Коллаборанты

– А может в этом и ошибка? Никто не тащит барана на бойню силой, зато если показать ему приманку, он и сам туда пойдет, и своих овец за собой потащит.

– Ха-ха! А ведь верно подмечено. Хрущев действительно по характеру баран: недалекий, но упрямый… Только вот что для него будет приманкой?

– Ну, скажем идея мирного сосуществования двух империй: советской и британской.

– Эта идея в Женеве уже поднималась, но встал вопрос, как поделить третьи страны. Он уверен, что там скоро победят социалистические революции. А я сказал, что мы этого не допустим.

– Мы можем предложить принцип невмешательства в дела третьих стран.

– И зачем нам это? Да и Парламент такую доктрину не утвердит. Даже если утвердит, то даст козырь оппозиции и нас скинут.

– Я же не сказал, что мы не будем вмешиваться. Я сказал: провозгласим принцип. Согласитесь, это разные вещи. Пусть официально нас считают голубем мира. Это не помешает проводить нам тайные операции.

– Война разведок? МИ-6 против КГБ?

– Именно!

– А вы уверены, что мы победим?

– Абсолютно! Во-первых, за нас будет не только МИ-6, но и ЦРУ и Моссад, а во-вторых…, впрочем, хватит и «во-первых».

– Ну, что ж, вы меня убедили. Осталось определиться, где провести переговоры. Может, пригласить их в Лондон?

– Прекрасная идея!

– Тогда я сегодня же отдам необходимые распоряжения.

***

Серов входил в свой кабинет, когда на его столе зазвонил телефон «вертушки». Генерал, прошел к столу и снял трубку.

– Серов, – привычно сказал он.

– Вань, зайди ко мне срочно, – раздался голос Хрущева.

У Серова похолодело в груди. Похоже Хрущеву доложили о короне, а операция прикрытия еще не подготовлена. Если зацепятся за корону и протянут ниточку до драгоценностей Рейхсбанка, ему, Серову, несдобровать. И этот чертов Дэниел Мур молчит. Просил же его о срочной эвакуации!

– Серов, ты меня слышишь? – донеслось из трубки.

– Да, Никита Сергеевич, сейчас буду, – ответил генерал и обреченно вышел из кабинета.

Всю дорогу он думал, как ему выкрутиться, но страх мешал сосредоточиться. Мысли путались. Сердце бешено колотилось. Поднявшись на третий этаж, Серов постарался взять себя в руки и в кабинет первого секретаря ЦК вошел уже немного успокоенным.

– А, проходи, Иван Александрович. Есть серьезный разговор, – махнул ему рукой Хрущев.

Серов подошел к столу и уселся на стул.

– Слушаю, Никита Сергеевич, – изобразил он полное внимание.

– Скажи, Вань, сколько людей расстреляли по твоему приказу? – огорошил его Хрущев.

– Не знаю, не считал, – растерянно произнес Серов, – а что?

– И я не считал. А вдруг кто-то посчитает?

– Да кто, Никита Сергеевич?! Все архивы у меня. Пока я председатель КГБ, никто туда не полезет.

– А что у тебя в архивах никто не работает? Найдется какой-нибудь книжный червь и раскопает наши грешки.

– Ну, раскопает, и куда он пойдет? Ко мне и пойдет, – начал успокаиваться генерал.

– Хорошо, если к тебе, а если к иностранцам? Представляешь, какой они вой поднимут?

– Я понял, Никита Сергеевич. Я лично займусь архивами.

– Займешься, но это потом. Мне вот какая мысля пришла. Нам надо обвинить во всех репрессиях Сталина и Берию. Тогда, если какой документ и обнаружится, то мы не виноваты. Мы исполняли их приказы. А, как тебе?

– Здорово придумано! Только, боюсь, никто этому не поверит.

– Как не поверят, если мы приведем цифры и факты?

– Где ж мы их возьмем? Сталин вообще приговоры не подписывал, а Берия больше народа из лагерей освободил, чем туда сажал.

– От ты нашел трудности на ровном месте. Подписи нет. Мне тебя научить, как подписи появляются? В общем, Ваня, мне нужен доклад в таком роде, что дескать, Сталин вовсе не такой уж пламенный революционер, что он натворил много плохого, что сам же создал культ своей личности, а его кровавый палач Берия по его приказу вообще загубил тысячи невинных душ.

– Я, пожалуй, смогу написать такой доклад, – окончательно успокоился Серов, – дайте мне месяц и…

– Нет, у тебя всего две недели. Я хочу зачитать доклад на съезде.

– Я постараюсь, Никита Сергеевич.

– Ты уж постарайся, Ваня.

Из Кремля Серов вышел с двояким чувством. С одной стороны, его опасения по поводу короны не подтвердились. И это очень хорошо. У него есть целых две недели, чтобы отвести от себя всякие подозрения. Но то, что предлагает Хрущев – это абсурд! Никто не поверит, что Сталин губил невиновных. Для советских людей имя Сталина свято. Нельзя вот так сразу разрушить их веру в своего вождя. Народ может потребовать доказательств. А где их взять? Сфабриковать документы? За две недели? Нереально! Тем не менее, приказание первого секретаря ЦК надо исполнять. Доклад он напишет.

Серов вернулся на Лубянку и приказал начальнику архива собрать все данные по репрессиям с 1924 по 1953 годы.

– Сделаем, товарищ генерал армии, – вытянувшись по стойке смирно, ответил тот.

– Сколько тебе нужно времени? – уточнил Серов.

– За пару месяцев управимся.

– У тебя три дня!

– Но это невозможно, товарищ генерал армии! Вы не представляете, сколько придется перелопатить материалов…

– Как раз, хорошо представляю. Поэтому могу дать в помощь столько оперативников, сколько тебе нужно.