Город не от мира сего. Цикл «Хроники Обсервера». Часть I

– Нет. Это некогда дико известная модель Хлоя. На снимке ей 85 лет. Так заканчивает любая красота. Поэтому когда вокруг вьются женщины, активируя мои биологические программы и мешая действовать рассудком, я всегда смотрю на Хлою, и способность трезво принимать решения возвращается. Хочешь не зря прожить жизнь – носи с собой такой же снимок.

– Ну уж спасибо!

У Дарии даже сердце ёкнуло от такого поворота. Но она сдержалась.

Иногда, правда, они говорили о вполне земном:

– Эти новые законы меня просто убивают, – жаловался Андрей. – Ну отбирать у народа рыбалку и сбор грибов-ягод, ну не стоило же. Для многих это единственный способ выжить. А им за это – штрафы и исправительные работы…

– Да никуда ни грибники, ни рыбаки не денутся. Всё равно будут собирать и ловить.

– Ну, раньше-то проще было. А теперь везде снуют эти маленькие шпионские птеролёты[73 - Птеролёт – летательное устройство, то же, что самолёт.], всё фиксируют на камеры, передают в страпориумы. Нигде не спрятаться…

– А это, чтобы каждый был на крючке. Чтобы повод всегда был. Понадобилось человека прогнуть – дёрнули.

Рано или поздно диалог скатывался в политику:

– Это испытание. Ну, я так скажу. Государства могут нам запретить есть нормальную еду. Но у них нет власти запретить нам голодать и поститься, вместо того чтобы есть дешёвый шлак в их гиперлавках. Они не могут разжать нам ладони, которыми мы заткнём уши, чтобы не слышать их лжи. Они не могут залезть к нам в постель и заставить нас любить тех, кто нам безразличен. Видишь, сколько свободы? Свобода – она ведь тоже из Царства Божия, она не от мира сего! – подвыпивший Эклектор вскочил со стула, резко жестикулируя и вращая глазами: – Не надо отчаиваться! Слышите гул крови в сосудах вашего черепа? Это гул колоколов и труб судных, возвещающих о судьбе сильных мира сего!

Придя к выводу, что зашёл слишком далеко, пророк умерил пыл и вернулся к трапезе.

– Выходит, любое государство – это плохо? – задумчиво спросил Андрей.

– Государство – это костыли, на которые мы опираемся, утратив связь с Высшим Судиёй.

– Так может нам пора обходиться без них?

– Может. Но они, похоже, приросли.

– А серьёзно?

Пророк пожал плечами:

– Государство – это инструмент. И тот кто его использует, тот и власть, тот располагает силой. А народ силой не располагает. В этой парадигме прошла вся история. И что может изменить расклад, выровнять баланс власти и народа – лично мне пока не открыто.

Андрей набрал воздуха, чтобы многословно возразить, но тут Дария, как ни беспокоила её перспектива показаться недалёкой, решила вставить свой вопрос:

– Слушай, Эклектор… Я тут недавно общалась с одним фридомитом. У него связи есть, поэтому он как-то умудряется выезжать за границу. Так вот, он утверждает, что Землёй давно правят змиоиды. Что ты об этом думаешь?

Андрей засмеялся:

– Ядовитые? Или они как удавы, душат своих жертв?

Пророк почесал щетину:

– Миром управляет Божий замысел, что бы под этим ни понималось. И иного ответа я, конечно, не вправе давать. Но!

Андрей перестал улыбаться.

– Это не единственный замысел, который здесь исполняется. Я ни одного змиоида лично не знаю. Но порою мне чудится, что я чувствую в случайных людях их хладнокровную волю, и потому вынужден всерьёз принимать мысль, что они могут существовать. Один старый покоянин, который застал ещё правление отца нашего почившего монарха, рассказывал мне предание. Что есть где-то в мире существо, цепко держащееся за жизнь уже несколько веков, очень властное, осторожное и совершенно безбожное. Он называл его Железным Старцем и утверждал, что всё необъяснимое зло в мире вершится по его планам. Покоянина того почитают как святого, так что, думаю он это не придумал, а как бы увидел духовным зрением.

– Откуда же он взялся? – спросила Дария, удовлетворённая тем, что на неё снова обращают внимание.

