Гремучая смесь

Что будет, если к бесконечности прибавить семь? Правильно, ничего не будет! А что будет, если к семи прибавить бесконечность? Даже не знаю, как назвать то, что будет, наверное, и слова-то такого нету…

Мужики, те давно сообразили, что понять женщину – невозможно. Если говорить языком всей этой зауми, то невозможно в цифру семь поместить бесконечность, а потому плюнули, махнули рукой и правильно сделали.

А у женщин, у них все наоборот. «Семерка» мужской логики поглощена ими легко и просто, исключительно в силу обладания бесконечностью. Уж не знаю, зачем и почему, но женщина всю свою бесконечность, в голове у нее находящуюся, стремиться засунуть в ту самую «семерку», самым наглым образом у мужика отобранную? Отсюда чудеса с перекосами в личной и общественной жизни и получаются.

Народная мудрость гласит: «Бабке, это самое, была бы дедом!» Позвольте спросить, а за каким деду еще один дед?! Ему, во всяком случае у нас, у дикарей, у цивилизованных и культурных народов все по другому, ему исключительно бабку подавай! А бабке, ставшей дедом, нахрена ей, вернее, уже ему, еще один дед нужен? Получается, что дед, тот, который изначально рожден дедом, в бабку должен превратиться? Ведь если не превратится, то как в культурной и цивилизованной Европе получится, вот в чем дело. Оно вам надо?!

Не лучше ли, нежели, чем маяться дурью, залезть на тот же сеновал и там выяснять отношения? Думаю, там, на сеновале, сразу станет ясно, кто есть кто, к обоюдным, радости и удовольствию.

***

Тот великий дар Природы-матушки, который женщина именует – «женская логика», он, без сомнения присутствует, но к логике не имеет никакого отношения. Это нечто совсем другое, человеческому разуму неподвластное, просто назвали так, кстати, сами женщины и назвали.

Я догадываюсь, почему так оно произошло. Представьте, вам куда-то надо идти, пусть даже срочно, а у вас штанов, штук пятьдесят, и, эх, фантазировать, так фантазировать – все выстиранные и отглаженные. Не скажу, что поголовно, но думаю, половина из тех, кому «куда-то надо, срочно», опоздает, потому что штаны будет выбирать, какие одеть. Так и у женщин произошло. Тому самому, что они назвали «женская логика» правильное название есть, только они найти его, на просторах своих бесконечностей, не смогли. Вот и стырили то, что мужикам принадлежит, заметьте, по праву принадлежит.

Нехорошо получилось. Мужик, он ведь почитай с самого рождения весь бесправный и кругом обманутый, а у него еще и воровать. Стыдно должно быть, милые барышни, у вас своего навалом, а вы за чужим тянетесь.

То, что называется и на самом деле является мужской логикой очень и очень похоже на некое заасфальтированное пространство, площадь, например. Кругом один сплошной серый цвет, а посередке памятник стоит, неизвестно кому и неизвестно кем поставленный. Похоже?

А то, что женщины не знают, как назвать, потому у мужиков название и стырили, очень и очень похоже на цветущий луг по весне, как своим простором и бесконечностью, так и буйством красок. Ну и зачем всю эту прелесть черно-белым карандашом раскрашивать, а?

***

А теперь, внимание! Я больше чем уверен, что до сюда дочитали одни только женщины, а если мужики, то такие же сумасшедшие, типа меня. Да, для приведения себя в состояние равновесия можете ругаться матом, говорят, помогает.

Все это, да еще на восьми страницах компьютерного написания в формате «Word», я написал не для того, чтобы подурачиться или поиздеваться. Просто-напросто я постарался показать (открываю саму страшную тайну этого рассказа), как выглядит то, что принадлежит женщине и в каком виде высказывается ей по какому-либо конкретному поводу. Сами понимаете, в силу того, что не женщиной родился, сделать это один в один мне, конечно, не удалось и не удастся никогда, а я и не претендую.

Это скорее можно назвать: слова мои, музыка из жизни. Говорят, что блюз по настоящему, могут исполнять только темнокожие певцы, у европейцев, сколько бы они не старались, ничего путнего не получалось и не получится. А я и не стремлюсь, чтобы что-то путнее получилось. Зачем стремиться, если изначально известно, ничего этого самого, путнего, ни в жисть не получится?

***

Милые женщины, это я сейчас обращаюсь к вам, которые, с тем, что и как я написал, категорически несогласные, а потому ругаете меня, называете козлом, ну и так далее. Раз вы уж посчитали, что вот это, написанное, обращено против вас и сделано вам исключительно во вред, в силу моей лютости с ненавистью в ваш адрес, неизвестно за что, обратите это себе на пользу. Как? Да, элементарно!

