День вежливости

Сиплый не стал более испытывать судьбу, благо, что бутылка не прилетела в лоб, он со всех своих ног дёрнулся бежать по двору. Витя топнул ногой, замахнулся бутылкой, отчего Мага и Поролон, тоже без всяких сомнений, рванули в разные стороны, спотыкаясь о садовых гномов, или кем их там ваял местный скульптор. Славик, торжествующе, посмотрел на своего пьяного брата. Тот был не совсем доволен.

Витя повернул своего братца-долбоклюя по направлению ко входу в подъезд, дал ему такой подсрачник, что тот мигом влетел по лестнице на третий этаж.

Потом Витя покачал головой, оглядывая профессиональным взором двор, где ныкались гопники.

За ближайшими вкопанными шинами кто-то кряхтел. Это Мага рухнул туда, подвернул ногу, и теперь сжался там в комок, ожидая расправу. Но десантник Витя был сейчас благосклонен. Он только допил свою бутылку и швырнул её в куст, откуда кряхтели. Там что-то утробно ойкнуло.

Витя побрёл своей дорогой, в сторону ближайшей разливайки. Сиплый выглядывал из-за угла. В кустах, за шинами, стонали. А переросток-долбоёб Славик уже появился на балконе, кривляясь и радуясь, как всё решилось в его пользу.

Но лохи то сами себя не разведут, поэтому гопники, постепенно, снова собрались в кучу, обдумывая дальнейшую стратегию.

Между тем, откуда ни возьмись, на горизонте опять объявился широкими шагами бомж Григорий. Мага указал своим кентам на него пальцем, видимо, как на последнюю возможность поживиться.

Последняя инстанция, так сказать.

Остальные брезгливо поморщились.

– Любезные мои коллеги, – резко и гнусаво пропищал Мага, – времена нынче не те, соизвольте спросить меня, куда я вас приглашу?

– О, мы все внимание, – заинтересовался Сиплый.

Мага указал куда-то в сторону раскатанной машинами детской песочницы.

– Имею предложить вам посетить променад, ведь там всегда много легкомысленных особ.

– Да, непременно-с, мы именно об этом и хотели сказать! – загалдели его кореша

А тем временем, бомж Григорий снова объявился на горизонте. Он нёс пакет с какими-то склянками, одна из которых была явно полной. И шёл этот персонаж однозначно со стороны дома самогонщицы Валентины Никитичны. У гопников замерли сердца. Выпить хотелось, особенно на фоне недавнего позора. А вот денег не было. И лохов на горизонте тоже. Кроме этого.

В итоге расчётливый ум преодолел брезгливость.

Мага покосился на кривую походку бомжа, на своих подельников, на Сиплого, который тоже смотрел безотрывно на пакет самогона.

– Да, господа, мельчаем, – произнёс Сиплый.

Бомж Григорий уже начал исчезать за поворотом, как его нагнали шаркающие шаги, а потом запыхавшийся голос гнусаво спросил:

– Месье, не будет ли у вас табачку? Не извольте беспокоиться, я сам у вас найду.

Сцена третья

Действующие лица:

Алкоголики Степан, Игорь и Пал Андреич

Металлист Плов

Десантник Витя

Проститутка Антуанетта

Официантка Лерочка

Непонятные спящие личности у углу

На всём районе было довольно скучно, если не считать одного злачного заведения. Тут можно было и выпить столько, сколько надо, поблевать под стол, не гнушаясь хозяев, дать в дыню тому, кто не очень понравился, но за углом, ущипнуть за зад стокилограммовую официантку Лерочку, перекинуться в козла, зазнакомиться с девушками третьей свежести, и подобное…

Но можно было и культурно отдохнуть за чтением стихов Байрона.

В этом баре находили своё место и говнари с соседнего бульвара, нааскавшие на полторы кружки кислого пива, и офисный планктон из МФЦ, пускающий слюни на это кислое пиво, недостижимое в рабочее время. И знаменитая проститутка по прозвищу Анька-Валидол, хотя сама себя называла Антуанетта. И гопники, в вечном поиске лохов. И местные пропитые увальни, толкающие пивными пузами столы, Стёпа, Игорь и Пал Андреич. И все, все, все.

Это было место, что всеобщий уравнитель. Одно для всех, и все ради него.

Называлась эта рыгаловка «Белый олень».

У двери было нассано. Облупившаяся краска честно хранила жёлтые разводы. Многие посетители, чтоб далеко не ходить наружу или внутрь, ссали прямо возле двери, на стену. Здесь такое бывало. Собиралась тут совсем неоднозначная богема. От крайности в крайность. От последнего бомжа Григория до директора винзавода Шконкина.