Милый Чоп

Милый Чоп
Сергей Николаевич Панов

Библиотека классической и современной прозы
«Милый Чоп» – это рассказ о мальчике, много пережившем на своем коротком веку: тяжелый труд в снежном подземелье, голод и холод, смерть друга, одинокое выживание в большом, неизвестном мире, таящем в себе много угроз и опасностей. Скромный и тихий, он не отличается особой смелостью, но с достоинством принимает все удары судьбы, преодолевает все испытания, борясь и побеждая свой страх.

Он ищет благодатный мир и находит его, хотя путь к нему тернист и опасен. Судьба вознаградила его за страдания и подарила лучшую жизнь, а вместе с ней и любовь, отогревшую его замерзшую в снегах душу и подарившую тепло и счастье.

Сергей Панов

Милый Чоп

Панов Сергей Николаевич, родился 27 декабря 1973 года в городе Ленск Якутской АССР. Получил техническое образование. Сегодня проживаю в городе Ростов-на-Дону.

Все начиналось как хобби ? со стихов и небольших рассказов. Работая на Крайнем Севере, видя, как людям приходится преодолевать невзгоды и лишения, наблюдая за более стойкими детьми и подростками, чем на Юге, я и задумал написание рассказа о мальчике по имени Чоп.

Милый Чоп

Глава 1

Чоп лежал в угрюмой темноте, укрытый волосатым тяжёлым одеялом, которое месяц назад ему подарил звеньевой Хок за его выдающиеся успехи в поиске провианта. Одеяло было таким огромным, что под ним мог уместиться ещё кто-нибудь, но оно полностью досталось Чопу, чем он был безгранично горд.

Когда мальчик забирался под него с головой, ему становилось тепло и уютно, а хлипкая деревянная лежанка, на которой он спал, уже не казалась ему такой твёрдой, если толстые края подарка подворачивались вовнутрь, и получалось что-то вроде кокона.

Каждый раз после долгого трудового дня, когда блаженное тепло разливалось по всему его телу, а глаза закрывались, он с удовольствием вспоминал слова Хока, притащившего на своих крепких плечах награду, о том, что теперь Чоп не имеет права расслабиться или, чего доброго, зазнаться. Теперь он должен работать ещё лучше, чтобы быть всем примером и помнить, что когда-то этим одеялом владел легендарный Рон, которого ещё никто не превзошёл ни в труде, ни в чутье на залежи ископаемых и еды.

«Всё-таки как всё слаженно в нашем клане,» – с удовольствием думал Чоп. ? Каждый выполняет свою работу, а ведь если бы этого не было, то колония в снегу давно бы погибла». Хок рассказывал, что давно-давно в этих местах не было столько снега, и для того, чтобы что-то найти, не нужно было извлекать из мерзлотных глубин груды белых ледяных камней. Но потом кто-то послал проклятье на этот край, и теперь Чоп и ещё тысячи юных и молодых особей мужского пола вынуждены добывать руду и пропитание в более тяжёлых условиях, чем раньше. «Ну и что, – вновь подумал юноша, ? зато мы все очень дружны».

Неожиданно противный, но уже давно привычный мокрый кашель вырвался из его груди, заставив повернуться на бок, свесить голову вниз и избавиться от шахтной грязи, выходящей из очищающихся лёгких.

Два месяца назад из рудников Чопа перевели наверх ? одного из немногих, заслуживших это право своим самоотверженным трудом, ответственностью и готовностью к риску ради общего дела. Мальчик безудержно плакал, когда прежний звеньевой, Люк, тащил его за рваный грязный воротник, а он цеплялся сбитыми пальцами за выступы шахтной породы и кричал собравшимся в кучу испуганным друзьям, что он обязательно вернётся, и чтобы они простили его.

Трудиться в толще многометровых сугробов было легче. Звено шло за ведущим, работая ручными пилами, лопатами и кирками, разбивая слежавшийся снег, местами превратившийся в лёд. Затем по команде звеньевого начинали пробивать тоннель наверх, чтобы был доступ воздуху, а снежные блоки и ледяную кашу грузили на тележки и отправляли на переплавку для воды на нужды колонии. Остатки эвакуировали к небу ? так было принято называть бескрайнюю снежную равнину наверху, в которой никто особо не нуждался ввиду её кажущейся бесполезности.

