Слово одесского пацана. Классики криминала

Полиция понимала, что столь грандиозное мероприятие невозможно провернуть только вдвоем. Было установлено наблюдение за парочкой, но те вели себя достаточно осторожно, с подозрительными особами не встречались. Даже из дому надолго не отлучались. Однако, как это часто бывает, случай помог выйти на членов банды.

Однажды некий боцман, проводивший свободные часы у себя на участке, увидел, как какой-то подозрительный человек закапывает в землю не менее подозрительный мешок. Полиция получила сигнал наблюдательного боцмана и сразу же отправилась по указанному адресу. Свежую яму раскопали и увидели мешок с ассигнациями на сумму полмиллиона рублей золотом. Конечно, тут же была устроена засада, куда благополучно попались члены банды.

Задержанные оказались связаны с группой международных авантюристов, которая промышляла в Южной Пальмире не один год. И тут мы снова сталкиваемся с высокородной особой, которая на поверку оказывается… совершенно не такой высокородной, спасибо, если вообще дворянских кровей. В нашей истории самым главным оказался отставной кавалерийский корнет Савин, он же граф Лотрек, он же маркиз Треверс (вот интересно, почему господа мошенники выбирают себе такие громкие и звучные имена?). Собственно, Савина недурно знала империя, но все же не как налетчика.

Забавно, но корнет действительно оказался высокородным (ну, или считал себя таковым): он претендовал на болгарский престол и даже был игроком в деле поиска болгарского короля. (Известно, что в 1870-х искали претендента на болгарский престол. Это была настолько захватывающая история, что несколько позже ее описывали в воспоминаниях о сыщике Иване Путилине. Презабавнейшее чтение и преинтереснейшее, можем рекомендовать произведение с названием «Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И. Д. Путилин».) Корнет был фигурой одиозной, настоящим авантюристом. Он пытался создать свое крохотное королевство, но русские войска в Болгарии его арестовали и разоружили всех его ставленников и покровителей.

Корнет имел огромную разветвленную сеть, и одним из городов, где он промышлял со своими «соратниками», как раз и была Одесса. Всех участников ограбления века арестовали, все они получили по 15 лет каторги. В ходе расследования стало ясно, что все они замешаны в совершении еще как минимум четырех афер.

Летом 1881 года генерал-майор Василий Стрельников получил специальную командировку для производства дознания по некоторым важным государственным преступлениям в Юго-Западном и Южном крае. Он курировал особо громкие дела, чаще связанные с расследованием деятельности революционных организаций.

Василий Степанович был человеком крутого нрава; разумеется, трудно ожидать, что серьезные юридические знания и немалые способности сделают человека, а тем более юриста, мягким и спокойным. Господин Стрельников, конечно, таким не был.

Собственно, несмотря на всю серьезность, до ограблений, которые учиняли неведомые и до времени неуловимые графы и наследники, ему не было бы никакого дела. Если бы не одно «но»… Если бы такие ограбления не стали совершать господа политические.

Многие так называемые революционеры активно промышляли вооруженными налетами. Бандиты брали кассы, убивали хозяев меняльных контор, нападали на местные учреждения банков и казначейств. При ограблении старались забрать все золото, наличные, ценные бумаги. Действовали такие шайки организованно, часто использовали транспорт для перевозки денег.

И вот тут уже стало понятно, что расследование деятельности господ революционеров и расследование некоторых особенно крупных ограблений следует, говоря юридическим языком, «соединять в одно производство». Кстати, господа большевики весьма активно занимались такими налетами, «эксами», до победы октябрьского переворота, причем по всей империи.

Но вернемся к Стрельникову. Был он человеком нрава крутого. И так же круто брался за расследование. Он жестоко карал подозреваемых и был фигурой неугодной и для местной полиции, давно уже балующейся взятками, и для одесских бандитов. Стрельников взял в руки и уголовную, и политическую преступность в городе, сам присутствовал в суде на рассмотрении громких дел, требовал максимального наказания – самых больших сроков каторги, смертной казни… Конечно, рисковал, но считал, что делает это во имя благой цели.

