Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Русский легион Царьграда

<< 1 ... 7 8 9 10 11 12 13 >>
На страницу:
11 из 13
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Все у меня по-доброму, – Мечеслав отвел взор.

– Таишься… Не иначе как дева сердце твое полонила. Аль не так?

Мечеслав промолчал, ему хотелось поделиться своими мыслями и переживаниями со старшим товарищем и братом, но что-то мешало сделать это.

– Ин ладно, помощь понадобится или совет, ты молви!

Следующим утром Мечеслав, проходя по улице мимо Ильинской церкви, где поклонялись своему Богу ромеи и принявшие греческую веру варяги и славяне, вдруг услышал веселый голос Рады:

– Здравствуй, Мечеслав!

– Здравствуй, Рада, – обернулся на голос радимич.

– Ты не серчай на меня, – сказала она. Щеки ее были румяны от мороза, глаза радостно сияли, к ее шапочке, отороченной белкой, были прикреплены новые височные колты, которых ранее Мечеслав на ней не видел.

– Да чего уж, – промолвил Мечеслав.

– Ты заходи. Бабушка да Лычко спрашивали о тебе, – сказала она и, веселая, радостная, легкой походкой пошла дальше.

Вечером, когда стемнело, Мечеслав, полный надежд, отправился к Раде, и, когда ему оставалось завернуть за угол Лычковой избы, он услышал голоса и остановился – то были голоса Орма и Рады.

– Ормушко, любый мой, сколь слез я пролила, тебя ожидаючи. Скажи, люба я тебе али нет?

– Люба, люба, Радушка! Люба, голубушка! Да только какой я жених тебе, старый пришлый воин.

– Какой же ты старый. Ты у меня молод да красив, на всем белом свете нет краше и сильнее тебя.

– Эх, голубушка ты моя!

Мечеславу стало трудно дышать, он развернулся и побежал.

– Мечеслав, ты?! – окликнул его голос Орма.

Но Мечеслав не отозвался, он бежал и бежал, не видя ничего и не ведая куда.

Бежал от обиды, от ревности, от неразделенной любви. Холодный жестокий ветер бросал мокрый снег ему в лицо, поскользнувшись, он упал лицом в сугроб. Тяжело дыша и сжав кулаки, он стал колотить ими по снегу, стараясь забыть Раду, Орма, их голоса:

– «Ормушко, любый мой!» – «Эх, голубушка ты моя!»

На следующий день в молодечной к нему подошел Орм:

– Здравствуй, брат! Не ты ли это вчера от Лычковой избы бежал?

Мечеслав, отведя в сторону взгляд, промолчал.

– Любы мы с Радой друг дружке, вина моя, что не молвил тебе о том. А что боль я сердцу твоему причинил, за это не обессудь, не ведал я, что ты тоже… – Орм запнулся, положил руку на плечо побратима, Мечеслав дернулся, сбрасывая ее. Орм постоял около него, но, так и не дождавшись ответа, вышел из молодечной, оставляя Мечеслава наедине с горькими думами и противоречивыми чувствами.

Глава восьмая

И рече Володимер: «Се не добро, что мало городов около Киева». И нача ставити городы… И нача набирати мужи лучшие от словен, и от кривичь, и от чуди, и от вятичь, и ими населил грады, ибо была рать с печенеги.

    Ипатьевская летопись

Потянулись неторопливо холодные зимние дни, и были они похожи на душу Мечеславову, которая, оставшись одна на всем белом свете, заледенела от потерь, от скорби, от жестокости этого мира, спряталась куда-то глубоко-глубоко, как прячется от мороза все живое. Но ничто не стоит на месте, все родится, крепнет, а затем стареет, ветшает, разрушается и вновь возрождается в чем-то другом. Вот и после холодной зимы пришел месяц березень, Ярило согрел своими объятьями землю-матушку, и проснулась она, возрадовалась, освободилась от снега, зажурчала веселыми ручьями. Постепенно, как бы нехотя, оттаяла и душа Мечеслава.

Князь же Владимир собрался идти на булгар волжских да на хазар. Засобирались и Мечеслав с Сахаманом. Мечеслав – чтобы уйти подальше от Рады, Орма и их счастья, а Сахаман – в надежде края родные увидеть, род свой и матушку повстречать. Но не суждено было мечтам их сбыться. Отправили друзей с сотней воинов совсем в другую сторону, в Дикое поле. За старшого поставили Ратшу, одного из другов Ормовых. От него они и узнали:

– Князь на булгар серебряных уходит с дружиной, да опасается, как бы печенеги разор не учинили, покуда его нет. Порешил он степные рубежи укрепить, а потому собирайтесь в путь, добры молодцы!

Вскоре отряд, покинув Киев, двинулся к кону, незримо разделявшему земли русские и степь. Мечеслав посмотрел на ехавшего с угрюмым лицом Сахамана, спросил:

– Ты чего кручинишься, друже?

Сахаман с обидой в голосе сказал:

– Нет мне веры! У печенегов не верили и здесь не верят! Орма и Злата в поход на булгар взяли, меня отринули. А потому отринули, что дума у них такая: как булгар разобьем и к Хазарии с полуночи подходить станем, я к своим переметнусь и предупрежу их!

– У кого дума такая? – переспросил Мечеслав.

– Орм мог бы слово за меня замолвить и в свою сотню взять. Но и Орм мне не верит!

– Орм тебе верит. И Волчий Хвост тебе верит. Ты степь и все хитрости печенежские знаешь, потому тебя на рубеж и посылают, – сказал Мечеслав. – Я, к примеру, никогда в степи не бывал, так ты для меня, Сахаманушко, первый советчик и вож.

Сахаман подумал-подумал, ничего не ответил, но в лице посветлел…

В полдень их малая дружина остановилась около небольшого поля у раменья, чтобы дать роздых коням и себе. Расположились прямо на траве у подножия огромного дуба. Ели всухомятку, после еды пошли меж воинами разговоры, смех да шутки.

– Эй, браты, а дедок-то умаялся! – сказал вдруг один из дружинников.

Все посмотрели в ту сторону, куда он указывал. Понукая тощую лошаденку, тянущую орало, к ним приближался сгорбленный седой старик в посконной рубахе, за ним важно вышагивали грачи и выклевывали из борозды червяков и личинок. Пахарь заметил незнакомцев, прикрыл от солнца ладонью лицо и стал вглядываться в их сторону, затем, признав в воинах руссов, продолжил пахоту. Когда борозда пролегла неподалеку от расположившихся на отдых дружинников, он остановился и громко сказал:

– Мир вам, люди добрые!

– И тебе того же! – ответили дружинники.

– Поснедай с нами, старче, – пригласил старика Ратша.

– Недосуг мне, молодцы, – отказался старик.

– А давай-ка, дедушко, я помогу тебе, – сказал Мечеслав. Подойдя к старику, нагнулся, поднял ком свежевспаханной земли, понюхал его и размял в ладони.

– Хороша землица!

«Нам бы такую», – подумал он, возвращаясь мыслями туда, куда возврата ему не было.

– Что ж, вот тебе орало, а я передохну малость, – сказал дед, уступая место Мечеславу.

– А что, старинушка, ты один-одинешенек и пособить тебе некому? – спросил Мечеслав.
<< 1 ... 7 8 9 10 11 12 13 >>
На страницу:
11 из 13