Шестая ступень

– Погоди, голубчик, – сказал Эмиль, глядя с жалостью. – Это военная операция.

У Виктора лопнуло терпение. Он подошел к Эмилю и сильно стукнул его в грудь. От неожиданности тот не успел собраться, отшатнулся назад и чуть не потерял равновесие.

– Твоя военщина сегодня стоила жизни половине команды, – сказал Виктор жестко. – Ты показал, как умеешь стрелять. А я покажу, как умею расследовать преступления. Я единственный здесь, кто в этом хоть что-то понимает. Если кто не согласен – пишите рапорт Каменскому. Но сейчас я запрещаю всем тут шастать. Идите наверх и устраивайте оцепление. Быстро!

Детектив чувствовал, что ему не хватает убедительности. Но все же команда послушалась. Сталкеры угрюмо покинули помещение по одному.

Эмиль молча отдал Виктору радио и вышел вслед за остальными.

Виктор почувствовал легкий стыд. Всего на секунду.

– Расследовать преступления, – повторил он собственные слова с ужасом. – О господи…

Все равно нужно было брать контроль в свои руки, хотя бы до приезда более компетентных людей из Центра. Которые точно так же все тут затопчут, переместят, и дело рухнет в бездонную пучину архивов.

Глянув на Борланда, детектив ощутил, что ему стало плохо. Алексей Вавилов, сидящий перед сыщиком, мог дать ответы на все вопросы. Но он уже не имел никакой связи с миром. Возможно, он уже был мертв, просто тело об этом не знало, продолжая отдавать команды. Виктору стало страшно, он вышел обратно, в более просторное помещение.

Здесь мертвые хотя бы не двигались. Виктор светил фонарем от одного покойника к другому, стараясь ни на что не наступать. Один раз он случайно наступил на руку убитого и тут же отскочил, машинально извинившись.

И внезапно одна простая мысль заставила его замереть на месте.

– «Сустейн» нашли здесь, – сказал он сам себе, светя по сторонам. – В этой комнате. Не в задней…

Виктор еще раз огляделся, словно мог найти человека живого и в здравом уме. Достаточно живого и в достаточно здравом, чтобы набрать на «сустейне» ключ к замку.

– Кто же передавал сигнал? – прошептал детектив.

* * *

Алена, я поделюсь с тобой открытием, которое сделал совсем недавно.

Существует момент, куда более праздничный, чем день рождения. Это «сегодня».

Потому что твоя днюха всего лишь служит свидетельством, что ты когда-то рождался, в то время как «сегодня» – это день, в котором ты живешь. Миллиарды лет до этого дня и после ты не существуешь. Но сегодня ты есть. Это ли не праздник?

Цени сегодняшний день. Для меня его уже не существует. Зато ты можешь.

Люби сегодня, прощай сегодня, твори сегодня.

Глава 3

Расследование

Дочитав отчет, Мирослав Сергеевич Каменский с гневом бросил бумаги на стол, рассыпав аккуратную пачку из текстовых распечаток и фотографий на множество листков. Несколько из них спикировали на пол.

– Прошу прощения, – прогундосил шеф. – Это что за чертовщина?

– Как видите, мой отчет, – ответил Виктор, сидя спокойно.

– Это не отчет. Это крайнее, недопустимо эмоциональное изложение о ходе операции.

– То, что вы называете «операцией», заслуживает и более крепких эмоций, – возразил Виктор. – А может, даже действий. Мне и без того пришлось задействовать весь свой творческий потенциал, чтобы найти смысл во всем, что произошло в особняке. Позвольте мне задать вопрос. Где вы откопали этого Крота?

– Спокойно, Витя, спокойно, – предупредил Мирослав. Но детектива было не остановить.

– Мирослав Сергеевич, меня чуть не убили, – процедил он. – Я требую объяснений. Все это дело, от начала и до конца, напоминало не то что цирк, а, скорее, забастовку клоунов. Не буду льстить, но есть факт, что вы человек весьма сообразительный, да и зла своей конторе вроде бы не желаете. Тем не менее простая операция по проникновению и обезвреживанию, в которых я уже участвовал несколько раз, сегодня превратилась в бойню. Шестнадцать мертвых с нашей стороны, не считая музыканта из моей группы. Двадцать два – со стороны врага. Итого вчера умерли почти сорок человек. И все потому, что кто-то решил действовать не профессионально, не слаженно, идиотским способом разделил отряд на две части, смешал винегрет из «расщепителей», «снеговиков», клавишных панелей и бомб нервно-паралитического действия. Вопросов слишком много, ответов никаких. Так не пойдет. Как, вашу мать, вы вообще предлагаете это писать в отчете? Если, шеф, вы называете это все чертовщиной, то могу вас поздравить: вы потрясающе проницательны. Повторюсь: мне нужны ответы. И мне кажется, что вы знаете, кто эти ответы может дать.