А теперь уместны некоторые цитаты. Это будут воспоминания Веры Фигнер, русской революционерки, члена исполнительного комитета «Народной воли». Вот что она рассказывала:

«В Москве я передала Комитету многочисленные жалобы на военного прокурора Стрельникова как со стороны заключенных Киева и Одессы, так и со стороны их родственников. Эти жалобы касались главным образом его обращения с теми и другими. Считая оговор лиц, уже привлеченных к следствию, лучшим средством в борьбе с крамолой, Стрельников практиковал массовые обыски и аресты. Он производил настоящие опустошения, захватывая людей, совсем непричастных к революционной деятельности и имевших самое пустое отношение к лицам, их оговаривавшим. Это делалось совершенно систематически, по правилу, которое генерал формулировал так: “Лучше захватить девять невинных, чем упустить одного виновного”. Захваченным предъявлялись самые тяжкие обвинения: в тайном обществе, в покушениях на жизнь разных официальных лиц и т. п., и всем поголовно объявлялось напрямик, что их не выпустят из тюрьмы, пока они не покажут того-то или не подтвердят требуемого. Когда арестованные отказывались давать показания, гневу Стрельникова не было пределов, он положительно кричал на них и заявлял: “На коленях потом будете просить, чтобы я позволил дать показания, – и я не позволю”. Наряду с обвиняемыми, всячески застращивались родственники. “Ваш сын будет повешен!” – было обычным ответом на мольбы матерей. Свидания разрешались с трудом, как будто дело шло о действительно важных государственных преступниках. Эти и десятки подобных же проявлений цинизма, издевательства сильного над слабым создали Стрельникову репутацию бездушного и жестокого человека, добровольно бравшего на себя роль палача».

На большом сходе уголовных авторитетов в Одессе было решено, что Стрельникова следует ликвидировать. Убить его должны были не уголовные авторитеты, а именно политические. И убийство выдать затем именно за политический акт. Причем уничтожить неугодного прокурора следовало в Одессе, а не в Киеве. Фигнер вспоминала: «…я указывала на Одессу как на пункт, где легко могли быть собраны о его жизни все необходимые сведения и самый факт совершен с большей легкостью, чем в Киеве, где у него семья и масса знакомых и где он должен быть больше настороже, в силу своей давней известности там и многочисленных указаний, которые он имел в своих руках о различных проектах покушений на его жизнь. Мое предложение было принято, и участь Стрельникова решена. Так как вместе с тем Комитет согласился, что Одесса представляет шансы более благоприятные, чем Киев, то необходимо было тотчас же послать туда человека, который собрал бы весь материал, необходимый для исполнения задуманного».

Комитет «Народной воли» высылает в Одессу двоих боевиков, но приехал только один – Степан Халтурин, ранее разыскиваемый полицией за покушение на жизнь Александра ІІ. Уже в городе ему находят помощника, бомбардира с Молдаванки Николая Желвакова. Уж простите, но опять придется прибегнуть к цитате – никто лучше современников не сможет нам рассказать о человеке, тем более в некрологе. Итак: «…он присутствовал при казнях, и так как он лично знал Софью Львовну (Перовскую), не раз встречался с Желябовым и слышал его речи на сходках молодежи зимою, то легко представить себе то потрясающее впечатление, какое произвело на него это событие. Он провожал осужденных по улицам и во время исполнения кровавой расправы находился на площади…» Одним словом, горячий революционер.

Две группы долго выслеживали Стрельникова, записывали и хронометрировали буквально каждый его шаг. Бросить бомбу было невозможно – его охраняли полицейские. Да и сам Стрельников знал, что давно стал мишенью сначала народовольцев, а потом и уголовного мира Одессы. Для покушения бомбисты за 215 рублей приобретают у крестьянина лошадь и пролетку.

В январе 1882 года прокурор неожиданно покидает Одессу и возвращается только через месяц. Понятно, что откладывать казнь (именно так господа революционеры решили назвать убийство – как воздаяние, равное содеянному) было некуда.

