Приют последней надежды

– Да. Ты занимай любое свободное место. Садись куда хочешь.

Девушка осмотрелась по сторонам, но выбор был, не сказать, что очень большой. Либо стул, либо разобранная кровать.

– И что же ты ему ответил? – спросила она меня, присаживаясь на стул, стоящий около стола.

– Ничего. Ответ я пока не давал. Но боюсь, я вынужден буду отказаться.

– Почему?

Мои слова ей не понравились, но она постаралась не подать виду.

– Я не люблю командную игру. Не хочу, чтобы мной командовали люди, чьи причуды мне придется терпеть. Мне удобнее работать одному. Только не обижайся.

– Да нет. Какие тут обиды. Ты хотя бы честен.

Ну и дела, девушка то совсем сникла.

– Но это не значит, что я имею что-то против тебя или Штефана. Я готов Вам помогать и делиться информацией. (Ну, же, Артур, придумай что-нибудь.) И вообще, мне кажется, наше знакомство состоялось не должным образом. Позвольте представиться. Сэр Артур Джон Магнус Рэд, археолог, египтолог, веселый вдовец, – и я отвесил низкий поклон, сделав при этом вид, что снимаю перед дамой шляпу.

Кажется, это легкое чудачество сработало, и девушка вновь улыбнулась. Один из моих страхов – показаться смешным. Но я в данном случае я был готов перебороть его.

– Что ж, позвольте назвать Вам и свое имя, – Мелани пыталась говорить мягко и учтиво.

Она встала со стула и сделала книксен.

– Мелани Долорес Дейл, медиум, изгнанная дочь семьи Дейл. Рада знакомству.

– Медиум? Серьезно?

– А по моему платью этого не видно? – с ухмылкой ответила девушка.

– Ну, твое платье может сказать о многом. Ты можешь быть просто ревностной христианкой, например! Или обычной вдовой.

– Ага, но оказалась обычной шарлатанкой.

– В самом деле? – усмехнулся я. – Ну, медиум-аферистка – не самое плохое амплуа, – эта мысль меня, действительно, позабавила. – Как же так произошло? Расскажи мне свою историю. Расскажи мне историю Мелани Дейл.

– Надеюсь, ты шутишь, – с сомнением в голосе ответила девушка.

– Нисколько. Мне действительно это интересно. Если хочешь, в ответ я расскажу тебе свою.

– Ну, раз ты просишь, – девушка все еще сомневалась. – Мелани Дейл родилась в Филадельфии, в семье потомственного политика из влиятельно клана Дейлов. Ее отец Томас Дейл яркий член Республиканской партии занимал место в Сенате, будучи избранным от своего родного штата Пенсильвания. По долгу службы он жил в Вашингтоне и лишь изредка появлялся в их семейном поместье Прауд Хартс, где в тени буковых аллей и росла маленькая Мелли под присмотром своей чернокожей няни Нейси Миллс. Ее мать Дафна Крюгер-Дейл, дочь немецкого промышленника, была красивой и образованной женщиной. Однако слабое здоровье, подорванное несколькими неудачными беременностями, сделало из нее узницу кроваво-красных стен ее комнаты, в которой она была обречена проводить почти все свое время.

Мелли не знала свою мать, редко ее видела живьем и не смогла бы с точность обрисовать ее внешность. Первые годы своей жизни своей матерью она считала Нянюшку Нейси – большую, мягкую и теплую, словно кошка, от которой постоянно пахло ванилью. По ее собственным воспоминаниям это было ее лучшее время. А потом приехал отец и, – Мелани вздохнула, – очень внятно объяснил ей, что она заблуждается. Тогда-то и произошло первое осознанное знакомство Мелани и ее настоящей матери, которое разогретое детским воображением на долгие годы стало для нее самым жутким кошмаром.

Ты знаешь, Артур, я ведь видела этот сон. Ну, с ее матерью. В первую же ночь. Это было довольно жуткое зрелище. Дафна вскоре после этого умерла. И, видимо, уже тогда она выглядела удручающе. Бледная, худая, с редкими светлыми волосами, она лежала в своей постели с распростертыми руками, обложенная подушками и укрытая тюлю полога. На закрытых окнах – плотные шторы. В комнате стоял полумрак. Стоило мне только зайти в комнату, как я сразу почувствовала тяжелый взгляд ее бледно-голубых глаз, которые горели ледяным пламенем из самой глубины царящего мрака. Ей тяжело дышать. Я слышала ее хрип, словно это было наяву. Я не хотела идти. Я сопротивляюсь, но все оказалось тщетно. Возле кровати особенно сильно пахло лекарствами и чем-то еще. Позже Нейси скажет юной мисс Мелани, что так пахнет смерть, – девушка сделала паузу.

