Предшественники бен-Ладена. Книга 4. Оглянешься – а вокруг враги

А вот ещё один документ, очень похожий на первый:«29 октября состоялось собрание студентов Нижегородского политехнического института. Была принята следующая резолюция, предложенная политехнической фракцией партии Народной Свободы: «Общее собрание студентов Нижегородского политехнического института решительно осуждает большевистский мятеж как губительный для родины и культуры, и единственной законной властью в городе признает городскую думу» (там же).

17 ноября в петроградской газете «Наша речь» было опубликовано «Обращение Временного правительства к гражданам России». Весь тираж газеты был уничтожен большевиками. Кто из нижегородцев переписал от руки «Обращение», у кого оно было изъято, сегодня установить уже невозможно. Но оно всё-таки дошло до людей. В нём говорилось: «До октябрьского мятежа Временное правительство было занято сложной работой укрепления республиканского строя, создания административного аппарата и городских, земских и волостных самоуправлений, как самых прочных основ Российской Республики. Кроме того, нужно было оборонять страну и укреплять армию в интересах скорейшего в согласии с союзниками и достойного России мира и готовить население к выборам в Учредительное Собрание, которому Временное правительство обязано передать свои полномочия и право суда над своими действиями. Октябрьский мятеж всю эту работу оборвал… Мятежники посягнули на честь Российской Республики. Начатые ими переговоры могут привести лишь к позорному и губительному для России сепаратному миру».

Из письма членов правления акционерного общества «Сормовский завод» от 20 ноября 1917 года: «… вследствие последних событий объявляется о закрытии завода с 10 декабря текущего года и о прекращении с этого числа договоров найма всех рабочих» (ГКУ ЦАНО).

Но большевики тут же приняли контрмеры. Созывается экстренное широкое совещание общезаводского комитета и Совета рабочих депутатов. После бурных прений принимается следующее решение: «1) ввести рабочий контроль над производством, 2) срочную фильтрацию администрации на заводе, 3) субсидирование завода авансами, 4) посылать специальную делегацию в Петроград для выяснения всего необходимого для существования завода» (там же).

Ещё документ. Заявление губернской продовольственной управы:«Создавшееся с выступлением большевиков положение вызвало нарушение работы Временного правительства, каждый день и даже каждый час работы в таких условиях вносит непоправимый развал в дело и грозит самыми бедственными последствиями… В силу всего этого губернская продовольственная управа слагает с себя нравственную ответственность за могущие быть последствия» (ГКУ ЦАНО).

Из частного письма горбатовского крестьянина Д. В. Картузова: «Везде и всюду в деревне сейчас идут толки о большевиках. Впрочем, к захвату власти ими все поголовно относятся отрицательно. По адресу большевиков несутся ругательства и проклятия» (там же).

«Мой мандат — штык»

Из публикация в газете «Нижегородский листок» (31 октября 1917 года): «Придя в типографию Остафьевой, где печатается „Листок“ и ряд других газет, красногвардейцы потребовали прекращения работ. Работы были прекращены, причем красногвардейцы не разрешили выпустить на улицу приготовленные экстренные прибавления к „Листку“ о движении Керенского с войсками на Петроград. На телеграфе большевики встретили такой же приём. Все служащие покинули свои места и ушли с работы, протестуя против насильственных действий».

Из воспоминаний бывшего стереотипера типографии Остафьевой Белякова: «Когда красногвардейцы потребовали, чтобымы прекратили работу, я спросил у главного из них, по-моему, это был Яков Воробьёв: «По какому, собственно, праву? Где ваш мандат?» Воробьёв жестом указал мне на штык винтовки и сказал: «Вот он, мой мандат. Я понял, что никакого мандата нет. Когда я сказал об этом, Воробьёв церемониться не стал и коснулся штыком моей щеки. Штык был трёхгранный, острый. Его, наверное, затачивали либо вручную – напильником, либо на точильном станке. Но на нём я увидел засохшую кровь» (ГКУ ЦАНО).

Из публикации в газете «Рабочий нижегородский листок», 28 декабря 1917 года: «Вчера „Рабочий нижегородский листок“ не вышел по следующим причинам. Бывший издатель „Нижегородского листка“ г-н Ещин пытался путём обещания материальной поддержки рабочим-наборщикам подбить их на забастовку, но рабочие решили работу в типографии продолжать… Тогда давление на рабочих произвела владелица типографии г-жа Остафьева, заявившая стереотиперу Белякову, машинисту Березину и моторщику Пискунову, что уволит их, если они будут работать с большевиками. Рабочие эти… испугались. Ночью они не вышли на смену. Наутро г-жа Остафьева была приглашена в редакцию „Рабочего нижегородского листка“ для объяснений, и она подтвердила, что действительно произвела давление на рабочих. Кроме того, она заявила, что не может заключить договор с Советом на печатание „Рабочего нижегородского листка“, так как считает новую власть недобросовестной и не признаёт её. Г-же Остафьевой было указано, что это вынуждает Совет принять более решительные меры. Действительно, в 3 часа дня исполнительный комитет Совета предписал комиссару юстиции конфисковать типографию г-жи Остафьевой в ведение Совета».

