История

Похохмили на тему невест. Шила в мешке не утаишь. Хатак растрепал всем о нашем договоре, не только с вождями союза племён, но и о более пикантной части соглашения с Старшими Матерями.

– Надеюсь, ты не сильно уставал там, мой брат по несчастью – положив руку на плечо и заглядывая в глаза парню сочувственно интересовался Хват – Мне ли не знать, что это такое, иметь двух женщин. А у тебя вообще их было три.

– Ну, три у меня были не долго, и не за один раз – открещивается Ярик.

– Как оно – Шныра повертел пальцами в воздухе – весело?

– Да прям обхохочешься. Хорошо, что я был временно-общественным. Дядя Пётр добрый! А мог сдать и в более долгое пользование. – он смотрит на меня.

– Ну, спину ты в любые случаи не надорвал – говорит Артём.

Мы смеёмся, шутим, нам хорошо вместе. Всем вместе. Возможно в последний раз….

– Да, я добрый. Вот ты про источники тут рассказывал, оч-чень интересно. Спрашивал я вождей, они тобой довольны, а женщины довольны ещё больше. Как разделаемся со Старыми Людьми сходим в те места, рассмотрим там всё внимательно. Но вожди попросят плату, а что у нас есть такого, что больше всего понравилось вождям? Отвечу – много чего! Но, запомните мои юные, наивные и тёмные соплеменники, это я тебе Ярик, тебе Шныра, Сарыч и Большой Еж. Да и остальные тоже… Запомните, не важно, что там захотят вожди, важно, что захотят женщины. Мы тут, можем рассказывать, какие мы крутые, и сами себе, и друг другу, вот появляется она, и говорит – хочу…. Я правильно говорю, сынок?

– Кгм….

– Крук, Батор? Э? Может мне возразит Хват!

– Ну….

– Который бегает от такого счастья как две жены, то на охоту, то на рыбалку, то в поход, куда подальше.

– Э-э-э, мужчина должен ходить на охоту. – Хват так просто не сдался – вот ты, вождь не ходишь на охоту, поэтому я хожу за нас двоих. Помогаю, так сказать. Ведь мы же должны помогать друг другу.

– Во-от, – поднимаю я палец вверх – правильно. Поэтому, когда женщины затребуют тело Ярика в качестве оплаты, а что-то мне подсказывает, что так и будет, то вы, мои юные друзья пойдёте ему помогать! Правда я здорово придумал!

– Здорово! – выкрикивает Шныра.

– Мы согласны –хором поддерживают мою идею Сарыч и Большой Еж.

– Не надо! – кричит Ярик.

– Что! – удивляется Хват – Не надо помогать! Сам справишься!

Ярик в растерянности хлопает глазами. Он сам только теперь осознаёт, что брякнул.

– Я хотел сказать, что меня не надо. Сдавать в оплату не надо.

– А сказал другое….

И мы снова смеёмся.

Уже позже, оставшись у костра вдвоём с парнем, я спрашиваю у него.

– Есть что ещё сказать важного боец, своему любимому учителю?

– Да, есть кое-то. – видно было, что он весь в сомнениях.

– Дайка угадаю… м-м-м – я постучал указательным пальцем по губам – о, наверное это связано с какой-нибудь девушкой?

Ярик понимающе улыбнулся.

– Учитель, мудр. Он, Великий Знающий!

– Ага-ага. Запусти лиса в курятник, козла в огород, медведя на пасеку, что будет? Лис утащит себе самую лучшую курочку, козёл подзакусит самым вкусным капустным качанчиком, а медведь медок отведает. Да не абы какой, из трёх ульев выберет самый достойный. Ту запредельной мудрости, и семи пядей во лбу, быть не надо. В данном же случаи, всё ещё проще. Говорят – «Имеющий уши, да услышит». Добавлю от себя – имеющий уста, даизрекёт! Вот, кое чьи уста и изрекли в чьи-то внимательные уши. Я не сильно напряг твой мозг, своими иносказаниями, о мой юный ученик.

– Что ты, о великий учитель, твои мысли как никогда кристально прозрачны и ясны.

Мы слегка поухмылялись.

