По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Берега дождя: Современная поэзия латышей
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
еще выстраивает те формулы,
что заставят шататься фундамент физики,
скрепляя который,
сгорели многие, —
и снова воняет гарью.
И по всей квартире,
по всей улице,
по всему городу
паленого серый запах.
Я просыпаюсь
в час предрассветных сомнений
и по уши зарываюсь в серый и рыхлый пепел,
по которому мы ежечасно
и ежеминутно
бредем к своим
собственным радугам.
Мы каждое утро,
порядком еще не проснувшись,
влезаем в этот
вчерашний
густой серый пепел
и, почти не задумываясь,
трамбуем его,
превращая в асфальт на сегодня.
«Я рад...»
Я рад,
что тогда ошибся,
и то, чего я боялся,
оказалось зверью на пользу.
Я боялся
тех красных ягод
на снегу
и выше —
в стеклянных сучьях,
ибо, будучи человечьей породы,
я видел там
капли крови…
Как стынущей
красной картечью
стволы набивает
голод…
И голодная птица стынет,
превращаясь
в ледышку…
А вышло —
красные капли
на снегу
и выше, в стеклянных сучьях, —
это те самые угли,
у которых любая птица
может греться
до весны,
пока я не вышел
жечь и палить повсюду
костры зеленого цвета,
несущие, отцветая,
красные угли
жизни.
«В конце непопулярной улицы...»
В конце непопулярной улицы,
на невоспетом углу,
на непримечательном дереве
сгрудились птицы,
улетая на юг.
В их силуэтах
читалось
их тяжелое бегство
от морозов.
В желтые листья
выпал
к корням рябины
их певчий корм.
И горькими ягодами,
обагренными соком,
дерево договорилось с птицами
молча.
И сказало —
пусть они пьют, клюют, хватают, тащат…
Ведь их путь
не пройден и наполовину.
И птицы молча
что заставят шататься фундамент физики,
скрепляя который,
сгорели многие, —
и снова воняет гарью.
И по всей квартире,
по всей улице,
по всему городу
паленого серый запах.
Я просыпаюсь
в час предрассветных сомнений
и по уши зарываюсь в серый и рыхлый пепел,
по которому мы ежечасно
и ежеминутно
бредем к своим
собственным радугам.
Мы каждое утро,
порядком еще не проснувшись,
влезаем в этот
вчерашний
густой серый пепел
и, почти не задумываясь,
трамбуем его,
превращая в асфальт на сегодня.
«Я рад...»
Я рад,
что тогда ошибся,
и то, чего я боялся,
оказалось зверью на пользу.
Я боялся
тех красных ягод
на снегу
и выше —
в стеклянных сучьях,
ибо, будучи человечьей породы,
я видел там
капли крови…
Как стынущей
красной картечью
стволы набивает
голод…
И голодная птица стынет,
превращаясь
в ледышку…
А вышло —
красные капли
на снегу
и выше, в стеклянных сучьях, —
это те самые угли,
у которых любая птица
может греться
до весны,
пока я не вышел
жечь и палить повсюду
костры зеленого цвета,
несущие, отцветая,
красные угли
жизни.
«В конце непопулярной улицы...»
В конце непопулярной улицы,
на невоспетом углу,
на непримечательном дереве
сгрудились птицы,
улетая на юг.
В их силуэтах
читалось
их тяжелое бегство
от морозов.
В желтые листья
выпал
к корням рябины
их певчий корм.
И горькими ягодами,
обагренными соком,
дерево договорилось с птицами
молча.
И сказало —
пусть они пьют, клюют, хватают, тащат…
Ведь их путь
не пройден и наполовину.
И птицы молча
Другие электронные книги автора Сергей Морейно
Последний отзыв
интересный учебник