В день казни Халтурин и Желваков под видом извозчика и пассажира должны были разъезжать по Николаевскому бульвару там, где часто прогуливалась их будущая жертва. Исполнители приговора условились, что Желваков будет стрелять в упор и только в голову, – предполагалось, что Стрельников носит кольчугу. Халтурин, переодетый кучером, должен был поджидать в пролетке, чтобы сразу же покинуть место покушения.

Восемнадцатого марта 1882 года Василий Стрельников вышел из французского ресторана на бульвар, чтобы совершить обычный послеобеденный моцион. Он несколько раз прошел по аллее, а затем присел на скамейку напротив Лондонской гостиницы на Николаевском бульваре. Желваков приблизился к нему, выйдя из-за кустарников, и выстрелил в упор. Удостоверившись, что Стрельников мертв, он перескочил через изгородь и помчался вниз по крутому спуску к Приморской улице. Там его ждал Халтурин, сидевший в пролетке. Желвакова уже окружали преследователи, и он явно не успевал пробиться к пролетке; тогда Халтурин с револьвером в руке бросился на помощь, однако споткнулся. Прохожие – некий приказчик, случившийся здесь полицейский чин, а также несколько рабочих – бросились его задерживать.

Согласно высочайшему повелению, обоих следовало немедленно казнить. С Желваковым все было ясно, а вот Степан Халтурин попытался увернуться. Вот что 21 марта 1882 года писал генерал-губернатор Гурко в рапорте министру внутренних дел Игнатьеву: «Степанов (Халтурин) показал, что, не принимая непосредственного участия в убийстве генерала Стрельникова, он этому способствовал и вполне сочувствовал, ибо генерал заслужил смерти, до этого приговоренный Исполнительным комитетом “Народной воли”… Участие его в убийстве было случайное, так как он приехал в Одессу, собственно, для устройства организации между рабочим сословием, и только встретив к сему в деятельности генерала Стрельникова неодолимое препятствие, донес о сем комитету и получил от него приказание устранить препятствие путем убийства, он, Степанов, решился привести это приказание в исполнение и для этой цели вошел в контакт с товарищами, которые готовы были на убийство генерала Стрельникова самостоятельно…»

Конечно, итог этого удавшегося покушения на «сатрапа царского режима» был закономерен – 19 марта 1882 года министр внутренних дел Игнатьев телеграфировал: «По доведению об убийстве генерал-майора Стрельникова до Высочайшего сведения, Государь Император повелел, чтобы убийцы были немедленно судимы военным судом и в 24 часа повешены без всяких оговорок».

Однако, как мы знаем, ни убийство прокурора Стрельникова, ни казнь «героических» народовольцев не изменили ровным счетом ничего. Одни грабили и убивали, другие пытались изловить или хотя бы пресечь…

Глава 6. Много мелких бриллиантов даже лучше, чем мало больших

Картежницы и лакомки, неряшливые щеголихи и тайные распутницы с надушенным бельем и большими боками – женщины хлопали черными веерами и ставили золотые. Сквозь изгородь дикого винограда к ним проникало солнце. Огненный круг его был огромен. Отблески меди тяжелили черные волосы женщин. Искры заката входили в бриллианты – бриллианты, навешанные всюду: в углублениях разъехавшихся грудей, в подкрашенных ушах и на голубоватых припухлых самочьих пальцах.

    И. Бабель. Одесские рассказы

Сейчас нам предстоит встреча с одной из тех легенд, которые ни в малейшем представлении не нуждаются. Прекрасная и отчаянная, умная и дерзкая… Одним словом, мы поговорим о Софье Блювштейн, Соньке Золотой Ручке. Очередной не одесситке, ставшей своеобразной гордостью Одессы.

К слову, на страницах этой книги мы уже встречались и еще не раз встретимся с персонажами, родившимися в землях от Тирасполя почти до самого Петербурга и потом превратившимися в легендарных одесситов… И шо тут такого?

