Слон Иван Васильевич

Мало того, что у всегда вежливого слона выскочила такая фразочка, так Иван Васильевич даже присвистнул от удивления. Получилось так, будто бы прозвучал паровозный гудок. В окнах домов начал зажигаться свет. Слону стало неудобно.

– Уйдём отсюда, – предложил он мальчику.

– Смываемся! – кинув взгляд на светящиеся окна, согласился Кирилл. – Пока не застукали…

Глава 4. В которой оперуполномоченному Сидорову поступают странные звонки

Оперуполномоченный Сидоров сидел в своём отделении на дежурстве и ждал, когда произойдёт нечто ужасное. Он устал маяться от безделья и буквально истосковался по настоящей работе.

В какой-то мере оперуполномоченный сам был виноват в сложившейся ситуации. Последнего жулика он выловил восемь лет назад, последнего хулигана перевоспитал пять лет назад, а всякие бандиты обходили городок стороной, будучи наслышанными о профессиональном чутье и хватке Сидорова.

В эту ночь оперуполномоченный, как всегда, сидел за своим рабочим столом. На столе стоял телефон, а также графин с водой и стакан. Телефон, как обычно, в последние годы молчал, и Сидоров остро переживал свою служебную невостребованность. И вдруг…

– Тр-р-р…

Хотя Сидоров его всё время ждал, телефонный звонок прозвучал совсем неожиданно.

Сидоров сразу напрягся, как ищейка, взявшая след, чётким движением поднял трубку и сказал коротко и ясно:

– Оперуполномоченный Сидоров слушает!

– Это безобразие! – ответила трубка. – Я буду жаловаться!

– Жалуйтесь, – приободрил трубку Сидоров. – Сейчас, только карандаш с блокнотом возьму.

– Мне завтра на работу, – продолжала трубка, – а у вас в полночь паровозы гудят во всю мочь!

– Какие паровозы! – удивился Сидоров. – В нашем городе нет железной дороги! Одно время хотели построить, да что-то не срослось… Может, Вам это приснилось?

– Я не спал! – ответил невидимый собеседник. – Я очень трудно засыпаю. Доктор прописал мне считать овец. Я уже дошёл до пятнадцать тысяч восемьсот сорок седьмой овцы, а этот гудок меня сбил! Придётся сначала всё начинать… Пятнадцать тысяч восемьсот сорок семь овец – коту под хвост! Надеюсь, вы это понимаете!

– Разумеется, – ответил Сидоров, хотя мало что понял. – А на какой улице Вы живёте?

– На Родниковой.

– Разберёмся, – пообещал оперуполномоченный и повесил трубку. Затем он налил из графина и выпил стакан воды, но ситуация от этого не прояснилась.

Телефон зазвонил снова. Сидоров поднял трубку.

– Почему ночью в городе раздаётся паровозный гудок? – вопрошала трубка.

– Да нет у нас никаких паровозов! – взмолился Сидоров.

– Как так? – удивилась трубка. – Гудок есть, а паровоза нет? Вы уж там примите меры, пожалуйста!

– Это само собой! – твёрдо ответил Сидоров. – Даже не сомневайтесь! Наша работа в этом и состоит. Улица у Вас какая?

– Сиреневая.

– Ясно, – с этими словами оперуполномоченный повесил трубку. Потом взял два флажка и, подойдя к висевшей на стене карте города, один прикрепил в районе улицы Родниковой, другой – Сиреневой.

Сидоров отошёл на некоторое расстояние от карты и внимательно на неё посмотрел. Он никак не мог уловить связи между этими двумя флажками, хотя чувствовал, что она, несомненно, есть. Сидоров снова налил себе стакан воды, но пить не хотелось.

– Вовнутрь я уже принял! – вспомнил он и вылил содержимое стакана себе на голову. Этот приём раньше часто ему помогал, но в этот раз не сработал. Путаница в голове никуда не делась. А телефон зазвонил снова, словно истосковавшись по общению за много лет молчания. Всё завертелось, как в калейдоскопе, постоянно набирая скорость…

– Оперуполномоченный Сидоров слушает…

– Какая улица…

– Разберёмся…

– Оперуполномоченный Сидоров слушает…

– На какой улице проживаете…

– Выясним…

– Оперуполномоченный Сидоров у телефона…

Глава 5. В которой Кирилл рассказывает Ивану Васильевичу о жизни своей

Увидев, что разбудили жителей спящего дома, Иван Васильевич с Кириллом засмущались, встали со скамейки и ушли в другой двор. Там Кирилл продолжил рассказ о своей короткой, но трудной судьбе.

– Один раз я девять двоек за день получил. Представляешь, уроков пять, а двоек девять!

Иван Васильевич, представил, поразился и опять присвистнул. Пришлось им с Кириллом снова менять своё месторасположение.

– Наверное, хуже учиться невозможно, – предположил слон.

– Да, нет… Есть ещё куда расти… – Кирилл вспомнил и разъяснил слону, что кроме двоек есть ещё единицы.

– Наверное, это не то, к чему надо стремиться? – засомневался Иван Васильевич.

– Да я особо и не стремлюсь. Оно как-то само в руки идёт, – ответил мальчуган. – Стремлюсь я к совсем другому.

– К чему же? – заинтересовался слон.

Кирилл исподлобья посмотрел на Ивана Васильевича.

– А ты не будешь смеяться?

– Не буду. Честное слоновье.

Кирилл немного подумал и решил, что такая клятва выглядит довольно серьёзно. Он вытер нос кулаком и наклонился в сторону слоновьего уха.

– Ты думаешь, зачем я хожу ночью по городу?

– Ума не приложу, – чистосердечно признался слон. – Мне это сразу показалось странным.