Республика Бляхино

Когда он прослышал про свалочных, а как называли их бомжи, сволочных, фантомов, Дегтярев провёл своё независимое расследование. Оно тоже едва не закончилось трагически.

Он тоже встретился с призраком. Его спасло то, что это случилось днём, и как раз в этот момент на свалку привезли очередную партию мусора. Розовая прозрачность сразу же исчезла. Похоже, насмерть перепугалась. Только неизвестно кого. Полномочия полиции на призраков не распространяются. Но, так или иначе, но больше на свалке привидение не появлялось. И именно это дало повод местным властям ещё раз поднять вопрос о вменяемости Дягтярёва. Его снова упекли в Бляхино. На этот раз — надолго.

Вместо комментария

Эколога признали, наконец, психически больным. А вот, откуда берутся

такие фантомы, неизвестно. На этот вопрос я попросил ответить кандидата физико-математических наук, уфолога Нелли Парфенову.

– За много-много лет до наших дней на месте свалки было капище предков марийцев, – сказала она. – А древние капища не возникали на «пустом» месте. Всегда это было «место силы», откуда на поверхность Земли вырывалась энергия из ее недр. То есть налицо крупная геофизическая аномалия, совпадающая, по данным биолокационного обследования, с интенсивной биоэнергетической зоной.

Но в итоге мы имеем то, чему пока, увы, нет объяснения. Как, например, ответить на вопрос, почему возле свалки поселились ужи, почему в округе растут полутораметровые папоротники, а больше нигде таких не встретишь, почему здесь такой необычный мох, весь усыпанный ягодами, и доходящий мужику почти до пояса? Почему, наконец, если крикнешь, эхо доносится к тебе со всех сторон?

Урочище страха

В психбольнице в Бляхино – тихий час.

– Но это — не тишина, — говорит Григорий Новицкий. – Тишина – это отсутствие всяких звуков. А тут – полное смутной тревоги молчание, когда те, кто молчат, могли бы говорить, но по какой-то непонятной причине не желают. Они затаились.

— Как в том урочище? – спрашиваю я.

— Не, не так. Тут люди.

– А там?

– Там ОНИ. Они везде – в буреломной чаще, под уродливыми корягами, в ржавом торфянике – невидимые и бесплотные. ОНИ, эти чертовы ОНИ, представлялись ещё более уродливыми, чем обезображенный тлением сухостой, чем зловонная, пузырящаяся газом болотная жижа, и если бы их можно было идентифицировать, то речь бы шла о напитанном, как губка, мраке без начала и без конца…

Бред шизофреника? Да нет, не совсем.

Места, где нечисто

Север Нижегородской области имеет примерно такую же плотность населения, как Аляска. Есть места, где присутствие человека практически не ощущается. Есть такие укромные уголки, куда пробраться вообще нет никакой возможности. Завалы гниющих стволов, болота, где в любой момент можно угодить в трясину, непуганое зверье, свирепое комарьё и гнус.

Когда-то, много тысяч лет назад, здесь властвовал Его Величество Холод с его вечным стерильным белым безмолвием. Но постепенно теплело. На смену отступающим ледникам пришла бескрайняя тундра. Стадами бродили по ней косматые великаны-мамонты и северные олени.

Но потом сдала свои позиции и тундра. На суглинке, приносимом с юга тёплым ветром, появились березовые колки и дубравы, которые из-за суровых зим вынуждены были ютиться по балкам и долинам рек. И, тем не менее, дуб через какое-то время стал полновластным хозяином этих мест. Правда, ненадолго. Дубравы не могли сдержать неукротимого натиска тайги, угрюмо надвигавшейся с севера и востока. Главной же битвы лесных гигантов не произошло. Когда её «ударный батальон» повстречался с кряжистыми зелеными богатырями, он, как бы раздумывая, остановился в своем движении. И пихты с елями, в конце концов, породнились с дубами и кленами, липами и вязами, березами и осинами, живут теперь в полном согласии.