Из публикации в газете «Рабочий нижегородский листок» 24 декабря 1917 года: «Никогда не было так трудно написать передовую статью на праздник, как теперь. Потому что никогда ещё Россия не находилась в таком ужасном положении, как в настоящее время. Каждый видит, что разрушаются города, железные дороги, задерживается транспорт. Среди этой разрухи погибает наша промышленность, забыт кредит, заменяющийся ростовщичеством. И как результат разрушения государственной жизни, надвигается призрак голода, какой бывал у нас только в древние времена, и какого не знала давно Европа… При таких обстоятельствах, какое же может быть праздничное настроение? Отбываем праздник, как повинность, по привычке, потому что человек живет привычками. И даже, вероятно, будем и веселиться, слушать концерты, ходить в театр, танцевать, хотя это так не соответствует обстановке нашей жизни, что, когда раздумаешься, кажется совсем диким, как пляска безумного на краю пропасти».

Из распоряжения начальника революционно-военного штаба Бориса Краевского (25 декабря 1917 года): «Предлагаю всем, имеющим запасы сала и вообще жиров, идущих на изготовление мыла, сообщить письменно о количестве в Бюро по управлению и реорганизации не позднее 1 января 1918 года».

Такой вот был сделан новогодний подарок нижегородцам. Наступала новая эпоха – эпоха тоталитаризма. Это, как говорится, были только цветочки. Кровавые ягодки поспели потом, когда начались массовые репрессии. Их было много – этих ягодок. До сих пор не сосчитано. А Краевский в 1937 году сам попал под каток репрессий и был расстрелян как враг народа.

Кто есть кто

*Михаил Сумгин – доктор геологических наук, основоположник науки геокриологии (изучающей мерзлую зону литосферы). В его честь в Якутии в горном массиве Буордах назван ледник. На архипелаге Земля Франца-Иосифа – полуостров. Имя Сумгина присвоено также одному из крупнейших кратеров на планете Марс.

Михаил Иванович родился 12 (25) февраля 1873 года в Нижегородской губернии. По национальности – мордвин. Учился на физико-математическом факультете Петербургского университета, но был арестован за политическую деятельность и выслан из города на Неве. В 1902 году он вступает в партию эсеров. В 1906 году его отправили в ссылку в Тобольскую губернию.

В 1911 году Сумгин приступил к серьёзным научным исследованиям в Приамурье. Спустя шесть лет он вновь оказывается в гуще революционных событий. Его избирают делегатом на Всероссийский крестьянский съезд. Временное правительство назначило Сумгина своим комиссаром по Нижегородской губернии.

В 1927—1930 годах Михаил Иванович работал заведующим геофизическим отделом исследовательского бюро наркомата путей сообщения, а затем – в Академии наук СССР, писал книги и статьи, читал лекции в высших учебных заведениях Москвы и Ленинграда, организовывал экспедиции в Якутию и Забайкалье, на Кольский полуостров, на Европейский Север и участвовал в них. С 1939 года Михаил Иванович трудился в Институте мерзлотоведения.

Умер М. И. Сумгин в 1942 году.

*Алексей Корвин-Круковский (1872—1943) окончил Нижегородский Александровский институт и Казанское пехотное училище. Участник русско-японской войны. Первую мировую встретил в чине полполковника. С 1917 года находился в своем имении в Нижегородском уезде. С 12 декабря 1917 года – в составе Добровольческой армии. Участвовал в 1-м Кубанском походе. В ноябре 1918 года ему присвоено звание генерал-майора. Был начальником гарнизона Симферополя. Командовал 4-й пехотной дивизией Крымско-Азовской армии. С 1920 года в эмиграции. Жил в Белграде.

*Герман Биткер (1895 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1895)-1937 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1937)) – член Сормовского комитета РСДРП. После прихода к власти большевиков – комиссар продовольствия Нижегородского Cовета рабочих и солдатских депутатов. Во время Гражданской войны – член Реввоенсовета Волжской военной флотилии, в мирное время – командующий войсками Ленинградского военного округа (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B5%D0%BD%D0%92%D0%9E), торговый представитель СССР в Австрии, начальник главного управления резиновой промышленности. Арестован 12 декабря 1936 года и расстрелян как контрреволюционер.