Заставьте вот это все, своего мужика прочитать! Причем скажите ему, приблизительно следующее: «Говоришь, у мужиков логика есть? На, читай! Мужик писал, если не брешет, конечно! Где здесь логика, тебя спрашиваю?!»

Мужик, деваться-то некуда, он, конечно возьмет, сделает вид, что внимательно читает, но читать, разумеется, не будет. Потянет время, потребное для прочтения, ну может бы чуть-чуть поменьше, и во всем с вами согласится. Более того, тоже, назовет меня козлом и намекнет, что неплохо бы пивка, после такого нервного потрясения.

Если же ваш благоверный и вправду, прочитает это все, и до конца, а потом начнет с вами спорить и при этом пиво даже упоминаться не будет, знайте, это не мужик, вам что-то другое подсунули.

***

В детстве, было дело, задавался вопросом: «А почему картошку с сахаром не едят?» Давно было, в школу еще не ходил, но почему-то запомнилось. И еще запомнилось то, что хватило ума не попробовать, хотя и картошка, и сахар, дома в наличии имелись.

Так вот, то, что называют «женская логика», это та же картошка с сахаром. А что, теоретически такое возможно и практически, тоже возможно. Но вот почему-то даже экспериментировать не хочется, потому что нетрудно представить, что из этого получится. Наверное, только поэтому, ни в детстве, ни по его окончании, картошку с сахаром я так и не попробовал.

Почему картошка именно с сахаром? Я, правда в детстве об этом задумывался. А вспомнил это лишь для того, чтобы название у рассказа интригующим было и не более того. А вы что подумали?

Главное счастье

Прежде, чем начать думать о своем счастье и жизни, в нем располагающейся, Иван спрыгнул с сеновала и быстренько сбегал «до ветру», благо, недалеко. Забежал за угол сарая и вот он тебе, ветер вольный, со всех сторон, делай что хочешь и иди куда хочешь. Но Ивану идти куда-то, во всяком случае, сейчас, вовсе не хотелось, да он и не собирался.

Зачем куда-то идти и там искать то, что и так уже, вон, на сеновале лежит и посапывает? Еще попадется какая-нибудь…

Иван, всех девиц, которые ему по каким-либо причинам не нравились, характеризовал одним словом – несерьезная. В это его определение входили все, как добродетели, так и не очень, которыми обладали некоторые деревенские девки, кстати, не только из его деревни. Дело было конечно не только в девках, но и во многом другом, хотя и в девках тоже.

Вернувшись на сеновал и развалившись, как ему хочется и как ему удобно, Иван принялся думать и рассуждать о своем счастье, которого у него было настолько много, что любой другой парень его возраста, а то и степенный уже мужик, могли бы только позавидовать.

Самое первое счастье, не в смысле, что на первом месте в жизни, а то, что сейчас ближе всех других счастий находилось, посапывало тут же, рядышком. Счастье это, в лице односельчанки, Марьи, было счастьем совсем недавним, но уже не в первый раз счастьем. А если счастье это не первое, не в первый раз, а раз во второй или третий, то это уже как бы не счастье, это уже что-то другое, наверное, собственность, так что-ли. Правда, Иван не собирался делать из Марьи свою собственность на веки вечные, еще чего!

На сеновале очень удобно было размышлять и думать: делать никто ничего не заставляет, а самому делать ничего не хочется, да и нечего делать, пока что. Вот проснется Марья, тогда и дело появится, причем, дело неотложное, а пока что можно и о счастье подумать.

Ведь счастье, оно как самый драгоценный подарок и горячо любимая жена одновременно. Постоянно хочется что на него, на подарок этот, драгоценный, что не нее, жену, горячо любимую, смотреть, трогать их, улыбаться и самое главное, думать о них, думать много и долго, до бесконечности.

***

Самым главным счастьем, из всех счастий ему принадлежавших, наверное, было счастье, что он молод, лицом хоть и не красавец, но и лешим назвать ни у кого язык не повернется. Что силушки в нем столько, что он и сам не знает, сколько ее в нем есть.

И очень даже важно, что у этого счастья, другое счастье имеется. Оно ведь как иногда бывает, дана человеку сила, бывает, что много ее дадено, а вот распределена она по этому самому человеку, неравномерно.

Бывает, что вся сила эта только в голове и находится, а про другие части тела совсем позабыла, мол, ни к чему они, ей и в голове хорошо. А в результате, человек от такой неравномерности страдает. Да, читать-писать он умеет, бывает, что хорошо умеет. Да что там, бывает, даже арифметике знает: вычисления там всякие разные и даже формулы. Книжек много, всяких разных читает и даже на пианине играть может, а что толку?

