Улыбнитесь внутрь. Юмористические рассказы

Улыбнитесь внутрь. Юмористические рассказы
Сергей Пустовойтов

Это сборник рассказов, грустных, комичных, весёлых, разных… Его можно читать и перечитывать, дарить и передаривать. Рассказы можно читать со сцены и в кругу друзей.

Улыбнитесь внутрь

Юмористические рассказы

Сергей Пустовойтов

© Сергей Пустовойтов, 2020

ISBN 978-5-4498-0656-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Русским может быть только тот, у кого чего-нибудь нет.

Но не так нет, что не хватает, а так нет, что и хрен с ним!

Никита Михалков

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

КОЗЛОВ ПОЛНО

Эта история случилась восьмого марта 2020 года во время прогулки со старшей внучкой Софией Сергеевной. Погода выдалась ветряная, мелкие песчинки витали в воздухе, норовя попасть в глаза прохожих. Впрочем для Мангышлака и его жителей это почти норма, когда дует ветер 15—20 метров в секунду и об этом постоянно предупреждают в СМС сообщениях. Мы привыкли, но с другой стороны, как тут привыкнешь, когда дует и дует. Еще бы просто так дул, тогда ладно, а он дует с придурью, с пылью и песчинками. И потом глаза чешутся…

И вот в этот праздничный день, в эту круговерть воздушную мы пошли гулять. Шагаем, смотрим если получается на прохожих, держимся с внучкой за руки, и я ей напеваю:

Я маленькая Софочка,

Я в школу не хожу,

Парижа я не видела,

Увижу, расскажу!

Внушаю, ей через эту, придуманную на ходу песенку, что она хоть и маленькая, а уже вроде бы должна любить Париж и посетить его когда то, в будущем конечно, а потом всем о увиденном рассказать.

Дедушкины грёзы… Она за мной эту муть не желает повторять ни в какую и твердит своё:

Деда, пойдём на детскую площадку, пойдём на детскую площадку!

Естественно, что я пропускаю мимо ушей этот внучкин порыв собрать с качелей и горок детской площадки всю грязь на одежду.

В один момент, поняв всю бесполезность в реализации своих желаний, София начинает рассуждать в слух:

– Птичек на небе нет, собачек на улице нет, кошек нет. Нет коров, нет слонов. А где они все? Они спят!

Я пытаюсь вставить свои три копейки:

– Может нет их, от того, что пыльно?

– Нет, – отвечает София, – они просто спят!

Потом она дергает меня за рукав пальто и просит:

– Деда, пойдём на лева?

Отвечаю, не поняв сразу, о чём речь, что налево не пойду, конечно думая о своём… И тут замечаю. что у входа в магазин, по обеим сторонам от лестницы установлены каменные львы и только тут, осознаю на какое лева меня зовет внучка.

Очистив своей одеждой львов от пыли, София соглашается идти дальше. На аллее ведущей к морю, нам встречаются хозяева выгуливающие своих собак, и София громко продолжает монолог, который начала у львов:

– Собачки проснулись, птички в небе летают (мимо нас пронеслась стая диких голубей),кошечки ходят, а слонов нет. Слонов нет, а козлов полно, полно козлов!

Тут я удивлённо спрашиваю:

– А где же они, эти козлы?

София пальчиком тычет на разбросанные по земле окурки от сигарет и снова громогласно утверждает:

– Козлов полно, вот они накидали!

У МЕНЯ НЕ БЫЛО ГЛАВНОГО

Я пришел много позже неё, расположился чуть выше на каменной глыбе и устремил всю свою сущность на девушку. Я молчал, она молчала. Я в трусах, она в купальнике. Я смотрел и не мог оторвать всего себя от её образа, возникшего передо мной на сиротливом сентябрьском каменистом пляже. Я подумал, что девушки чем-то походят на рыбок. Одни вообще не клюют, другие клюют, и есть такие, что создают видимость поклёвки и притом много обещающей, а потом исчезают в безмерности жизненного океана.

Рыбаков было мало. Вечером собирались на этом приятном уголке каспийского побережья по большей части любители дальних и ближних заплывов.

Махровое полотенце облегало её полулежащую фигуру и бросало мягкую тень от вечернего солнечного света на загорелую тонкую кожу. Сквозь стёкла солнцезащитных очков она смотрела вдаль на уровень морского горизонта.

В окружающем её пространстве, было что-то неосязаемое, но вибрирующее и говорящее при помощи этой вибрации, что она готова принять от жизни её новизну. Она сама еще этого не осознавала, но её невидимый и оживающий дух пел, ноты этой мелодии заполняли эфир.

Вот она передо мной; льняного цвета волосы зажаты тугой резинкой в хвост, припухшие губки, прямой носик, подбородок чуть приподнят. Она напомнила ласку, и этой лаской веяло от нее самой. На правой ноге слегка проступали два шрама от операции, видимо перенесённой в результате аварии.

Мне хотелось заговорить с ней, но это вызвало дискомфорт, и я отказался от этой мысли, которая

могла разрушить идеальную атмосферу созерцания невероятного, единственного и неповторимого в бесконечной вселенной существа, моей незнакомки, девушки – сказки…

Потянулись вереницей постоянные члены берегового сообщества купальщиков у камней.

Они здоровались со мной, а я не отрывал от нее глаз. Я любовался, она позировала как на сеансе портретной живописи, возможно, она, так же как и я не хотела разрушать этой идиллии.

Жена, подоспевшая следом за мной на постоянное место купания, спросила с некоторой ноткой сарказма:

– Любоваться будешь, или со мной заплывешь?

– Да, буду любоваться, – не оборачиваясь, спокойно ответил я.