*Александра (Анна). Савельева – «правая» большевичка. После прихода к власти ленинцев отказались разделить ответственность за последствия революционного переворота и не приняла предложенных ей постов в органах губернской власти.

*Евлампий Дунаев (1877—1919) – депутат Иваново-Вознесенского и Нижегородского Советов, член РСДРП. Родился в селе Лежнёво Владимирской губернии в семье крестьянина, работал пастухом.

В 1894 году уехал в Иваново-Вознесенск (ныне – Иваново) работал на фабрике. Организовал забастовку, был уволен и арестован. Два года провёл в тюрьме. В апреле 1906 года под фамилией Сашин принял участие в IV съезде РСДРП в Стокгольме. Снова был арестован и сослан в Вологодскую губернию. Затем отправлен под гласный надзор полиции в Нижний Новгород. Но и здесь вёл революционную работу. Одно время жил в Нижнем Новгороде нелегально. Его избрали членом губкома партии Заразился тифом и умер.

*Михаил Сергушев (настоящие имя и фамилия – Маркел Аксёнов; 1886—1930) – участник революционного движения в России.

Работал на Дулёвской фабрике фарфоровой посуды, на такой же фабрике в Риге. Там же начал революционную деятельность. Был сослан в Туруханский край. В 1913 году освобождён по амнистии в честь трехсотлетия дома Романовых.

В 1914—1915 годах. проживал в Красноярске, вёл партийную работу, за что был вновь арестован и осуждён. После Февральской революции 1917 года приехал в Сормово. Был секретарём Сормовского комитета РСДРП (б), начальником штаба Красной Гвардии Нижнего Новгорода. Затем работал в Воронеже, Туркестане, Москве. Заведовал организационно-инструкторским отделом ЦК РКП (б).

«Анатолий Писарев (1887—1963) – партийный деятель. Его карьера началась в Сормово, где он был товарищем председателя Сормовского комитета РСДРП (б). После назначения на пост начальника Нижегородского гарнизона занимал боле высокие должности. В том числе в

Комиссии советского контроля при Совнаркоме СССР.

*Меньшевик П. Ф.Налётов был председателем Нижегородского Совета солдатских депутатов. Получил скандальную известность летом 1917 года, когда обстановка в Нижнем Новгороде стала взрывоопасной. С 20 июня началась забастовка на Сормовском заводе: рабочие прибегли к ней после безрезультатных трехмесячных переговоров с администрацией по поводу повышения зарплаты. На этот же период пришлись и «хлебные бунты». Однако больше всего трехтысячный гарнизон взволновал слух, что солдат отправят на фронт. Воевать они не хотели.

Несколько ранее, в мае 1917 года, в соответствии с приказом командующего войсками Московского военного округа полковника А. И. Верховского в Нижнем Новгороде была создана комиссия по проверке военнообязанных на предприятиях и в учреждениях, работающих на оборону. В период с 15 мая по 1 июля 1917 года комиссия лишила отсрочки от воинской службы почти двух тысяч человек. В то же время за «бронью» скрывалось немало людей состоятельных. Это вызывало негодование призывников и солдат, которых явно готовили к отправке на бойню в качестве пушечного мяса.

В конце июня 1917 года начальник Нижегородского гарнизона полковник А. Л. Заленский получил приказ командующего МВО о направлении на фронт одного из запасных полков, находившихся в городе. Как вспоминал солдат 62-го запасного полка И. Шмелёв, ополченцы 40—45-летнего возраста – «были совершенно не обмундированы, носили собственные рваные деревенские армяки и лапти. Почти у каждого из них были сыновья на войне, и все их мысли сосредоточивались вокруг дома и оставленного там крестьянского хозяйства».

30 июня 1917 года на заседании Совета солдатских депутатов представители 62-го полка решительно заявили, что они не пойдут на фронт до тех пор, пока туда не отправят «белобилетников». В тот же день военнослужащие без оружия с красными знаменами и лозунгами «Мы не изменники и не провокаторы» собрались на митинг у нижегородского Кремля и через своих делегатов высказали просьбу воинскому начальству отменить «антидезертирские» меры. Начальник гарнизона отказался это делать, а председатель Совета солдатских депутатов П. Ф. Налётов подлил масла в огонь, обвинив солдат в трусости и шкурничестве. На митинге зазвучали призывы арестовать Заленского, Налётова и «сместить Совет, защищающий буржуазию», однако дело ограничилось словесными угрозами, после чего солдаты вернулись в казармы.