Написано, снято и рассказано о Соньке предостаточно. Возможно, многое из уже рассказанного… скажем осторожно, почти правда. Но правды-то мы уже все равно не узнаем. Сама мадам Блювштейн вряд ли согласится дать нам интервью… А все остальное, каким бы «документальным» ни было, – только более или менее профессионально сработанный вымысел. Легенда – она легенда и есть.

Начнем с фактов. Почти очевидных и потому гордо красующихся в «Википедии». Софья Ивановна (Шейндля-Сура Лейбовна) Блювштейн (в девичестве Соломониак) (1846, Повонзки, Варшавская губерния, – 1902, пост Александровский, о. Сахалин) – легендарная российская преступница-авантюристка еврейского происхождения, известная как Сонька Золотая Ручка. Достоверные сведения о ее жизни практически отсутствуют, поскольку созданное ее рукой жизнеописание, по сути, является плодом ее воображения. Уверенно утверждать, опираясь на официальные судебные документы, можно лишь то, что знаменитая авантюристка родилась в местечке Повонзки Варшавской губернии в 1846 году. Однако, когда в 1899 году Софья крестилась по православному обряду, местом своего рождения она указала Варшаву, а годом рождения – 1851-й. Получила образование, знала несколько иностранных языков. Обладала даром артистизма и театрального перевоплощения.

Вот, собственно, и все, что известно наверняка. Далее будет изложено множество сведений, часть которых совершенно истинна, а часть – абсолютный вымысел… Понять бы еще, где какая часть…

И вот первый пример. Вполне известный сайт об Одессе говорит о рождении Соньки следующее (приводим цитату, чтобы нас не укорили в неточности): «Как свидетельствуют документы, собранные сотрудниками Народного музея истории органов внутренних дел Украины в Одесской области, София Блофштейн родилась в Южной Пальмире в 1879 году. Еще совсем юной она осталась круглой сиротой. Несмотря на безденежье, сумела получить достойное образование, особенно увлекалась литературой и психологией.

В 18 лет София познакомилась с сыном местного булочника, греком по происхождению Николаем Амботело, который предложил необычайно красивой девушке руку и сердце… Их браку не суждено было состояться: отец и мать Николая даже слышать не хотели о невестке-бесприданнице. Быть может, это и сыграло в судьбе девушки роковую роль. Тогда влюбленные, бежав от родительской опеки, решили самостоятельно устроить жизнь. Увы, эйфория у грека быстро улетучилась, и он оставил жену…»

Удивительно, правда? И фамилия другая, и родилась в Одессе, и грек какой-то появился… Но это же только начало. По другим сведениям, «отец был мелким торговцем в Варшавском уезде, не гнушался ни контрабандой, ни скупкой краденого. Мать, правда, пыталась вырастить из дочери добропорядочную девицу, но наследственность брала свое. Девочка с самого детства была “ловка на руку”, отличалась блестящими актерскими способностями и обладала богатой фантазией, которые применяла исключительно с целью собственной выгоды. Ее родственникам и знакомым приходилось всегда быть настороже…»

«Википедия»: «Софья Блювштейн умерла от простуды в 1902 году, о чем свидетельствует сообщение тюремного начальства, и была похоронена на местном кладбище в посту Александровском…»

Иные источники: «Сонькина старость прошла вполне благопристойно, и умерла она тихой старушкой в 1948 году. К слову, сегодня в Одессе имя Софьи утратило былую популярность. В год печального юбилея Золотой Ручки на ее родине родилось полторы тысячи девочек, и лишь одну малышку назвали Соней…»

Одним словом – толком не известно ничего. Нам тоже придется в той или иной степени излагать правду, смешанную с вымыслом. А уж что где – решать придется терпеливому читателю.