Однако такое слияние, казалось бы, несовместимого, не прошло бесследно. Встречаются участки леса с деревьями-мутантами – странно искривленными, напоминающими змей. Стволы их покрывают безобразные наросты, трава здесь вымахивает чуть ли не на полметра в высоту, а грибы и ягоды собирать нельзя – были случаи отравления со смертельным исходом. И недобрая слава идёт об этих местах. Жители двух окрестных деревень – до других населенных пунктов путь неблизкий – сюда не наведываются. «Нечистая сила поселилась тут», – утверждают они. И переубедить их никому еще не удавалось.

Цветочный пират

На чём только не сколачивают люди капиталы! Григорий Новицкий выбрал для себя стезю, очень и очень нетрадиционную. Он охотился за редкими растениями и продавал их богатым коллекционерам. Не прочь были приобрести цветочек, занесенный в Красную книгу России, и зарубежные университеты, где есть ботанические кафедры. И иностранцы не скупились. Некоторые экземпляры тянули порой на пару-тройку тысяч долларов. За такие деньги стоило рисковать, хотя, впрочем, какой тут риск? Даже если бы Новицкого и засекли с поличным, он отделался бы всего лишь символическим штрафом.

Цветочный браконьер когда-то учился на биологическом факультете университета. Но так и не получил диплом. Сбил на машине, подаренной ему родителями в день двадцатилетия, странно маневрировавшего пешехода. И хотя его осудили условно, из университета отчислили. Официально – за неуспеваемость.

Новицкий обозлился на весь белый свет. Нужно было как-то обеспечивать свое существование – мама с папой денег на карманные расходы давать перестали, настаивали, чтобы их отпрыск устраивался на работу. А вкалывать от звонка до звонка их сынуле совсем не хотелось. Он привык к более или менее обеспеченной жизни, когда не надо прилагать к этому больших усилий.

Несостоявшийся ботаник недолго размышлял, чем ему заняться. Однажды его осенила «гениальная» идея, которую он стал реализовывать на практике.

Эта мысль пришла к нему ещё на втором курсе, но была какой-то неоформленной, расплывчатой. Подбирая материал для курсовой работы, он наткнулся на крупномасштабную карту центральной части России с точным обозначением мест произрастания реликтов. На всякий случай он её отсерокопировал. Подумал, что, возможно, пригодится. И она пригодилась.

Новицкий выбрал север Нижегородской области. Там его родовые корни. Там, как шутят местные жители, ещё не выветрилось из памяти, что коммунизм – это советская власть, когда и сахар был слаще, и вода мокрее.

Деревенские родственники

Как Григорий добирался сюда – сюжет для фантастического романа в стиле Жюля Верна. Что-то вроде того, как он описывал путешествие из пушки на Луну. Не хватало разве что только естественного спутника Земли и огромной мортиры. Все остальное было вполне реально.

– Ехал я на «ГАЗели» с двумя торгованами, – рассказывает Новицкий. – Мотор заглох, и мы основательно застряли. Пришлось трюхать пешедралом километров восемь. Чтобы вытянуть «ГАЗель» из болотины, потребовалось всячески ублажать местного тракториста, чуть ли не плюхаться перед ним на коленки – он здесь и царь, и бог.

В доме, почему-то повёрнутом к улице задом, Григорий отыскал своих родственников, с которыми не виделся с детства. Сказал, что приехал погостить, отдохнуть вдали от шума и дыма городов, побродить среди девственной природы. Они были рады тому, что он приехал – не часто сюда, в этот медвежий угол, заглядывают люди со стороны.

Провожатым напросился к Новицкому его троюродный брат, Антон, мужик неумеренно пьющий. Правда, он утверждал, что сейчас «в замазке», но, судя по щедро источаемому перегару, это было не совсем так. А вернее, совсем не так.

Когда цветочный браконьер показал Антону место на карте, куда ему надо было попасть, проводник почему-то заартачился.

– Нет, туда я не пойду ни за какие коврижки! – заявил он.

– Почему? – спросил Григорий.

