Кошки и Санта. Рождественская сказка

Кошки и Санта. Рождественская сказка
Сергей Петросян

Рождественская сказка для детей от 5 лет и их родителей. Подойдет, чтобы отвлечь свое чадо от насилия над стюардессами и соседями по купе.

Кошки и Санта

Рождественская сказка

Сергей Петросян

Иллюстратор Ульяна Петросян

© Сергей Петросян, 2021

© Ульяна Петросян, иллюстрации, 2021

ISBN 978-5-0055-7989-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

    Соне и Ксене

Клотильда и Тиффани появились на свет летом, когда светит солнышко и его приятное тепло согревает все вокруг. Первое время их грел мамин горячий живот и теплое молочко, которое они сосали, закрыв глазки и причмокивая от удовольствия. Котята быстро окрепли и научились бегать, быстро перебирая лапками, иногда падая и сталкиваясь со своими братьями и сестрами. Устав от игры и наевшись маминого теплого молочка, они укладывались спать в квадрате солнечного света, падавшего из окна. Чтобы заснуть, им приходилось крепко-крепко зажмуриться. Сестры мотали головами, пытаясь увернуться от ярких лучей, но солнечное тепло было настолько приятным, что уходить в тень им совсем не хотелось. Так и проходили их первые недели – в играх и приятном тепле.

«Тепло – это хор-р-рошо…» – урчали Клотильда и Тиффани, засыпая.

Человек с первых дней появился в их жизни. Теплые и мягкие руки бережно поднимали их, такое же теплое и мягкое лицо прижималось к ним щекой, и это было почти так же приятно, как прикосновение к маминому животу. Эти же руки через некоторое время начали кормить котят мягкой вкусной едой, которая постепенно заменила им молочко мамы-кошки.

«Человек – это тоже хор-р-рошо…» – поняли сестры, и с тех пор встречали своего кормильца радостным урчанием.

Мир котят был очень просто и приятно устроен. Тепло – это мама, солнце и руки хозяйки. Еда – это мамин живот и опять же руки хозяйки. Игра – это братья и сестры. Тепло, еда, игра, тепло, игра, еда… А разве что-нибудь еще нужно котенку? Так проходили дни.

* * *

Топот сразу четырех резвых ног неожиданно ворвался в их жизнь. Испуга не было – до сих пор окружающий мир был дружелюбным и приятным. Незнакомые маленькие ручки подхватили сначала Клотильду, а потом и Тиффани и принялись их гладить и щекотать. Их движения не были столь же осторожными и плавными, как у человека, который их кормил, но это было приятно и весело. Хотелось бегать и играть. И запах у новых лиц, которые прижимались к ним, был не таким, как у хозяйки. Он был нежным, и скорее напоминал запах маминого живота. Обладатели маленьких рук тоже были небольшими. Котята сразу поняли, что это – тоже люди, но еще маленькие.

«С ними можно игр-р-рать. Это – хор-р-рошо…» – решили Клотильда и Тиффани.

А потом неожиданно окружающий их мир изменился. Котят подняли и куда-то понесли. И тут они впервые ощутили:

– Дуновение прохладного ветра.

– Новые странные запахи.

– Непонятное низкое урчание, совсем не похожее на урчание мамы-кошки.

– Равномерное потряхивание, которое их сильно испугало.

– Мелькающий солнечный свет, в котором невозможно было спокойно улечься и погреться.

И услышали сразу несколько человеческих голосов, которые наперебой звали их: «Тиффани! Клотильда! Кис-кис-кис». Снова стало тепло, и котята, уставшие от обилия новых ощущений, предпочли заснуть, несмотря на запахи и тряску. Сколько они проспали – неизвестно, а когда проснулись, было тихо и не трясло. Маленькие руки подхватили их, снова ненадолго повеяло свежим ветром, и сестренки очутились в абсолютно новом месте.

* * *

Новое пространство было огромным и неизведанным. Здесь было тепло, непривычно, но интересно. Расстояния стали большими, а на пути попадались повороты и лестницы. Что-то подсказывало им, что теперь это их дом, а поэтому надо не сидеть испуганно в углу, а изучать тот новый мир, в котором они оказались. Боясь потерять друг друга, котята вместе начали совершать ознакомительные вылазки. Мягкий теплый домик, в который их поместили заботливые руки, и мисочка, из которой они ели, служили им ориентирами, к которым они возвращались из своих путешествий. Куда бы они ни шли, всюду за ними следовали двое маленьких людей, и укрыться от них не представлялось возможным. Когда Клотильда и Тиффани забирались под огромный предмет, который эти люди называли словом «диван», то их преследователи ложились на пол и пытались пролезть следом. Скрыться в темноте (одна из лестниц вела куда-то вниз, где не было теплого солнца) тоже не получалось – человечки шли за ними и темнота озарялась ярким светом. Везде, где они появлялись, было светло.

