История

– Надо…

– Сиди! – Хатак довольно грубо втолкнул Белую Волчицу обратно в дверь – Мы ничем не поможем! Нечего вам тут торчать, не дай стихии, кто половчей, под шумок, камнем кинет…. – Хатак повернул голову в сторону затихающейдраки – Будем надеяться, что всё обошлось. Зверь умный….

Довольно быстро шум сменил тональность – собаки ушли. Некоторое время неандертальцы орали, а потом, Хатак и Падаван увидели, как в ночи, в сторону камышовых зарослей быстро стали перемещаться огненные точки.

– Знать в камыши ушли – прокомментировал Хатак – видно сильно разозлили тупоголовых. Это ж надо, нападение проспать! Думаю, поджигать побежали в отместку.

– Если они подожгут камыши, огонь пойдёт во все стороны и гореть будет до небес. Зверь со своими всё равно уйдет, а вот катамаран от пристани никуда не денется! – Взволнованно воскликнул Падаван.

– Ах ты ж мать твою так! – Хатак аж подпрыгнул – Бл…ь! Красавец, наш Красавец!!! – дед рванул на самый верх башни.

Неандертальцы подожгли сухой, под два метра ростом, камыш сразу в нескольких местах. Пламя неспешно, но неумолимо начало набирать силу, и вот уже хорошо было видно, как огненный вал всё быстрее и быстрее захватывал всё новое пространство, довольно скоро превратившись в целое море огня. На ночном небе отразилось гигантское зарево окрасившее его в красно-багровый цвет. Очень скоро пламя добралось до места, где была пристань и пришвартованные к ней лодки и корабль.

Хатак бесновался, потрясал кулаками, кричал и посылал проклятия на голову Старых Людей. К этому моменту, практически все старшие женщины вылезли на верх и широко раскрытыми глазами смотрели на огненный апокалипсис.

– Уважаемая – Падаван обратился к Великой Видящей – прошу тебя, помоги Хатаку. Он сильно страдает. Кабы чего не вышло. Надо напоить его чем-нибудь успокаивающим.

Светлый Ручей обеспокоенно посмотрела на верх, где Хатак уже охрип от ругани, и согласно кивнув, быстро заторопилась.

– Тёплый Камушек быстро в низ, раствор три, и, пожалуй, семнадцать! – або бросала резкие отрывистые команды – Соле, Волчица со мной – и решительно полезла на верх к Хатаку.

– Наш Красавец горит? – к боку Падавана, как всегда, прижалась Найдёнка. По её щекам тихо ползли прозрачные слёзы. Впрочем, как и у многих.

– Да!

– Ты видишь это?

– Нет! Я знаю!

– Я снова плачу – повинилась девчонка – уже который раз. Я стала плаксой.

– Нет. – парень нежно отёр личико Амазонки – Ты плачешь не больше остальных. Даже не больше меня.

– Но я не вижу у тебя слёз. – робко возразила Найдёна.

– Это потому, что их высушил огонь! – парень, не отрывая взгляда от бушующего пламени, коснулся груди – Здесь, я сейчас горю вместе с нашим Красавцем….

С самого раннего утра у неандертальцев началось бурное движение. Они начали разламывать, всё, что было деревянного. Прикрываясь сдёрнутыми дверями и крышками от столов, они стали подтаскивать кучки ломаного дерева ближе к башне стараясь не подставляется под стрелы.

– Дома ломают и мебель суки! Хотят навалить под стены и поджечь – Хатак хмуро наблюдал за суетой. Выглядел старый охотник плохо. Лицо приобрело нездоровый землистый оттенок, под глазами набрякли тёмные мешки, плечи поникли, голос скрипел сильнее обычного. Тяжело дались ему последние сутки.

– Учитель, тебе надо бы отдохнуть. – мягко заметил Падаван.

– Как говорит мой друг, Пётр, – Хатак поднял на парня покрасневшие глаза и криво улыбнулся – отдохнём на том свете. Что с этим будем делать?

– Наш вождь сказал, что зажарить нас как утку в глине в нашей башне не получится. По крайней мере, далеко не сразу. Даже если обложить нас со всех сторон. Скорее задохнёмся. Я всё время пытаюсь посчитать сколько Старых всего осталось, и насчитал всего с десяток. Не больше. И, кстати, Хитрого Ящера не видно.

– Ну, если Ручеёк сказала, кирдык гадёнышу, то можно не сомневаться, он уже блукает в тумане долины предков.

– Жаль….

– Да, жаль….

Ученик и учитель поняли друг друга без слов.

– Значит, говоришь, не больше десятка?

– Да!

– Маловато держать нас в круговой осаде? – Хатак внимательно посмотрел на парня – Маловато, э? Но всё-таки десяток!

– Я хочу их всех убить, учитель. – Падаван прямо встретил взгляд старого охотника – Всех! Очень!