– Кто ж тебе точно скажет. Но если верить тому преданию, объявился он во времена прахоборцев[74 - Прахоборцы – военно-религиозное движение, ставившее перед собой задачу освободить святыни и земли бывшей кенаанито-эллинской империи, захваченные державой наследников Арходрогора. Движение породило ряд закрытых рыцарских орденов и оккультно-мистических учений, оказавших на дальнейший ход истории значительное влияние.], когда рыцари из Картхадаста, Тарквиний, Александрополя общими усилиями победили войско Гародрогора и почти на век освободили от раджаната священную землю Кенаана. Говорят, они долго вели поиски в руинах древнего Цура. То ли золото искали, то ли книги. И, видимо, что-то нашли. Кто-то им помог из местных. Кто знал, где искать. Этот человек и был Железным Старцем, жрец некоего древнего ордена Нимрода Строителя, будто бы существующий до сего дня, и помыкающий правительствами мира как марионетками.

Андрей напрягся, его кадык нервно дернулся вверх.

– Считается что Нимрод жил ещё во времена цивилизации патриархов. Он известен своей непреклонной оппозицией Богу и строительством самого амбициозного строения той эпохи – Башни-до-небес. Что она такое – не очень понятно, некоторые толкуют это иносказательно, как нечто связующее Землю и Небеса – что-то космическое, ракету или космодром. Но его замысел был разрушен, Башня пала, её строители были рассеяны. После потопа его последователем считается царь-маг Хирам из Цура, которого считали полубогом. Построенный им храм скрывал какие-то мистические секреты, за которыми и охотились прахоборцы.

– Интересно, – промолвила Дария. – Башня-до-небес. Если продолжать говорить метафорами, то не потому ли мы за несколько столетий, со времён открытия эфирных технологий, так и не смогли покорить даже ближний космос, а всё топчемся у порога. Может, ход туда нам закрыли ещё в то время?

Пророк покачал головой:

– Не думаю. Если нам и закрыли многие возможности, то после Мёрзлых веков. Потому что существа, отправлявшие друг на друга армады начинённых эфирными бомбами дирижаблей и дельтапланов со смертниками, уничтожавшие миллионы себе подобных, саму цивилизацию столкнувшие в бутылку, из узкого горлышка которой еле выбрались несколько носителей прежней культуры и знаний – такие существа не достойны называться разумными. А значит и космос им ни к чему.

– Я думаю, дело не в этом, – вступил Андрей. – Эфирные бомбы, конечно, круто, но до современной космической техники тогда было как до Ольвии раком. А по-настоящему нас отбросила назад Четвертьвековая война, когда великие державы сражаясь на суше, на море и в небесах, уничтожили к чертям всё способное летать, крупнее ореха, и всех, кто соображал, как это работает. А ресурсов-то на новый космический рывок больше нет. Вот и убожество у нас теперь, вместо достойной программы освоения космоса.

– Очень это странно всё, – сказал Эклектор. – Как на то, чтобы накормить голодных или освоить Луну – технологий у нас нет, а как покрошить друг друга, так который раз уже находятся. Как будто кто-то нарочно подбрасывает, не кажется? Чтобы мы впали в дикость, в хаос, вернулись к варварству и не могли развиться до более-менее приличного уровня…

– Инопланетный разум что ли? – скривилась Дария. Андрей не поддержал её скепсиса:

– Вот ты смеёшься, а я смотрел передачу, что к земле летит нечто странное, пока не могут определить. Но есть предположения, судя по его траектории, что это искусственный объект. К весне он вплотную приблизится к Земле. Вот тогда, возможно, мы и получим интересующие нас ответы.

– Это звезда Полынь, – заговорщицки протянул пророк. – Ибо предсказано…

– Ладно, я пожалуй, прилягу, – решила Дария. Не столько из-за выпитого, сколько от того, что от этих разговоров её мозг рисковал перегреться. – Надеюсь, вы не будете сильно шуметь.

– Тсс! – приставил Эклектор палец к губам. – Мы вполголоса.

«Вполголоса» оказалось достаточно громко, чтобы Дария отчётливо слышала каждое слово. Однако. Не на такой вечер она рассчитывала. Впрочем… Ещё не вечер?