– А нипочему, – ответил Антон. И лишь когда понял, что это не совсем убедительно, добавил: – Это же Урочище Страха – так его у нас величают. Там люди ни за понюх табаку пропадают. Там моя жена и спиногрыз исчезли. Пошли по грибы – и канули. До сих пор их косточки не найду. Вот и пью с того самого.

Отправились они туда после долгих переговоров. Григория предупредили, что Антону наливать нельзя ни при каких обстоятельствах. Потому что когда он напивается, мозги превращаются в студенистую кашу-размазню, и его тянет на всякие подвиги. В лесу же это чревато неприятностями.

Но Антон согласился доставить родственника к зарослям уникального реликтового нимфейника только после того, как тот посулил ему магарыч. Это была глубочайшая ошибка краснокнижного пирата.

Заповедник безмолвия

– — Каждый шаг давался с трудом, – рассказывает Григорий Новицкий. – Пот катил градом. То и дело попадались валуны, принесённые тающим ледником, пружинила под ногами моховина торфяников, путь преграждали вывороченные с корнями, давно отжившие своё деревья. Когда вышли к урочищу, я свалился на землю, как мешок.

Это место своими очертаниями напоминало гантелю. Впереди виднелись два озерка, которые соединяла узкая протока. Они, как тисками, были зажаты поросшими лесом холмами.

Но от всей этой картины веяло какой-то необъяснимой тревогой. Глубокая, никем и ничем не нарушаемая тишина распростерлась над урочищем, и было в ней что-то зловещее. Такая тишина нежится разве что только на заброшенных старых кладбищах.

Впрочем, подлил масла в огонь и Антон. Он поведал легенду, которую сложили, наверное, ещё наши пращуры. В ней говорилось о том, что напал когда-то здесь на людей злой демон. Топил в озёрах, засыпал землёй и камнями, сёк головы острым мечом. И не выдержали местные жители. Взмолились о помощи. И явился добрый дух, ухватил луч солнца и испепелил им обидчика. Остались от него две воронки, куда, как тающий воск с оплывшей свечи, стекались расплавленные доспехи демона. На этом месте и образовались потом озёра. Но купаться в них нельзя – они полны смертельной отравы…

Слушая Антона, Новицкий подумал совсем о другом. Озёра напоминали кратеры, заполненные водой, которые оставляют после себя осколки крупных метеоритов. Да и легенда о страшной битве злого демона и доброго духа, как ни странно, тоже наталкивала на мысль, что здесь ещё в ледниковый период приземлились два космических странника – огромные каменные глыбы

Но надо было спешить, чтобы успеть до захода солнца проделать обратный путь. Цветочный браконьер и его проводник спустились с холма, и Новицкий замер от открывшегося его взору необыкновенного зрелища. Вода в озерах была золотисто-желтого цвета, так как её сплошным ковром покрывали цветки нимфейника. Правда, кое-где в этот ковер вклинивались кувшинки и кубышки.

Чем больше Григорий всматривался под ноги, тем больше поражался. Он наткнулся на очень редкий в средней полосе России лунник оживающий, сорвал для гербария зеленчук желтый, хохлатку. Попались ему ликоподиелла, за которую можно получить хорошие деньги, лишайник лобария легочная, паразитирующий на стволах гниющих деревьев…

Глаза у него разбегались. Он то и дело заглядывал в ботанический атлас, поскольку таких уникумов сроду не видел. Новицкий не мог поверить, что весь этот природный дендрарий собран в одном месте.

А провожатый его скучал без компашки насчет выпить. Он то и дело канючил, просил налить ему «хоть глоточек». И, чтобы Антон не приставал, Григорий вынул из сумки заветную бутылку. Он не думал, что родственник выхлебает её в один присест.

Холодные пятна смерти

Новицкий вернулся в реалии дня, когда лучи заката окрасили траву в багрянец. Он посмотрел на часы. Им с Антоном, по идее, надо было уже подходить к дому. А теперь они безнадежно опаздывали.