О слонах и о космосе. Коротко…

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ внимательно посмотрел на луну, словно в первый раз её видел.

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. Эту?

ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ. Ну да.

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. С какой целью ждёте?

ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ. Мы хотим достать её с неба.

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. О! Я ж говорю – подозрительно! (Достаёт блокнот с авторучкой). А зачем?

ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ. Просто так. Мечта у меня такая – подержать луну в руках.

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. Мечта, значит.

ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ (кивая головой). С детства. Подержать, и всё. А потом мы её на место вернём.

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ (растерянно). Как вернёте?

ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ. Так… Вернём, и всё.

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. А может, всё-таки украдёте?

ТЁТЯ КЛАВА. СИДОРОВ, за кого вы нас принимаете?

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. За людей… За обычных, нормальных людей…

ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ. Вы ошиблись.

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. Это я уже понял… (Прячет авторучку и блокнот.) Да… (Вздыхает.) Ловить нечего…

ТЁТЯ КЛАВА. Ну так расслабьтесь.

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. Что вы! Я должен быть всегда начеку. Всегда на страже. Мне нельзя расслабляться.

ТЁТЯ КЛАВА. А мы никому не скажем.

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ (задумавшись). Не скажете?

Все отрицательно качают головой.

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ кивает, проходит по сцене и, заложив руки за спину, останавливается у края.

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. А почему бы и нет?

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ снимает галстук, сворачивает его и кладёт в карман. Затем расстёгивает верхнюю пуговицу рубашки.

ДЯДЯ ВИТЯ (тёте Клаве, кивая в сторону оперуполномоченного Сидорова). Совсем распоясался!

ТЁТЯ КЛАВА пихает ДЯДЮ ВИТЮ локтем в бок. ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ смотрит на ДЯДЮ ВИТЮ, усмехается и расстёгивает ещё одну пуговицу. Затем, стоя на краю крыши, разводит руки в стороны. Порыв ветра развивает его волосы.

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ (принюхиваясь). Как странно здесь, на крыше, пахнет ветер… Чем-то необычным.

ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ, КИРИЛЛ, ТЁТЯ КЛАВА и ДЯДЯ ВИТЯ тоже начинают принюхиваться.

ДЯДЯ ВИТЯ. Да вроде бы ничего такого…

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. Нет, нет… И это что-то знакомое, а вспомнить не могу…

Присутствующие на крыше с озадаченным видом поднимают вверх носы и водят ими из стороны в сторону.

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. Пропал запах… (Сидоров досадливо поморщился.) Я, наверное, здесь у вас ещё задержусь. Как вы на это смотрите?

ДЯДЯ ВИТЯ. А как надо?

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. Положительно.

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ осматривает ДЯДЮ ВИТЮ с ног до головы и вдруг снова поднимает голову вверх и напрягается.

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. Опять он… этот запах… (Он вдыхает воздух полной грудью.) Не могу понять – кажется или правда… Ветер здесь, на крыше, пахнет океаном… (Сидоров потёр лоб ладонью, подбирая слова.) Морской солью, водорослями, золотыми пиастрами…

Все старательно принюхиваются. Особенно ДЯДЯ ВИТЯ, с шумом вдыхая воздух.

ДЯДЯ ВИТЯ (машет рукой). Кажется… Точно кажется… Можешь по карте глянуть – у нас, в Новосибирске, на тысячи километров вокруг нет ни морей, ни океанов, ни уж тем более золотых пиастров.

ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ. А я чую.

ДЯДЯ ВИТЯ. Чего? Пиастры?

ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ. Ага.

КИРИЛЛ. Я тоже чую. У меня на них нюх.

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ (издавая сдавленный звук и хлопая ладонью себя по бедру). Я вспомнил!

ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ. Что?

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. Всё!

ТЁТЯ КЛАВА. Что – всё?

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. Я вспомнил, откуда мне знаком этот запах… (Дяде Вите.) Ты верно говорил: этот ветер не должен был преодолеть тысячи километров земной поверхности. И всё-таки он это сделал…

ДЯДЯ ВИТЯ. Зачем?

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. Ради меня… Чтобы напомнить мне кое о чём очень важном…

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ прервался и закрыл ладонями глаза. Все вокруг тоже молчат. Первым прервать это молчание решился ДЯДЯ ВИТЯ.