Работали в темноте в специальных очках, в них можно было различать силуэты людей в странном бледно-жёлтом свете. За месяцы и годы тяжёлого труда все научились не делать лишних движений, чувствовать дистанцию и быть аккуратными. Поэтому серьёзные травмы случались редко, а ссадин и синяков вообще никто не замечал. Когда корка льда на самом верху пробивалась, и в образовавшуюся дыру начинал попадать солнечный свет, всё звено по снежным ступеням на четвереньках спешно поднималось, чтобы побыстрее вдохнуть морозного свежего воздуха и немного отдохнуть.

Когда кончалось время долгой полярной ночи, волшебные очки ещё и помогали не ослепнуть на поверхности от солнца. В первый раз попав туда и увидев всё в их новом, фиолетовом свете, Чоп ужаснулся той голой безграничности, что предстала его взору. Голова его закружилась, и он упал, почти потеряв сознание от того, что мозг его не в силах был понять и принять увиденное.

Вот и раздался противный пронзительный свист. Это Хок раздувал свои небритые щёки и натужно отправлял воздух изо рта в старый медный, с зелёными пятнами свисток, что торчал в его губах. Чоп вскочил со своей лежанки, стал торопливо шарить в карманах своей драной одёжки в надежде найти какой-нибудь сладкий корешок. Но, увы, он опять вовремя не залатал появившиеся новые дыры, и, значит, содержимое его карманов давно кануло в чужом бездонном желудке, хозяин которого обладает непревзойдённым чутьём на такие вещи.

Из округлого прохода, куда уже нацелился направиться взволнованный юноша, падал приглушённый жёлтый свет. Это Хок ходил по длинному снежному коридору, заглядывал в жилые отсеки, светил своим фонарём и не прекращал пронзительно свистеть. Нет, он не успеет зайти к Чопу, ведь его нора крайняя, а он уже спешит из полутьмы, чтобы подбежать к звеньевому одним из первых. Вот и Хок, огромный сгорбленный, почти касающийся ледяного потолка верзила, с тяжёлым взглядом и заросшим лицом, стоит со своей коптящей колбой и смотрит на спешно приближающегося соню.

? Распоясались! ? вдруг угрожающе прогремел он, уронив свой свисток на грудь, продолжая тяжело глядеть на подоспевшего подчинённого. Рядом с ним с опущенной головой уже стоял прожора Бот, в желудке которого, по предположению Чопа, вновь бесследно пропали его сладкие корешки.

? Я буду каждого отхаживать вот этой рукой, а потом на рудники всех обратно! ? орал Хок, потрясывая огромной, словно каменный пласт, правой ладонью. Из снежных нор в небольшие проёмы выскакивали сонные грязные мальчишки, жуя на ходу то, что было найдено в их карманах или в хорошо спрятанных под ветхими лежаками мешочках.

Через минуту вокруг звеньевого уже толпилась чумазая дюжина юных искателей кореньев, съедобного мха, лишайника и, если повезёт, замёрзшей живности, которую в одночасье засыпало снегом давным-давно в здешних глухих местах.

? Кто желает? ? вновь ревел Хок, продолжая угрожать грязной ладонью перед зажмурившимися, уронившими головы на грудь подчинёнными. Все молчали, давно привыкнув к утренним нравоучениям старшего, который так ни разу и не применил своё устрашающее оружие на деле.

? Так, все узнали друг друга? Никто не умер? Разбираем стекляшки, кто не поел, будет лучше носом водить по сторонам! ? уже снисходительно промычал себе под нос Хок и перекинул со спины на живот холщовую сумку, набитую очками.

Вскоре, быстро шагая по снежным лабиринтам, бригада, ведомая звеньевым, добралась до оставленного вчера места работы и вновь принялась за дело.

Хок как всегда был прав. На голодный желудок работалось не очень, но зато обоняние и чутьё обострились так сильно, что, не оповещая никого, Чоп отстал от бригады и стал, подчиняясь какому-то животному голодному инстинкту, рыть свой тоннель, уходящий в сторону. Вытянув в основной проход дюжину снежных блоков, он начал углубляться и довольно быстро наткнулся на мохнатую мёрзлую шкуру.

? Ч-о-о-о-п! ? услышал он приглушённый голос Хока и уже знал, что тот спешит к нему, почуяв крупную добычу.

