Девять унций смерти

Сказать.

Выплюнуть этим поганцам в лицо то, что он о них думает.

Вот только они оказались не гномами. Людьми.

«Некоторые люди так похожи на гномов. Такие же мерзкие. И почему они друг другу не нравятся?»

– А я говорю – заткнитесь! – взлетел над толпой звонкий голос юной владыки всех гномов.

И родовитые дворяне, вздрогнув, заткнулись, хотя гномка обращалась не к ним, а к своим сородичам.

– А кто опять начнет искать разницу между людьми и гномами да обиды считать, тому я просто глотку перережу! – посулила Гуннхильд Эренхафт.

«Мерзкие гномы?» – подумал Фицджеральд и невольно опустил голову, потому что ему вдруг стало стыдно, а когда поднял – увидел, как во все стороны от решительно настроенной гномки торопливо разбредаются испуганные гномские старейшины, трусливо втянув головы в плечи.

«Ай да владыка! Все-таки справилась!»

Фицджеральд посмотрел на кучку примолкших дворян и восхитился еще больше.

«А эти-то чего замолкли? На всякий случай, что ли?»

«Некоторые люди такие глупые, – с раскаянием подумал Фицджеральд. – Им кажется, что все на одно лицо, что исключений не бывает».

Уже потом, засыпая в своей палатке, закрыв глаза, он почему-то вдруг увидел лицо юной владыки всех гномов. Оно представилось ему так ясно и было таким… таким… что он даже рассердился на себя за столь неправильные, недолжные мысли. Так и уснул сердитый.

А юная владыка не спала еще долго. Ей с несколькими Мудрыми Старухами пришлось обходить беспокойные палатки молодежи. Палатки, в которых не спали. В которых только делали вид, что спят. А многие не находили нужным даже притворяться. Чего она только не наслушалась… И видят Подгорные Боги, не потому что подслушивала!

Владыка надеялась только, что до людей этот хоровой концерт не доносится, иначе, как им завтра в глаза смотреть? А что подумает Его Величество Джеральд о своих новых подданных?

– Ничего, деточка, – утешительно улыбнулась ей одна из Мудрых Старух. – Это вытекает из всего остального, что с нами случилось. Так правильно.

– А я?! – вдруг жалобно вырвалось у нее. – Мне-то что делать?

– Что захочешь! – развеселились Мудрые Старухи. – Ты же у нас теперь самая главная!

– Можешь выбрать себе любого красавчика, Унн! – хихикнула одна из них.

– И даже не одного! – подхватила другая.

– И пусть он только посмеет отказаться! – обрадованно добавила третья.

– Или они! – присовокупила четвертая.

– Но не спеши! – поторопилась добавить одна из Мудрых Старух. – Делай что хочешь, Гуннхильд, но не сегодня.

– Сегодня ты нужна нам, – тут же вставила другая. – У тебя есть острый нож, и его все боятся.

– Нож есть не только у меня! – усмехнулась владыка.

– Да, Унн, но боятся почему-то только твоего… – откликнулись Мудрые.

– Какая я страшная… – фыркнула владыка.

Она и сама не могла бы сказать, чего в ее голосе больше – досады или удовольствия. Быть кем-то большим и страшным – приятное чувство, к нему и привыкнуть можно.

Обогнув очередную разноголосо постанывающую палатку, она вдруг наткнулась на того, кто сидел настолько неподвижно, что казался неживым. Он словно бы сливался с ночью… ну – или продолжал ее.

Наставник «безбородого безумца»!

Владыка вздрогнула. Этот гном пугал ее сильней всего прочего. Рука сама собой легла на нож.

«Да я же несколько раз здесь проходила, а его не замечала! А он сидел. Молча. И ничего не делал. Что ему нужно? Зачем он здесь?!»

– Оставь нож, владыка… – негромко промолвил наставник «безбородого безумца», и владыка увидела, что он по примеру своего ученика сбрил бороду.

– Я не опасен, – добавил он.

– У вас нет бороды! – не сдержавшись, почти по-детски воскликнула она.

– Владыка ко всем обращается на «ты», – мягко заметил он. – Это его неотъемлемое право.

– Но…

Что я здесь делаю? Почему не храплю вместе с прочими старыми пердунами, как мне и положено?

– Ну…

– Я думаю, владыка.

– Э-э-э…

– Все просто. Я думаю о том, какой же огромный просчет я допустил.

– Только один просчет? – вырвалось у владыки.

– А так обычно и бывает. Достаточно ошибиться в чем-то главном, и уже неважно, насколько хорошо ты выполнил все остальное. И наоборот, достаточно качественно смастерить нечто главное, и оно само исправит мелкие ошибки, а если и нет, ими можно будет пренебречь.

– Я не совсем понимаю, наставник…

– Бритых наставников не бывает.

– Не бывает?

– Не бывает.

– Ладно. Не бывает. Хорошо. Так какой же просчет?

– Вот из кого нужно было делать непобедимый шарт! – наставник «безбородого безумца» кивнул в сторону пыхтящих палаток.