– Со стороны Томаса это было жестоко так поступить с ребенком, – вставил я свои три копейки.

– Не стоит считать Томаса жестоким тираном. Нет, он был верным и любящим мужем. Семья для него значила многое. Поэтому ему казалось несправедливым такое отношение Мелли к матери. Однако именно этот эпизод стал началом пути ее падения.

– Как же это произошло?

– Дафна умерла. Томас, как и прежде, пропадал в Вашингтоне. Старшим братьям и сестрам (Мелани являлась четвертым ребенком четы Дейл) не было до нее никакого дела. Ее брат Джордж даже считал ее виновной в болезни матери, поэтому отказался от нее еще задолго до того, как она смогла это осознать. В общем, в большом поместье ей было достаточно одиноко. Мне не очень ясно, почему у нее не было друзей. Но в описании сказано, что их не было. Думаю, начали сказываться странности в ее поведении.

– Странности?

– Да. Я же говорила, что встреча с настоящей матерью произвела на нее сильное впечатление. Конечно, свою роль при этом сыграла и Нейси. Няня была верующей женщиной. Правда, верила она во все, что не могла объяснить в силу отсутствия у нее образования. Духи, призраки, демоны и прочая нечисть – вот все, что, по ее мнению, населяло этот мир. Ну, и люди, само собой. Пища для созданий тьмы. В такой вот не здоровой обстановке рос ребенок.

Я смотрел на Мелани с легким удивлением. Сочувствие и тоска, с которым она так тихо рассказывала историю своего персонажа, очаровывала. В хорошем смысле. Не знаю, как объяснить, но я вдруг взглянул на свою собеседницу иначе. Почему я раньше этого не увидел?

– Ты еще здесь? – обратилась она ко мне, вернув меня к реальности, если тот мир, где мы находились сейчас можно так назвать.

– Да, – растеряно ответил я. – Просто представил себе одинокого ребенка, который бьется в закрытые двери, чтобы спастись от монстров. Это…ужасно.

– Ужасно.

Между нами повисло молчание. Мелани ждет, разрешения продолжить?

– Так, что было дальше?

– Ничего особенного. Девочка стала видеть призраков.

– Кого?

– Да. Представь себе лицо Томаса, когда в один из своих приездов ребенок заявил ему о том, что видит тени умерших людей. Нейси в тот же день рассчитали и уволили. А Мелани… Ей нашли новую маму. Томас решил, что ребенок должен расти под присмотром воспитанной женщины и повторно женился. На Кэтрин Олбан, дочери одного из своих коллег по партии.

– И как же мачеха отнеслась к девочке?

– Хорошо. Это не история о Золушке, – улыбнувшись, добавила девушка. – Кэтрин привязалась к девочке. Как, в общем-то, и Мелани. Они стали близкими друзьями. На какое-то время ее состояние нормализовалось, и призраки остались далеко в прошлом. Пока через несколько лет Кэтрин не умерла при родах своего первенца. Мелани только исполнилось восемнадцать. Она получила хорошее образование. Но смерть подруги стала для нее сильным ударом. Она винила себя. Нет, – она заметила мою реакцию и пресекла возникший у меня вопрос. – Не могу сказать почему. Но именно после этого она ударилась в мистику и спиритизм. Вскоре о ней поползли слухи. Томас был в ярости и угрожал ей монастырем. В ответ на это девушка сбежала из дома. Долго путешествовала по Америке, бесплатно оказывая спиритические услуги. А потом оказалась тут.

– Так почему ты ее называешь аферисткой?

– Артур, призраки. Их не существует. Она врала своим клиентам. Пусть и бесплатно.

– Но это же игра. Ты не допускаешь возможности, что они здесь существуют?

– Допускаю, – она еще раз тяжело вздохнула. – Но пока я ни одного не встретила.

Вообще-то встретила. Но, видимо, твой персонаж и, правда, всего лишь фантазерка.

– Ты ей сопереживаешь?

– Разумеется. Она это я. Ее эмоции и память часть меня. И… Но я не хочу вдаваться в подробности, прости.

– Конечно. Так, значит, ты помнишь всю ее жизнь?

– Почти. Я не помню, как она оказалась тут. Как и не понимаю, зачем она вообще сюда приехала? А почему ты спрашиваешь? Провалы в воспоминаниях?