Дружина специального назначения

Тут настало время втянуть головы в плечи не только князю, но и всем остальным, в том числе и Моте в тройном размере. Опасения коллег оказались ненапрасными.

Любава в момент преобразилась, слезы просохли, а в голосе зазвенели стальные нотки.

– С кем это я в блуде живу? – ледяным голосом поинтересовалась она.

– Да уж почитай весь Клев знает, что ты Илюху Солнцевского окрутила, – начала было Агриппина, но была остановлена резким голосом Любавы.

– Да как же вам не стыдно, вы же княгиня, а не базарная торговка, чтобы слухи распространять!

От такой наглости Агриппина на мгновение остолбенела, но только на мгновение.

– Да как ты смеешь на меня орать, я же княгиня!

– Вы не только княгиня, но еще и просто женщина!

– Ну и что?

– А то! Я тоже женщина и не позволю марать ни мое доброе имя, ни имя моего возлю... моего друга!

Тут Агриппина раскрыла рот, чтобы высказать дерзкой выскочке все, что о ней думает, но осеклась. Княгиня словно другими глазами посмотрела на стоящую перед ней черноволосую девушку в диковинной кожаной куртке, не побоявшуюся отстаивать свое мнение перед гей. Положа руку на сердце, это вообще был первый случай, когда кто-то вздумал перечить княгине, когда она была в гневе.

Вместо продолжения сцены Агриппина вздохнула и села за стол.

– Что, кроме чая, в этом доме ничего не водится?

Изя, первым смекнувший, в какую сторону качнулось настроение княгини, в одно мгновение водрузил на стол бутыль с вишневой наливкой.

– Чего стоишь? – обратилась Агриппина к остолбеневшей Соловейке. – Садись, в ногах правды нет.

Соловейка приняла приглашение и уселась напротив. Все остальные присутствующие решили воспользоваться паузой, чтобы улизнуть из горницы, подальше от женских разборок. И только оказавшись за внушительной дубовой дверью, все смогли вздохнуть с облегчением. Первым отошел Изя.

– Ну вы, ваше благородие, и даете, – адресовал свое неудовольствие черт Берендею.

– Не забывай, с кем разговариваешь, – буркнул в ответ князь, правда, без должной уверенности в голосе.

– А я и не забываю. Вы сейчас выступаете в роли мужчины, а не князя, – осадил собеседника черт.

– Как будто князь не мужчина.

– Князь прежде всего должен быть мудрым правителем, а уж потом, в свободное от основного рабочего времени, мужчиной.

– Так вроде рабочий день уже кончился... – начал было Берендей, но в разговор вступил уже немного отошедший от услышанного Илюха.

– Слышь, Берендей, давай разрулим ситуацию по-хорошему. Ты оставляешь Любаню в покое, а я... А я, типа, продолжаю служить тебе верой и правдой.

– Мы, – уточнил Изя.

– Точно, мы, – поправился богатырь. – Ну а если еще раз рядом с ней возникнешь, то я...

– Мы, – опять уточнил Изя.

– А то мы тебя... – поправился Солнцевский и начал подбирать слово покультурнее, дабы не шокировать царственную особу.

– Вы что-то сегодня совсем обнаглели, – не стал дожидаться завершения этого процесса Берендей. – Я же как-никак самодержец, могу и казнить за такие слова.

– Не казнишь, – однозначно парировал Изя.

– Это почему это? – изумился князь.

– Потому что, когда вокруг нет ни одной юбки, ты действительно становишься мудрым. А наша «Дружина специального назначения» тебе еще пригодится.

Берендей почесал затылок, поразмыслил и улыбнулся в свою густую бороду.

– Ладно, проехали, – наконец подвел черту под всей историей князь, – будем считать, что ничего не было. Договорились?

Вместо ответа друзья просто кивнули головами.

– Только, чур, никому не рассказывать, что здесь было, – спохватился Берендей.

– Мы что, без понятия, что ли? Конечно, ничего не было, – подтвердил лояльность действующему правителю Илюха.

Мужчины пожали друг другу руки, и недоразумение оказалось исчерпанным. Вся компания уселась на широкую скамью и стала прислушиваться к тому, что происходило за дверью. Оттуда время от времени доносились какие-то звуки, но ничего членораздельного разобрать так и не удалось.

Немного поерзав на скамье, Илюха резко поднялся, подошел к закрытой двери и прислушался.

– Как вы думаете, там все в порядке?

– Будем надеяться, – философски заметил Берендей, но тут же добавил: – Хотя у меня Груня, когда в гневе, то очень даже несдержанна.

– Значит, общий язык они найдут, – заметил Изя.

Илюха пометался немного по комнате и опять остановился напротив закрытой двери. Помаявшись еще чуть-чуть, он наконец решился предложить остальным в общем-то нехитрую мысль.

– Интересно, о чем они говорят, может, в щелочку послушать?

– Мне, князю, такое предлагать! Да ты в своем уме? – взвился Берендей.

– Можно подумать, тебе не хочется узнать, что там происходит, – огрызнулся Илюха и обиженно вернулся на свое место.

Князь, которого также раздирало на части любопытство, последовал примеру Солнцевского, надулся и принялся тщательным образом изучать трещину в полу.

Изя, глядя на такой детский сад, решил взять ситуацию в свои руки.

– Подслушивать, конечно, плохо, что и говорить, – издалека начал черт. – Однако в данном конкретном случае разговор идет о здоровье... Да что там здоровье, даже о самой жизни нашей несравненной княгини Агриппины свет Иоанновны. В пылу разговора наши девочки могут натворить такого, что потом всем нам вовек не расхлебать. Отсюда вывод – получение информации о ходе беседы коронованной особы не признак любопытства, а исключительно проявление заботы о ее здоровье и о здоровье младшего богатыря дружины.

– Ну если проявление заботы... – протянул князь, – тогда конечно. Чур, я первый слушаю!

– Вот еще, это мое предложение, – не захотел уступать Илюха.