Довольно скоро котята поняли, для чего нужны люди. Большие давали им еду, а маленькие играли с ними и гладили. Иногда бывало наоборот, но в основном каждый из людей честно выполнял свой долг.

«Как мудр-р-ро устр-р-роен этот мир-р…» – рассудили Клотильда и Тиффани.

Маленькие преследователи были очень похожи друг на друга. Как и котята, они делали все вместе. Вместе тискали и гладили сестренок, вместе бросали им игрушки на ленточках, которые было так весело хватать зубами и лапками. Но так же вместе они уходили куда-то каждое утро, и котята, поскучав и поев, укладывались спать. А потом новые друзья возвращались, и можно было снова играть или нежиться, пока маленькие руки чесали им пузики или щекотали за ушками. Постепенно Клотильда и Тиффани поняли, что у девочек (а это были девочки) есть имена. Одну из них, которая любила что-то рассказывать, гладя по спинке, звали Соня, а другую, которая смеялась громко и заливисто, – Ксеня.

«Соня и Ксеня – тоже сестр-р-рички…» – решили котята.

Первое время ночью, когда наконец становилось темно и тихо, Клотильда и Тиффани находили укромный уголок в подвале или под диваном и засыпали там. Их домик стоял на виду и любой из людей, проходя мимо, мог наклониться и погладить, нарушив их сон. А спать кошки очень любили. Постепенно они поняли, что и люди по ночам спят, так что никто их беспокоить не станет. Маминого тепла им все-таки не хватало, и спали котята, тесно прижавшись друг к другу.

Клотильде первой пришло в голову, что Соня и Ксеня ночью спят, тискать никого не будут, а тепла от одной девочки, хоть это и маленький человек, значительно больше, чем от Тиффани. Бесшумно ступая мягкими лапками, она поднялась на второй этаж, где находилась спальня девочек, и запрыгнула в кроватку Ксени. Поерзала, устраиваясь поудобнее, прижалась к теплой спине, закрыла глаза и блаженно заурчала: «Хор-р-рошо… Тепло-о-о…» Вот только Ксеня, проснувшись и обнаружив рядом с собой маленькую соседку, испугалась ее острых коготков и ушла спать к маме. На вторую или на третью ночь и Клотильда стала осторожнее, и Ксеня поняла, что никто ее не поцарапает, так что кошка уже ждала, когда же можно будет устроиться на ночь под теплым боком. По примеру сестры вскоре и Тиффани стала проводить ночи в детской спальне.

* * *

Наступила зима. За оконными стеклами иногда падали красивые снежные хлопья, а Соня и Ксеня, приходя с улицы, сразу хватали теплых котят и согревали замерзшие руки. Нельзя сказать, что котятам это нравилось, но они так успевали соскучиться по своим подружкам, что согласны были терпеть ледяные пальцы на своих ушах и пузиках.

В гостиной появилось непонятное сооружение – высокое, выше девочек растение без запахов, на широких ветвях которого висели большие блестящие шары. Его ветки раскинули свои лапы, и словно приглашали котят запрыгнуть на них и поиграть с этими новыми игрушками. Однако все попытки атаковать чудо-дерево заканчивались строгим окриком: «Нельзя!» Если же котята все-таки успевали прыгнуть на ветку, то их встречали ужасно неприятные брызги воды, которые вылетали из большой бутылки, которую держала в руках мама девочек. После нескольких попыток Клотильда и Тиффани прекратили свои атаки, и только иногда забегали и прятались под нижними ветками. Сильные руки мамы бесцеремонно вытаскивали их из укрытия и вскоре под деревом появилась преграда из мягкой шуршащей пленки. Кошки повздыхали и на всякий случай перестали смотреть на соблазнительно покачивающиеся на ветках шары. А чего на них смотреть, если поиграть нельзя – только расстраиваться! Однако цепкая кошачья память хорошо сохранила вид этих игрушек. На каждом шаре была своя картинка: сказочный замок, занесенный снегом, толстый человек в красном полушубке, дети, мастерившие фигуру из трех белых шаров, такое же зеленое дерево с украшениями…