Обреченный на скитания. Книга 2. Графство пограничья

– Я иногда сам себя пугаюсь, – проговорил я, откидываясь на подушку, – неси еду.

Пока девушка ходила, я надел на себя штаны и безрукавку. Что за привычка раздевать наголо сонного мужчину? Простое и привычное действие далось мне с трудом. Я не чувствовал тело своим. Как будто моё, и в то же время, как со стороны всё.

Милёна принесла тарелку с тёплой пищей. Когда я начал есть, понял, насколько я голоден.

– Девушка, вы рискуете остаться без посуды, – проговорил я, вылизывая тарелку, – этого даже котёнку мало будет, а тут молодой красивый мужчина! Ну, принеси ещё, а?

– Нет! – категорично ответила Милёна, – посмотрим, как это у тебя усвоится. Не усложняй мне и себе жизнь!

– Как скажите, о, великая спасительница, – патетически поговорил я, протягивая тарелку, – буду питаться вашим присутствием!

– А вот этого не надо! – Милёна вмиг стала серьёзной, – давай, я лучше тебя к источнику свожу, там и напитаешься.

– Не хотел тебя обидеть, радость моя, – примирительно сказал я. Лицо девушки вспыхнуло нежным румянцем.– Правда, есть сильно хочется. Пока не начал есть, не чувствовал, а сейчас, кажется, слона съем!

– Что такое слон?

– Это огро-о-мный такой зверь… У меня на Родине такое выражение есть, шутка такая!

– Понятно, но все равно не проси. Не дам! – девушка строго сдвинула брови.

– Ты знаешь, тебя просто невозможно не слушаться. А у меня есть хорошие новости!

– Правда?! – куда делась строгая сиделка, глаза цвета весеннего неба, вспыхнули любопытством.

– Правда! Я все вспомнил! Вот! И я совершенно здоров!

Милёна недоверчиво посмотрела на меня.

–Ты меня обманываешь?!

– Я хочу выйти на улицу, подышать.

– Вот бабушка придёт, тогда и пойдёшь! – ответила Милёна и вышла в другую комнату.

Я сел на кровать. Нужно уходить, но я не знаю, насколько мой организм окреп. Энергетически все, вроде, в порядке, но глаза говорили, что на таких мышцах далеко не уйти. Ну почему я не отдал портал Зуле или Идару? Раз! И уже был бы там. Пожадничал, придурок! Теперь придётся переться фиг знает куда. И где теперь искать своих спутников? Хорошо, если догадаются в Озерске меня ждать, а если нет?

Через некоторое время, дверь скрипнула и вошла Жизнемира.

– Алекс очнулся! – радостно выпорхнула и доложилась Милёна.

– Все очень рады! – язвительно буркнула женщина. Не спеша, поставила корзину с собранными травами, – не прошло и месяца.

– Бабушка, ну зачем ты так… – шёпотом проговорила Милёна.

Пожалуй, я им докладывать о своих сверхспособностях пока не буду.

– Потому что не вижу причин для радости, – так же шёпотом ответила Жизнемира, – ты на себя посмотри! Я ж тебя чую, да и глаза ещё мои видят. Ты же девушка! Гордость нужно иметь!

– Бабушка, перестань, – ещё тише зашептала Милёна, – где была твоя гордость, когда ты за Ротомиром ушла?

– Много ты понимаешь! – поджав губы, огрызнулась женщина.

Дверь в мою комнату открылась, и ведунья удивлённо уставилась на меня.

– Что-то не так? – спросил я.

– Всё не так. Ты чего вскочил? Уходила, ты трупом лежал, а сейчас сидишь, как ни в чем не бывало…

– Мне уже гораздо лучше. Но, если честно, лучше б сдох, – грустно проговорил я и добавил, – жрать хочу, а Милёна не даёт. Говорит, что без тебя не даст ни кусочка. Вот сижу, думаю, кого из вас съесть первой.

Девушка озорно хихикнула, но ведунье удалось спрятать улыбку.

– Алекс, не морочь мне голову, достаточно того, что Милёне заморочил, – с досадой проговорила Жизнемира, – давай, раздевайся, раны буду смотреть. Оделся он, понимаете ли…

– И когда это я успел ей голову заморочить? – рассуждал я вслух, раздеваясь, – я ж без сознания лежал.

– Не знаю, – отмахнулась женщина, помогая мне снимать повязку.

Осмотрев грудную клетку и ногу, она задумчиво посмотрела перед собой.

– Что-то не так? – спросил я. – Или ты на меня ещё сердишься?

– Да не сержусь я. Странно, вчера раны ещё сочились, а сейчас выглядят, как будто им уже месяц. Странно! – ещё раз проговорила Жизнемира и опять внимательно посмотрела на мою ногу.

Действительно, на ноге остался тонкий шрам. Я знал, что ещё несколько часов – и следа вообще не останется. Но говорить об этом посчитал преждевременным.

– Я же говорю, я здоров, а вы меня кормить не хотите, – продолжал я, надеясь отвлечь ведунью.

– Это действительно странно,– сказала она, не обращая на меня внимания.

– Вас не поймёшь. Не заживает – плохо, заживает – странно. Никакой логики. Будьте, по крайней мере, последовательны!

– Давай голову разбинтую, – Жизнемира стала снимать повязку.

– А с головою-то что было? – спросил я, – меня, вроде, по голове не били.

– Не знаю. За ухом кожа язвой воспалилась, потом заражение пошло. Если бы не вскрыла, худо тебе пришлось бы. Думаю, яд там был. Ты так и не сказал, с кем ты сцепился.

Меня обдал холодный ужас понимания. ЧИП! Господи, там же ЧИП! Я быстро посмотрел внутренним взглядом в то место. Девственная чистота. Тут же был клубок энергетических нитей! Я резко отстранился от Жизнемиры и проговорил мёртвым голосом.

– Всё! Вот теперь я действительно никто и никак! Довыпендривался!

– Что случилось? – забеспокоилась женщина, а наблюдавшая за нами Милёна побледнела.

– Я умер. Всё. Меня нет, – простонал я, садясь на кровать, обхватив голову руками, и моё отчаяние отразилось ужасом в глазах девушки.

– Поясни! – строго сказала ведунья.