? Что там, Чоп? Я чую, ты сегодня заслужишь большое ухо! ? радостно рычал звеньевой, пробираясь сквозь снежную кашу тоннеля, уже запалив свой старый фонарь. Правое ухо Чопа начало ныть, когда он услышал слова верзилы. В прошлый раз, выражая похвалу своими деревянными пальцами, Хок и вправду сделал так, что оно сильно распухло, но тогда юный искатель нашёл всего лишь ягодный мох, а сейчас ему было даже страшно подумать, что произойдет с этой важной частью его тела.

? Мясо? Я чую это мясо! ? рычал Хок, с трудом протискиваясь в проход вырытой норы, пробираясь на четвереньках. Когда он добрался до Чопа, который уже потуже завязал под подбородком свою тёплую шапку, его ликованию не было предела. В тусклом свете фонаря рыжим пятном посреди белоснежного пространства перед носом звеньевого красовался волосатый хребет огромного животного, погребённого под толщей снежного покрова.

Хок ликовал и смеялся от счастья, ведь сегодня он и его бригада будут есть горячую жирную похлёбку, и каждому достанется хороший кусок того, что сейчас находится под ним.

? Ч-о-о-п!!! ? бешено и одновременно радостно вновь заорал звеньевой.

? Ты поедешь, Чоп! Не хотел тебя отпускать, но за это ты поедешь! Всех оставлю, а ты завтра на мохнатом экспрессе на курорт! Хватит лёгкие по утрам выплёвывать!

Мальчик сидел, поджав под себя ноги, ошарашенный, даже не понимая, о чём идёт речь. Сердце его дико забилось, а губы предательски затряслись, как тогда, когда его забирали с рудников.

Хок вручил коптящий фонарь ему и начал быстро работать огромными руками, выгребая снег на себя. Места в норе для него было мало, и вскоре стало совсем нечем дышать, потому что звеньевой, заваленный с боков снегом, полностью закрыл проход для воздуха.

? А-а-а-а! ? бешено заорал он и стал пятиться назад, выгребая за собой им нарытую снежную массу.

? Сюда, олухи! ? во всё горло заорал Хок, когда выбрался в основной тоннель.

? Сюда я сказал, слепыши чёртовы! ? вновь орал верзила, стоя на коленях, когда Чоп с фонарём уже выбрался к нему. Вскоре все, кто работал впереди, стояли перед ведущим, а он, злорадно улыбаясь, наклонив голову, косился на рядом стоящего счастливчика.

? Вот он! Вот смотрите на него и учитесь! ? громко стал говорить Хок.

? Что там, в норе? Почуяли олухи? Нет? Половину обратно на рудники, толку с вас никакого! Только и умеете ныть, что жрать охота, а Чоп уже завтра будет отдыхать! – Услышав вновь странные слова Хока, относящиеся к нему, Чоп почувствовал жар. В горле его пересохло, губы вновь затряслись. Возникло ощущение, что сегодня он живёт последний день. Сам не зная почему, не сумев сдержать эмоции, он вдруг закричал:

? Нет, Хок! Я хочу остаться здесь!

Звеньевой повернул свою вытянутую руку с фонарём в его направлении, одарил возмущённым взглядом и тихо произнёс:

? Дурак! Чего ты вообще понимаешь!

Вечером, после рабочей смены Хок разжигал выданный ему со склада уголь, над которым висел огромный ржавый котёл с двенадцатью кусками красно-бурого мяса ? по числу людей в его бригаде. Саму огромную тушу отправили на нужды колонии. Так было всегда: большая часть всего найденного не принадлежала искателям, и за соблюдением этого закона жёстко следили звеньевые.

? Хок, можно спросить тебя? ? решился задать вопрос старшему Чоп, когда все торопливо, сытно поели и лежали вокруг костра в большой трапезной комнате с дырой в ледяном потолке для вытягивания дыма. Звеньевой находился рядом, он повернул к подчинённому довольное лицо и лениво произнёс:

? Валяй, кормилец.

Чоп снова разволновался, хотел начать говорить, но ком подступил к его горлу, и поэтому вместо слов Хок услышал лишь тихое хрипение. Он расплылся в улыбке, а когда мальчик, борясь с волнением, стал кукситься и кривить губы, вообще начал смеяться, и смех его становился всё громче.

Вскоре и вся его бригада хохотала, сотрясая смехом большую снежную комнату с обледенелыми стенами, подражая звеньевому, даже не понимая ? в чём, собственно, дело. А отличившийся искатель, прикрывшись грязным поднятым воротом, уже пускал слезу, так и не сумев справиться с собой.

Когда хохот стих, Хок с усмешкой произнёс: