маленькая! Молодые соскучились и хотят побыть наедине.

– Что вы, что вы, у нас такого даже в мыслях не было! – ехидно сказала Женя и откинула мою руку.

В любом случае нам надо посовещаться… – вновь схватив Женю за руку, я потащил её за собой. Войдя в комнату, аккуратно одёрнул и бросил её на кровать.

– Так ты что, правда хочешь остаться здесь, с родителями? А как же всё, что ты мне обещала – сюрприз, ночь любви и всё такое?…

– А это по-моему никто не отменял… – сексуальным голосом сказала Женя и потянулась как кошка:

– Наоборот, так даже интересней, секс на новом месте в экстремальной обстановке, а?…

– Ты больная… – я улыбнулся.

– Ну что вы решили? Вам дать чистое белье? – за дверью раздался голос мамы.

– Нет. Мы сейчас уже уезжаем.

– Ты прав, здесь нас точно не оставят в покое! – надрывисто прошептала Женя.

Мы вышли из комнаты обнялись с Любовью Андреевной, взяли ключи от машины и, попрощавшись с родителями, отправились домой.

Всю дорогу во мне всё бурлило от перевозбуждения. Сердце в груди стучало словно отбойный молоток, а об остальных своих органах вообще лучше промолчать. В один момент мне даже захотелось свернуть на обочину, остановить машину, сорвать с Жени всю одежду и заняться с ней сексом, прямо на проезжей части. Но именно сексом, диким животным сексом… Не знаю почему, но я до сих пор не испытывал к ней тех чувств что раньше. Меня интересовало только её тело, а душа…, я просто не чувствовал её. Во мне боролись смешенные ощущения желания, и отвращения. Но продолжая держать себя в руках, я лишь сильней утапливал гашетку газа в пол.

Как хорошо, что благодаря моим потрясающим водительским навыкам через некоторое время мы страстно целовали друг друга в лифте, поднимаясь в наше гнездышко.

Но тут меня даже передернуло – Влад, плазма, и что вообще сейчас тавриться в моей квартире? – я даже не мог представить, как себя повести и что делать дальше. Но обратного пути уже не было. Появилась легкая паника, но я не подавая вида продолжал тонуть в водопаде страсти. Тут двери лифта раздвинулись, и мы буквально, вывалились из кабины на лестничную площадку. Оторваться друг от друга мы не могли, нас как притягивала пронизывающая сексуальная энергия, действующая как невидимый магнит, не давая нам разъединиться. Не останавливая ни на секунду свой безумный сладострастный поцелуй, я нащупал в заднем кармане своих брюк ключи. Открыв дверь, мы завалились в квартиру и включили свет. Я на мгновение зажмурился в ожидании увидеть, что-то невообразимое. Но раскрыв глаза, приятно удивился, потому, как всё было аккуратно убрано и никакого следа от присутствия здесь воровок не осталось. Единственное, чего недоставало в этой квартире, это моего любимого телевизора. Но аргументировать Жене этот инцидент было довольно просто, и я окончательно "выдохнул".

– Ну вот, наконец-то мы совсем одни. – эротично прошептала Женя мне на ушко.

– Надеюсь, что теперь нам уж точно никто не помешает.

– Милый, организуй прохладного шампанского, а я пока приму душ. Хорошо?

В ответ я безмолвно кивнул головой, стискивая зубы от неимоверного возбуждения, и пошёл проводить ревизию в своём мини-баре.

– Так, так, так, что у нас здесь имеется? – довольным голосом проурчал я себе под нос, и открыл дверцу бара. Тут мои глаза удивленно округлились.

– Влад… критин, полудурок! Ну как до такого можно было додуматься?

Весь мой бар, доверху был завален пустыми бутылками, оставшимися после его визита.