Так или иначе, но никто не сомневается, что Софья Лейбовна была признанной королевой воров и аферистов. Многое она придумывала сама. Некоторые трюки были настолько совершенны, что не нуждались более ни в каких дополнениях и фигурировали в том или ином виде потом в литературе и, увы, в жизни тоже. Наша героиня была чертовски изобретательной мошенницей. Но при этом настолько артистичной, что каждое ее превращение было безукоризненно точным и вызывало безусловное доверие. Она могла почти мгновенно превратиться из светской дамы в монахиню с потухшим взглядом, а побыв служанкой, вновь вернуться в образ изысканной дворянки.

В полиции и криминальном мире Одессы не зря ее называли именно Золотой Ручкой – наверное, никто более нее не достоин этого весьма своеобразного титула.

Первой, еще варшавской жертвой можно считать некоего Розенбада: в 1864 году тогда еще Шейндля вышла за него замуж в Варшаве, родила дочь Суру-Ривку и сразу же бросила мужа, на прощание к тому же обокрав его. Она бежала в Россию с неким рекрутом, после чего и начались ее головокружительные похождения. Первое соприкосновение с законом состоялось в январе 1866 года – полиция города Клина обвиняет Соньку, хотя нет, еще Шейндлю, в краже чемодана у юнкера Г., с которым она познакомилась в поезде. Милая юная дама сумела выкрутиться, заявив, что прихватила чемодан по ошибке… Трудно сказать, изобрела она такую отговорку сама или уже знала о ней, но в дальнейшем фразу «Ой, прошу прощения, я так ошиблась…» Сонька будет употреблять неоднократно, с блеском приспосабливая оправдание к ситуации. Кстати, мы найдем нечто похожее, в той или иной степени, и в жизни, и в литературе, к примеру, в романах Сидни Шелдона. Трудно понять, придумывал он все это сам или все же имел доступ к каким-то полицейским архивам. Может быть, в какой-нибудь более или менее спокойной Европе Сонька не успела уничтожить архивы? А там – вот был бы подарок для исследователей ее «творчества»! – сохранились сотни документов, описывающих все похождения Золотой Ручки с неприкрытой прямотой…

Сонька же после Клина отправилась в Петербург, где с очередным любовником Михелем Бренером обчищала дачи аристократов.

Впервые полиции прекрасной Одессы стало известно о Соньке после того, как пять постояльцев гостиницы «Континенталь», проснувшись утром, обнаружили пропажу из номера драгоценностей и денег. Сама Сонька такой трюк называла «гутен морген». Прекрасная изобретательница, надев легкие войлочные туфли, которые позволяли ей бесшумно передвигаться по коридорам, рано утром проникала в номера, воспользовавшись набором отмычек. В апартаментах она выворачивала карманы и бумажники зажиточных постояльцев. Если им вдруг случалось проснуться, молодая дама в дорогой одежде и украшениях начинала раздеваться, словно не замечая постороннего. Декорация была совсем простой: дама собиралась отойти ко сну, но совершенно случайно перепутала номера.

Сонька близоруко прищуривала глаза, озиралась и даже вздрагивала, увидев «чужого» в «своем» номере. Мило смутившись, она произносила «гутен морген» и еще несколько непонятных слов, выдавая себя за глупую иностранку, потом, по-прежнему коверкая слова, извинялась и уходила, конечно же, унося с собой и деньги и драгоценности, найденные в номере постояльца. Если она видела, что трюк «ошиблась номером» не спасает, она применяла свои сексуальные чары и в случае необходимости могла переспать с жертвой, причем самым искренним и естественным образом (вдохновение, разумеется, имело вполне понятное объяснение – кому же хочется попадать в полицию?). Украденные драгоценности сбывались ювелирам, не брезговавшим краденым.

Кстати, по другим сведениям, знаменитый способ гостиничных краж «гутен морген» был изобретен и неоднократно успешно опробован в Петербурге.

Одна из легенд утверждает, что Сонька резвилась не только в Одессе, а и по всей огромной Российской империи, наняв для дочери няньку и арендовав уютную квартиру в столице. Другая легенда гласит, что дочь осталась с отцом и Сонька больше о ней не вспоминала. В соответствии с третьей версией, которую вы легко найдете в той же «Википедии», Шейндля-Сура была замужем несколько раз, последним ее официальным мужем стал карточный шулер Михаил (Михель) Яковлевич Блювштейн, от которого она родила двух дочерей.