Вскоре в город из Москвы прибыли рота юнкеров Алексеевского военного училища и рота учебной команды 56-го полка. До наступления ночи руководство московского отряда разработало план операции, первым этапом которой стало задержание безоружных солдат в Пушкинском саду. Там «произведена была стрельба, где затем обнаружены были до 10 человек убитыми в одном нижнем белье». Следующим этапом «принуждения к порядку» стало окружение артиллерийских казарм на Арзамасском шоссе. В ходе боевого налёта, жертвами которого стали 30 убитых и раненых, юнкера захватили казармы и отконвоировали несколько партий полураздетых солдат на Московский вокзал для последующей отправки в действующую армию.

*Николай Башкиров был сыном известного предпринимателя и благотворителя Матвея Башкирова. О его судьбе неизвестно. Сохранилась только справка о том, что большевики наложили на него контрибуцию в размере 50 тысяч рублей (ГКУ ЦАНО).

*Иван Романов. (1881—1919) вёл партийную работу в Москве. В конце сентября 1917 года направлен в Нижний Новгород. Избирался председателем большевистской фракции Cовета рабочих и солдатских депутатов, председателем Военно-революционного комитета, председателем губисполкома. Погиб во время Гражданской войны.

*Евсей Ещин (1865—1936) – российский политический деятель и журналист, юрист, адвокат. Работал в театре суфлёром, помощником режиссёра, заведующим репертуарной частью. Автор пьесы «Наслаждение жизнью», поставленной в Чернигове в 1884 году.

Учился на юридическом факультете Московского университета, но был исключён за участие в студенческих волнениях. Сослан в Ростов-на-Дону. Продолжил учебу и окончил её в 1895 году. Работал присяжным поверенным, издавал газету «Нижегородский листок». Был редактором «Самарской газеты». В 1917 году был избран гласным Нижегородской городской думы.

*Борис Краевский – советский военный и хозяйственный деятель. В 1903 году вступил в РСДРП. В 1909 году был арестован и сослан в Нарымский край. В 1913 году бежал, уехал в Германию, а позже в США. После Февральской революции вернулся в Россию. Участник Гражданской войны. В 1918 году – уполномоченный ЦК РКП (б) в Нижнем Новгороде, начальник Красной гвардии, начальник Нижегородского гарнизона, военный комиссар Нижегородской губернии.

В 20-х годах – председатель Укрсовхозтреста, член правления «Амторга». Торговый представитель в Уругвае, член коллегии наркомата внешней торгоавли. СССР. В 1932—1937 годах – председатель правления Всесоюзного объединения «Экспортхлеб».

28 мая 1937 года арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности и расстрелян 10 мая 1938 года.

БЕСПРЕДЕЛЬЩИКИ В БЕСКОЗЫРКАХ

Этот памятник появился в Нижнем Новгороде на бывшей Софроновской площади, а теперь площади Маркина в 1977 году. Народный художник России, почётный гражданин Нижнего Новгорода скульптор Павел Гусев, архитекторы Нелюбин и Ковалев с ответственным заданием справились. Именно такими представлялись тогда герои гражданской войны, моряки Волжской флотилии — широкий шаг, развевающиеся ленты бескозырок, суровые лица, решимость, беспредельная воля…

Сейчас иные времена, многое воспринимается по-другому.

Как пастух стал моряком

Формирование Волжской военной флотилии началось в Нижнем Новгороде в июне 1918 года по личному указанию Ленина. Это «архисерьезнейшее дело» вождь поручил матросу Николаю Маркину. И выбор был не случаен

Биография у Николая Григорьевича самая, что называется, та. Он родился в селе Сыромясь Пензенской губернии то ли в 1892-м, то ли годом позже. Отец и старший брат Николая подались на юг, во Владикавказ. А вслед за ними – мать с маленькими детьми. Впрочем, тогда взрослели рано.

В те годы большевистскую организацию во Владикавказе возглавлял Сергей Миронович Киров. Он знал семью Маркиных, бывал у них в доме. Особенно после того, как во время одной из рабочих демонстраций погиб отец Николая.

И Коле Маркину пришлось с малых лет зарабатывать на хлеб. Пас коров, две зимы посещал церковно-приходскую школу. Вот и всё образование. Хотя нет, не всё. Кое-чему большевики научили. Например, как грабить банкиров. Однажды даже с собой на «экс» взяли.

Но арестовали Маркина за другое – нашли у него нелегальную литературу. Восемь месяцев просидел в тюрьме. А выпустили – идёт Первая мировая война, определили во флот. Здоровым был Николай, румянец во все щеки. А куда ещё такого? В море, где хилякам делать нечего.