Силы, которые у него в организме располагаются, они только в голове расположены, а в других частях тела их днем с огнем не сыщешь. Если, положим, тот же гвоздь надо забить или конскую упряжь починить и поправить, спрашивается, помогут тебе вычисления арифметические и книжки умные, названия которых никто не знает? Конечно не помогут! Вот и получается, читай и вычисляй дальше, а гвоздь не забит и упряжь не чинена.

Ладно, с гвоздями и с лошадями этими, тут, если силы в тебе только в голове располагаются, выход завсегда найти можно. Самый простой выход, заплати человеку, у которого силы для гвоздей и лошадей имеются, и он тебе все сделает, да еще благодарить будет за то, что ты, дурак, деньги на ветер выбрасываешь, а они, деньги эти, прямиком в карман этого человека и попадают.

А как, предположим, поступать, кода девка рядом, ну, барышня, по-ихнему? Оно конечно, танцы всякие, музыки и французские языки, вещи очень хорошие и до поры до времени, незаменимые. Ну поплясал ты, музыку поиграл, по-французски поговорил и в результате очаровал барышню, да так, что сил у нее больше терпеть, совсем нету. Дальше что, спрашиваю? Ведь дальше никакие музыки с французскими языками не помогут, дальше силы нужны, а сил-то и нет, они все в голове располагаются и в другие части тела проистекать наотрез отказываются. Что, опять человека, силами этими обладающего, просить и деньги за это платить? А что, не смейтесь только, некоторые так и делают.

Иван хорошо знал о таких подробностях, потому что пару раз его самого просили силу ту, которая единственная нужна, применить. Иван применял, а что тут такого? И удовольствие какое-никакое, и деньги заплачены.

А бывает, что силы человеку даденные, только в руках располагаются, а что выше, что ниже рук этих находится, там их, тоже, ни капельки нету. Наоборот тоже бывает, силы, располагаются исключительно только в тех местах, которые ниже рук находятся и которые в полный голос называть, стыд и срам сплошной.

У Ивана же, с распределением сил по организму, был полный порядок. Большая, даже можно сказать, могучая сила, от рождения ему даденная, была расположена по Ивану равномерно и так мудро, что ни голова, ни руки, ни то, что обычно срамными словами называют, на недостаток силушки этой не жаловались, всем хватало.

Пусть Иван и не знал как по-французски говорить, зато нашей грамоте довольно-таки хорошо знал, читать-писать, так вообще умел, почти свободно. Тоже самое можно сказать и про арифметику. Не знал и не знает Иван формул каких-то там мудреных, которых на самом деле не существует. Их специально придумывали, чтобы народ обманывать и бездельничество свое за этими формулами прятать. Они ему нужны?! Нужны, точно также, как говорить по-французски! Он что, в профессоры собирается или в ту самую Францию ехать? Еще чего! Ему и здесь, на своей земле и не в профессорах хорошо. И на то, что ниже рук, у Ивана силушки было достаточно, вон, подтверждение тому рядом лежит, посапывает.

Вот и получается, главное счастье Ивана это: молод и недурен собой. Не дурак, деньги считать умеет и цену им знает. Руки на месте, а значит и денежки в его карман дорогу знают и идут в него с удовольствием. Опять же, от девок, да и не только от девок, от баб тоже, почитай, что отбоя ни днем ни ночью нет и опосля, все довольные.

Наверное, это Иван так думал, вот оно самое главное счастье, которое у него есть. Есть-то оно есть, но уж больно скучно как-то получается. Выходит, что раз это есть, то больше ничего в жизни и не надо, так что-ли? Скучная жизнь тогда получается, а на скучную жизнь Иван несогласный был, потому что скучная жизнь, она жизнь несправедливая, как будто тебя обокрали. Получается, если это счастье есть, и оно самое главное, то других счастий нет вообще, гол как сокол, насчет других счастий Иван, так что-ли?

***

Додумавшись до такого, Иван недовольно повернулся на бок, нет, просто так он от счастья отказываться не собирался, не бывает лишнего счастья и принялся дальше думать.

Только глупый человек в первую очередь думает о своих бедах и несчастьях, как будто милее и дороже их, в его жизни ничего нету. Иван же не был глупым человеком, потому и думал исключительно о счастье, а о бедах и несчастьях совсем не думал, как будто их у него вообще не было. А может и не было, поди, проверь.

Все-таки, скорее всего, не было у Ивана на тот момент в жизни ни бед, ни тревог и вот почему. Когда человек даже о своем счастье начинает думать, а у него бед и печалей полным полно, то ничего из этого путнего не получается. Беды и печали эти, они такое мерзопакостное свойство имеют, что всегда лезут поперед всех и другим думкам никакой дороги к голове не дают.

Да что там говорить, такого человека за версту видно. Рожа, как будто шмеля проглотил, скукоженый весь и глаза навыкате. К такому и подходить страшно, потому что, хоть он сейчас и пытается о счастье думать, ненароком пришибить может.