Да, удивляться тут нечему – мы не о детях, а о том, что толком о нашей блестящей героине не известно ничего. Поэтому оставим пустые попытки рассказывать биографию таинственной Золотой Ручки и приступим к самому интересному – описанию ее афер.

Вот, например, один из способов красиво обчистить ювелирную лавку: нанятый Сонькой специалист по драгоценным камням посещал намеченный магазин, где тщательно изучал товар, представленный на витрине, после чего изготавливал точные копии самых дорогих украшений. Далее в изученном заведении появлялась сама Сонька. Изображая великосветскую даму, она придирчиво осматривала выставленные драгоценности и ловко подменяла их на подделки во время примерки. После чего покидала магазин, с досадой сообщая хозяину, что не нашла ничего подходящего. Как правило, ювелир обнаруживал подлог лишь спустя несколько дней, когда образ Соньки уже смешивался в его памяти с образами множества других богатых посетительниц. В любом случае, столь очаровательную благородную даму трудно было заподозрить в краже.

Каждую операцию Сонька продумывала до мелочей. Каждая, даже самая мелкая кража была тщательно подготовлена к исполнению – здесь немалая роль отводилась ее сексуальной привлекательности. Впрочем, никто бы не назвал Соньку красавицей. Современники утверждали, что она была невысокого роста и довольно хрупкого телосложения, кудрявая, с бородавкой на щеке и щербатым ртом. Однако все эти недостатки затмевали ее чудесные глаза, живые и выразительные. О да, эта предприимчивая милая дама умела мастерски использовать свой взгляд, который завораживал, искушал и пленял. Ее многочисленные жертвы, упавшие в омут этих гипнотических, демонических глаз, немедленно теряли волю и осознание происходящего, доверчиво следуя воле обольстительницы. Помимо этого, Сонька была знатоком человеческой психологии, отлично разбиралась, на кого следует обратить внимание и польстить, а с кем лучше держаться самым холодным и отстраненным образом, у кого стоит постараться вызвать жалость и сострадание, а в ком получится разжечь совершенно животную страсть…

Но существовали и иные способы «удачного посещения» богатых ювелирных магазинов. К примеру, такой. Сонька, приятная и далеко не бедная на вид дама, однако с причудами, заходила в ювелирный магазин с дрессированной обезьянкой. Она притворялась, что выбирает бриллианты, а сама незаметно отдавала камешек своей любимице. Обезьянка его глотала или прятала за щеку, а по возвращении домой драгоценность извлекали из… Ну, далее понятно. Кстати, этот фортель потом неоднократно, во многих вариантах, успешно испробуют самые разные мошенники – как живые люди, так и литературные персонажи и герои фильмов и комиксов. Ведь невозможно заподозрить в краже даму, разодетую в роскошные меха и увешанную золотыми украшениями.

Или вот другая история. Однажды в некий ювелирный магазин зашла богато одетая дородная особа. В присутствии приказчика она взяла в руку самый дорогой бриллиант и начала крутить его и так и этак, пристально рассматривая. И… нечаянно уронила его. Незадачливый приказчик долго и безуспешно ползал по полу, пытаясь найти бриллиант, а огорченная «покупательница» ушла ни с чем. Кто же мог представить, что пышно разодетая полная дама – это милая и стройная Сонька, а в каблуке ее туфельки выточено отверстие, залитое смолой? Чтобы подобрать бриллиант, Сонька просто наступила на него, и он вдавился в смолу…

И еще один трюк, кстати, применявшийся Сонькой с успехом и многократно. В магазине, полном покупателей, среди которых были ее агенты, умело отвлекавшие внимание приказчиков, она прятала драгоценные камни под свои длинные ногти, специально отращенные для этой цели, и заменяла украшения на качественные подделки. Но с украденным не уходила, а прятала добычу в цветочный горшок, стоящий на прилавке, и на следующий день забирала похищенное.