Шеф хранил молчание. Даже сейчас, под таким шквалом обвинений, ему удавалось сохранять невозмутимый вид.

– И каково ваше собственное мнение? – поинтересовался он.

После такой откровенной провокации Виктору уже стало наплевать на все рамки приличий. Откинувшись на спинку стула, он положил ноги на стол шефа и закурил. Жест не был театральным: Виктор чувствовал себя в такой позе вполне комфортно, а комфорт ему сейчас был очень нужен.

– Что я думаю? – спросил Виктор, выпуская дым. – Я думаю, что у вас заготовлено несколько вариантов по поводу того, как залегендировать всю эту ахинею. Вы просто предлагаете мне озвучить версию, к которой я в данный момент психологически предрасположен. После чего скажете, что я попал в точку, похвалите, какой я умный мальчик, и, может быть, даже выпишете премию и несколько дней отпуска, которые я бы, по вашему мнению, провел в пьяном угаре. А сами тем временем засекретите дело еще больше. Может, проведете пару демонстративных разбирательств. Подкинете прессе материал о взрыве химической лаборатории какой-нибудь корейской фирмы, что производила эргономичные стельки в Подмосковье. Пара человек из наших потеряют рабочие места, еще кто-нибудь, может, сядет. Кого-то мы никогда не увидим. И на этом дело кончится. А истины я так и не узнаю. Ни я, ни остальные бойцы ОРАКУЛа.

– Вот видите, у нас установилось полное взаимопонимание, – сказал Мирослав. – Считайте, что ваш отчет принят. Что касается отпуска, то тут уже на ваше усмотрение. Если хотите, я вам его дам. И премия, кстати, будет. Будет гораздо больше, чем вы ожидаете. И уходить в запой я бы вам не советовал. Если вы хотите все-таки во всем разобраться, то я предлагаю вам не уходить в отпуск, а продолжать расследование.

– Неужели? – удивился Виктор. – У вас тоже есть вопросы? А я думал, что только у меня. И у тех, кто вчера выжил.

– Вопросы всегда есть. Например, мне очень интересно, где может находиться хозяин дома сейчас. За ответ на этот вопрос, Виктор, я бы заплатил очень много. Так же как и за возвращение пропавших артефактов либо их гарантированное обезвреживание.

Виктор убрал ноги со стола. Однако чтобы он затушил сигарету, Мирославу предстояло сказать больше.

– То есть вы утверждаете, что все, случившееся вчера, не было одной грандиозной подставой?

– Виктор, – Мирослав снял очки и посмотрел на него уставшим взглядом. – Я не идеал и не ангел. Хотя казаться пешкой в чужой игре тоже не хочу. Смерти, которые вчера случились, не должны были произойти. В этом я клянусь вам всем, что у меня есть святого.

– Занятно, если вспомнить, что для вас священной всегда была только человеческая жизнь.

– Именно. Я это говорил, говорю и буду говорить. Да, в нашей работе есть риск. Но никаких подстав с моей стороны не было. Я своих людей не подставляю. Даже будь я столь циничным, как все те люди, которых вы встречали до меня, вместе взятые, то даже в этом случае, как вы верно заметили, я не желаю вреда своей конторе. Лица ребят с посмертных фотографий будут мне сниться до конца дней, которых мне осталось немного. Но, чтобы вы знали, корить себя за случившееся я тоже не буду. Моего прокола здесь нет. Вчера вам сообщили все сведения, которые были вам нужны. Я мог вам вывалить подробнейшую предысторию хозяина дома, но это бы все равно не помогло. Я не имею ни малейшего представления о том, каким образом он нашел секрет этих артефактов. Ну не планировались они использоваться как оружие! Никто, повторяю, никто в ЦАЯ не продал бы их кому бы то ни было. Тем не менее это ошибка, которую я признаю. Мы не знали об убийственных свойствах артефакта, понимаешь?!

Голос Мирослава уже не мягко убаюкивал, а гремел. Видимо, когда-то он знавал и агрессивные методы управления.

– И это – то зло, которое время от времени приходится терпеть, когда занимаешься изучением технологий и их торговлей, – добавил он. – В мире сплошь и рядом людям достается золотая птица в клетке, которую перепродают, думая, что она не умеет петь. А те ее режут и порою находят внутри золотые яйца.

Виктор его не перебивал, позволяя выговориться. Мирослав немного успокоился.

– У нас внутренний кризис, – сказал шеф. – Виктор, я прошу вас помочь с тем, чтобы он не перерос во внешний. Было бы натурально нечестно ожидать от вас чего-то после всего, что случилось. Но я вижу, что вы сами заинтересованы в ответах. Помогите мне разобраться. Помогите найти хозяина и пропавший груз. И если получится – верните Борланда в нормальное состояние.

– Рад, что вы о нем вспомнили, – сухо сказал Виктор. – Может, он что-то знает.

– Может.

– Что конкретно я буду должен делать?

– Все, что посчитаете нужным.

– А что будет в моем распоряжении?