– Молодец! Зачёт! Ну, а если серьёзно. Хорошая девка хоть.

– Очень хорошая, но… Дядя Пётр, сегодня этот разговор не имеет смысла. Я хотел бы поговорить об этом завтра… если всё будет хорошо.

– Ну, ты это брось! «Если всё будет хорошо». Всё будет хорошо боец! Это я тебе говорю, Великий Знающий! Мы сядем возле такого же костра, и ты всё мне расскажешь! И ни каких – если всё будет хорошо! – я сжал плечо Ярика – Ты понял меня!

– Я понял, дядя Пётр, понял….

Я ещё некоторое время смотрел в глаза парня, но никак не мог понять, что же я там вижу. В этот раз, зеркала души не отражали ничего.

– Ладно, Ярик, пошли спать, а то завтра начнётся веселье, а мы квёлые.

Солнце только-только вылезло над холмами, озаряя яркими лучами пронзительно синие весеннее небо,в вышине которого всё плыли и плыли бесконечные вереницы птиц, которые оглашали своими криками эти бескрайние просторы. За годы, проведённые здесь я так привык к этому, что не воспринимал многоголосый клекот, кряканье и курлыканье даже как фоновый шум. Удивительно, как адаптабелен человек. Сначала его что-то потрясает, потом удивляет, а потом он привыкает, и уже воспринимает как данность то, что не так давно его восхищало.

Мы уже заняли позиции теперь ждали, когда же наши недруги соизволят заявиться на бой. Неандертальцы неторопливо вытекали из противоположных холмов накапливаясь тёмной, неразборчивой массой, набухая тяжелой и грозной каплей. Чую, уже скоро.

Люди, стоявшие в рядах, вели себя по-разному. Кто-то стоял молча, кто-то переговаривался, многие отпускали плоские шутки, а остальные громко смеялись. И первые и вторые, тем самым, скрывали свой нервняк. Кто-то переминался с ноги на ногу, а кто-то почёсывался, кто-то в сотый раз проверяет своё оружие. В основном это копья, почти у всех кремневые ножи, иногда встречаются костяные. Дротики и камни – само собой, много дубин, каменные топоры реже. Кстати, людей, ходящих на охоту, целенаправленно, только с дубиной, а тем более с каменным топором я не видел. Трудно вообще представить на кого можно охотиться только с каменным топором или дубиной. Вот только если на человека….

– Эх, опять на посрать потянуло – Артём скорчил недовольную рожу – ведь специально вчера на еду не налегал.

– Нормальная реакция. Уверен у половины, если не больше, то же самое. Если ты помнишь на бугуртах, там, в нашем будущем, такая же хрень была у многих, значит так организм страхует себя от раны в живот. К страху это не имеет никакого отношения. С полным животом помереть шансов всегда больше.

– Да знаю, знаю. – Сын посмотрел на безоблачное небо – Дурят всё же нас писатели и киношники.

– ?.

– Ни тебе мрачных облаков в кроваво красных отблесках тревожного солнца, ни злого ветра несущего змеистой позёмкой всякий подозрительный мусор, ни кружащих стай чёрных ворон…. Где тревожные предчувствия в которых замерла природа, в ожидании лютой сечи? Нету! Солнышко светит, жаворонок поёт – лепота!

– Природе до наших разборок….

– Вот я и говорю, дурят нас. Понапишут в книгах, понаснимают, мрачных ракурсов с тревожной музыкой.

– Ну, не везде брешут. Это пока мы на мечах да дубинках воюем, а как возьмёмся за химическое, бактериологическое и ядерное оружие, враз всё на места станет. И киношники начинают снимать совершенную правду жизни.

– Это да….

Перед строем начала двигаться толпа шаманов. Некоторые из них поджигали какие-то небольшие свёртки и кидали их в ложбину, усеянную шипами. Свёртки тут же начинали обильно дымить, заполняя её белёсым дымом. Сам Сверкающая Раковина в окружении наиболее сильных шаманов сосредоточенно поводил руками, плавно и неспешно. Ни каких валяний на земле, погремушек, пены изо рта, не до спецэффектов. Напряженная и тяжелая работа. Это было видно.