Властелин 2

– Да, да, – взялся за перо король.

Но тут Неккер неожиданно громко набросился на секретаря:

– По какому праву вы врываетесь в кабинет вашего короля, когда он занят?! Оставьте свои документы и идите! Когда его величество их рассмотрит, вам сообщат.

Секретарь испуганно выбежал из кабинета, и герцог Орлеанский захохотал:

– Ха-ха! Браво, Неккер. Они теперь пожалеют, что вернули вас в Версаль.

– Ненавижу бесцеремонность. Должны же быть какие-то нормы приличия, – ответил министр.

– Сир, может, вы зачитаете то, что собрались подписать? – обратился герцог к королю

– Пусть Неккер зачитает.

Министр начал читать законы, которые снижают налоговое бремя третьего сословия, и обременяют два высших, а когда дочитал, выдал свое резюме:

– Я против, ваше величество.

– Но почему? Вы же всегда ратовали за отмену привилегий высших сословий.

– Да, но при этом я никогда не говорил, что нужно снижать налоги для третьего сословия. Если принять эти законы, то казна будет не пополняться, а пустеть.

– Вам не угодишь, Неккер.

– Не нужно мне угождать, ваше величество. Пусть они просто утвердят те меры, которые мы с вами предлагали на первом заседании Генеральных Штатов.

Пока король со своим министром переговаривались, герцог прочел текст Декларации и бросил ее на стол.

– Это бред, – заявил он, – они хотят себе прав, равных с королем. Где тут вообще король?! Чем он будет править, если над всем стоит закон? Эти документы нельзя утверждать, сир.

– Вы меня толкаете на противостояние с Учредительным собранием. А вдруг они решат совсем упразднить королевскую власть?

– Мы еще посмотрим, кто кого упразднит, сир. Скоро в Версаль начнут стекаться ваши сторонники и мы сумеем вас защитить.

Герцог знал, о чем говорил. Его план поднять против Парижа провинцию провалился. Революционные силы его опередили и прочно удерживали власть на местах. Тогда герцог поменял план и с помощью барона д’Энгре призвал сторонников короля съезжаться в Версаль и его окрестности.

Король колебался. Он в который раз стоит перед выбором: довериться Луи Филиппу Орлеанскому или поступить наперекор ему, как он обычно и делал. Глубоко в душе Людовик чувствовал безотчетную неприязнь к этому человеку, но если честно признаться себе, то, следуя советам герцога, он бы не довел Францию до сегодняшнего плачевного состояния.

– Хорошо, господа, – наконец решился король, – я не буду подписывать эти бумаги.

***

«Все настолько идет по плану, что даже становится скучно», – такая мысль посетила маркиза де Монферрат, когда он получил сообщение аббата Сийеса об отказе короля утвердить принятые Учредительным собранием законы. Но маркиз тут же отбросил эту мысль: не нужно искать себе трудностей. Они сами явятся, да еще в тот момент, когда их не ждешь.

– К вам прибыл господин Йохан Боде из Баварии, мессир, – доложил вошедший слуга.

– Пусть войдет, – кивнул маркиз. Он ждал главу баварских иллюминатов. Неделю назад он отправил Боде приглашение посетить Париж.

Йохан вошел в кабинет и поклонился посланцу «неведомых высших»:

– Я получил ваше приглашение, мессир, и тотчас…

– Хорошо, господин Боде. Я не мог доверить бумаге, то, что собираюсь вам сказать. Поэтому вы здесь.

– Я слушаю, мессир.

– Вы в курсе, что происходит во Франции?

– В основном, из газет, мессир и по рассказам эмигрантов.

– И что говорят эмигранты?

– Они говорят, что короля вскоре низложат и казнят.

– Надо же, как простые смертные научились предвидеть будущее, – рассмеялся маркиз. Однако видя, что гость далеко не искренен в попытке поддержать веселье хозяина, Монферрат согнал улыбку с лица и продолжил:

– И они наверняка уговаривают императора и прусского короля помешать этому?

– Да, мессир.

– Тогда, господин Боде, ваша главная задача – не позволить немецким и австрийским войскам выступить раньше, чем произойдет низложение короля. Ну, или пока я не подам другой сигнал. Справитесь?

– Думаю, да, мессир. В нашем ордене очень много влиятельных людей.

– Прекрасно. Тогда, думаю, неделя отдыха в Париже пойдет вам на пользу. Погуляйте по городу, съездите в Версаль. Там, кстати, вы встретите множество знакомых по парижским Конвентам «филалетов». Если вопросов нет, вас проводят в ваши апартаменты.

– Спасибо, мессир, – склонил голову Боде.

Как только немецкий гость покинул кабинет маркиза, вошел слуга с докладом о приезде Жака Неккера.

– Я вырвался ненадолго, мессир, под предлогом съездить к своей любовнице и у меня срочное сообщение: герцог Орлеанский что-то затевает, выпалил министр скороговоркой, едва войдя в кабинет.

– Ничего удивительного Неккер. Герцог Орлеанский всегда что-то затевает.

– На этот раз в разговоре с королем он обронил фразу (я запомнил ее слово в слово): «Мы еще посмотрим, кто кого упразднит, сир. Скоро в Версаль начнут стекаться ваши сторонники и мы сумеем вас защитить». Это он сказал Людовику, когда тот высказал опасение, что Учредительное собрание упразднит власть короля.

– Хорошо, Неккер. Вы доставили очень важную весть. Идите к своей любовнице.

«А вот это уже интересно, – думал маркиз, когда Неккер его оставил, – придется немного поменять планы. Дождемся сторонников короля и уничтожим сразу все осиное гнездо».

Глава 4. И да воздастся каждому по делам его

Наполеон лежит в мраморном бассейне, наполненном теплой водой. С двух сторон от него две голые рабыни. Они нежно скоблят его умасленное благовонными маслами тело золотыми стригалями. И тут входит она. Ее темно-каштановые волосы спадают локонами до плеч. Прямой нос и маленькие изящные, отливающие перламутровым блеском губки, нашли себе идеальные места на ее овальном лице. Но настоящее украшение ее лица – огромные карие глаза. От них исходит сияние, которое окутывает тебя с головы до пят и уже не дает оторвать взгляда от этих прекрасных глаз.

Это императрица. Она медленно подходит к бассейну в прозрачном пеньюаре, через который просвечивают ее высокие груди с торчащими сосками, плоский живот, идеальный изгиб бедер, плавно перетекающих в длинные стройные ноги.

У Наполеона начинается возбуждение в паху. Ему хочется прикрыть его рукой, но рабыни как раз скребут ему руки, держа за запястья. Возбуждение усиливается, и императрица это замечает. Она сбрасывает с себя пеньюар и спускается в бассейн по мраморным ступенькам.