– Как я тебя понимаю, сынок! Ах, как я тебя понимаю! Если бы не дети и женщину у меня за спиной, я бы уже давно побежал бы резать их ещё ночью…. – Хатак ненадолго ушел в себя, шевели седыми бровями и нервно дёргая себя за бороду – Значит вот как поступим…. Когда начнут подтаскивать дрова к нам поближе постараемся изловчиться и прибить парочку этих шакалов. Хорошо бы больше. Зажгут, будем поливать водой! И посмотрим, что они станут делать. Ну, а если там вдруг что, останется их восемь или семь – ты готов…. – Хатак пристально посмотрел на парня.

– Да, учитель….

Когда солнце уже солидно приподнялось в ясное весеннее небо стоящие на башне Хатак, Падаван, а такжеженское «боевое крыло» племени Русов увидели ещё одну горестную картину. На относительно безопасном расстоянии, появилась целая процессия неандертальцев.Они, весьма быстро вычислили на собственной шкуре с какой дистанции становятся смертельно опасны легкие дротики, которыми кидаются из кривых палок Маленькие Люди, а на какой уже можно позволить себе некоторые вольности. И вот, не особо опасаясь, вышли на открытое место несколько Старых Людей, и вытащили за хвосты три собачьих трупа. Лица Русов омрачились. Это были собаки из стаи Зверя.

Мускулистый, широкоплечий, волосатый охотник, под одобрительные крики стал разыгрывать молчаливую пантомиму. Он несколько раз подкинул, и поймал топор, отблескивающий в утреннем солнце чёрным вулканическим стеклом, похваляясь своей ловкостью, а потом ткнул им в направлении стоящих на башне, провёл топором по горлу и изобразил несколько рубящих ударов. Затем, в три мощных замаха он отсёк голову одной из собак и под радостные выкрики поднял голову в руке и стал тыкать ею в разные стороны.

– Это Мод. – Вика до боли сжала кулаки.

– Да, это она. – подтвердила Соле, закусив губу до крови.

– Сестра, – Белая Волчица положила руку на плечо Соле – прошу, убей его!

– Далеко! Я не уверена, что попаду. Ветер мотает!

– Ты лучше всех стреляешь из самострела своего мужа! Попробуй!

Соле колебалась не долго. Нужно поставить прицел, который они берегли как зеницу ока и практически никогда не ставили. На близкой дистанции и так стреляли нормально, а на дальнюю, где прицел бы пригодился, не было особой необходимости. И лишь Соле регулярно постреливала с ним по мишени под руководством своего мужа. Нравилось ей это!

– Стриж, мухой принеси прицел!

Пока пацан бегал, пока ставили прицел, пока Соле поднималась на маленькую башню, неандерталец, отбросив в сторону голову Мод, принялся рубить вторую собаку.

Не спеша натянув тетиву и вложив болт, Соле сняла меховую безрукавку и сложив плотный валик на краю стенки, аккуратно пристроила на него арбалет. Девушка приникла глазом к наглазнику и чётко разглядела всклоченную бороду в мелких кровавых брызгах, ощеренный рот, вращающиеся глаза на выкате, и покатый лоб над большими надбровными дугами… Да, лоб! Именно туда захотелось попасть Соле больше всего. Не самая лёгкая зона поражения, да! Но очень захотелось. Женский каприз….

И вот уже перекрестие легло на нужное место, вдох, выдох, вот уже палец потянул скобу спуска… В последнюю долю секунды, когда стремительный болт уходил в полёт, Соле взяла прицел чуть выше и левее… Зачем, почему, она и сама бы объяснить не смогла. Но, так было правильно. Она чувствовала….

Уже когда до её ушей долетел восторженный крик своих, а неандертальцы прыснули под защиту домов, Соле вновь приложила прицел к глазу и с удовлетворением разглядела неподвижное тело Старого, раскинувшего ноги и руки в стороны и торчащий из его лба арбалетный болт. Лепо, лепо – как говорит отец….

Соле улыбнулась, она вспомнила слова Артёма, о том, что, если снять прицел, а потом его снова поставить, нужно, обязательно пристрелять арбалет по новой, а иначе начнёшь мазать. Вот и дёрнулась рука, внося нужные коррективы…. Всё-таки она Чувствующая, пусть и не самая сильная.

– Огонёк! – Амазонка была первая кто успел заскочить на верх. Девчонка повисла на Соле крепко её обняв – Я тебя обожаю!!!

Поорав проклятия, Старые Люди на некоторое время затихли. А потом, они снова начали таскать древесину, увеличивая кучу уже ранее принесённого, ещё больше. Теперь не было слышно, ни каких хвалебных выкриков, проклятий или обещаний всяческих ужасов. Тщательно прикрываясь дверьми и столешницами, они работали молча, сосредоточенно, зло. После всех этих потерь и неудач они хотели просто спалить ненавистных Маленьких Людей без всяких затей.