Михаил вышел из зимовья, подул в костёр, ещё были угольки. Долго, наверное, сидели старики: три пустых бутылки из-под водки валялись рядом в траве. На таганке висел котелок с остывшим чаем. Мужик решил развести костёр, огляделся в поисках сушняка и от неожиданности уселся на задницу. Перед ним метрах в пяти стояли трое: молодой парень, заросшее, волосатое огромное существо и маленький, бородатый, как в фильмах, гном, опирающийся на топор. Мишка вскочил и побежал в зимовье, громко крича:
– Батя! – Мужики вышли наружу и, улыбаясь, бросились обнимать Ивана. Жали руку Туку и хлопали по животу Гая. Мишка стоял, раскрыв рот, ничего не понимая.
– Закрой рот, а то сорока поселится, – сказал ему отец. – Иди поздоровайся с дядей Ваней.
Они пожали друг другу руки, и Миша произнёс:
– Какой же он дядька, если я старше его?
– Поверь мне, я тебя двухлетнего видел.
Все засмеялись. Валерка притащил рюкзак и объявил:
– Пора обмыть встречу! Да и нам не грех похмелиться.
Все засуетились, и вскоре стол был накрыт. Подняли кружки, Гай – бутылку с лимонадом, его удивили пузыри и пена при открытии.
– Ну, первый тост за встречу! – начал Иван. – Я рад видеть вас.
Подогретая тушёнка из банки очень понравилась Туку, он слопал всё содержимое и спросил:
– Как это вы умудрились мясо спрятать в железо? – Мужики захохотали, налили по второй – за дружбу, и потекли разговоры и воспоминания. Иван смотрел на друзей – постарели: один лысый, двое в седине. «Больше мы навряд ли встретимся… Им уже за пятьдесят».