Ванюша и Дочь Змея Горыныча

Ванюша и Дочь Змея Горыныча
Сергей Юрьевич Ростовцев

«Ванюша и Дочь Змея Горыныча», это басня – фэнтази. Она расскажет о том, как несчастный мальчик, встретил дочь Горыныча, Грету Горыныч, которая сделала его счастливым. Ну и конечно, ожиданно – неожиданный конец истории.

Сергей Ростовцев

Ванюша и Дочь Змея Горыныча

Ванюша, худой лопоухий мальчик, жил с отцом на деревенском отшибе.

Соседки, Баба Груня и тётка Кудренчиха говорили, что его отец пьяница, а их хозяйство самое бедное в деревне.

Свою мать Ванюша не помнил.

Однажды он спросил отца о своей маме. Но отец его обругал.

Старшая сестра Ванюши, Анисья, когда Ванюша её спросил о маме, сказала ему что он дурак и чтобы больше этого вопроса не задавал.

И Ванюша больше о маме не спрашивал.

Анисья была уродлива и гуляща.

Что такое гуляща Ванюша не знал, но так об Анисье говорили соседки.

Ванюша не любил Анисью. А отца он любил. Отец был хмурым и злым.

Но по вечерам, когда он выпивал самогона, то рассказывал Ванюше сказки.

Сказки, которые рассказывал отец, были почти единственным знанием Ванюши об окружающем мире.

А ещё в деревне были ручей и пруд. Весной они разливались по всей деревне. В пруду старики когда-то ловили рыбу. Так говорили соседки. Рыбы в пруду давно не было, но было много лягушек.

Весной, когда ручей возвращался в свои берега, он оставлял на лугах и дорогах множество луж. В лужах, которые были поближе к ручью или пруду, лягушки оставляли гроздья прозрачных икринок, из которых потом появлялись головастики.

Другие мальчишки в селе брали головастика в рот и соревновались, кто дальше его плюнет.

Ванюшу в компанию не брали, говоря, что он «сукин сын».

Даже внучка бабы Груни, Марфушка, не хотела общаться с Ванюшей и называла его дураком.

Это началось после того, как однажды, когда Марфушка с подругами купалась в пруду, Ванюша пришёл на берег, разделся и тоже пошёл плавать.

Девчонки на него орали, а баба Груня потом объяснила, что мальчики не должны раздеваться перед девочками, а девочки перед мальчиками.

Друзей у Ванюши совсем не было.

К концу июля, когда лужи пересыхали, не пойманные птицами бывшие головастики, а теперь лягушата, перебирались в пруд и ручей, где всё лето, по вечерам звучал хор лягушечьего пения.

Между прудом и большим лесом было поле, покрытое луговыми травами.

На этом поле никто ничего не сеял.

Сеяли между прудом и деревней, да по обоим берегам ручья.

А поле между прудом и лесом никто никогда не пахал. Леса побаивались.

Лес был большой и страшный. Старики говорили, что он тянется до самых гор, вершины которых можно было увидеть далеко, далеко.

Старики рассказывали, что в лесу много топей и живут лешие да кикиморы, которые хватают путника за ноги и тащат на самое дно топи.

На этом поле, между прудом и лесом Ванюша и пас шесть коров. Две отцовские, а четыре соседские.

Коровы паслись сами, а Ванюша сидел на траве и смотрел, не выбегут ли из леса волки.

Но волков из леса никогда не приходило.

Наверно волкам хватало, кого есть в лесу.

Волки не приходили, но лес был всё равно очень страшным местом, и ходить в него отец Ванюше не разрешал.

Вместе с Ванюшей коров пасла небольшая блохастая собака, которая могла лаять.

А поле было красивым и мягким. Поле очень приятно пахло травами, а вокруг летали бабочки, стрекозы и прочая живность.

Иногда в траве можно было различить богомола, который выглядел очень мирно, складывая лапки так, как будто молился. Но стоило мимо него пролететь какому-нибудь насекомому, он подрыгивал и его лапки, имевшие острые пилы, хватали и убивали насекомое.