Чужая война

– Да. Есть пара мыслей.

Конрон вздохнул и снова приложился к вину.

– Боюсь только, что если ты прав, то даже полный разгром этих сил всего лишь отсрочит неизбежное.

– Верно. – Володя снова сел за стол, обхватил голову руками и уткнулся в карту.

Конрон покосился на него:

– Что, никакого выхода не видишь?

– Ну… может произойти чудо, и мы сумеем удержать город, тогда Эрих без пехоты с одной только кавалерией не сможет закрепить успех. Полагаю, все же у него там не лучшие войска… кроме конницы, понятно. Герцог Дорн тоже не сможет начать наступление на столицу, пока держится Тортон, ибо в этом случае он остается без крепкого тыла. Снабжать его войска тоже становится той еще задачкой. К тому же ему придется разделить силы и оставить часть войск здесь для нашей блокады, чтобы мы не ударили ему в тыл. Осаждать же они нас смогут только до зимы. Зимой Эрих не сможет наступать из Эндории, и освободившаяся королевская армия ударит в тыл уже осаждающим.

– И все, что для этого нужно, – удержать город до зимы?

– Угу. Против восьмитысячного войска со всеми осадными машинами и лучшими инженерами королевства Родезия.

– То есть шесть месяцев… до ноября… Действительно чудо. Но знаешь, если бы мы не разбили Розентерна, наше положение было бы много хуже. Значит, одно маленькое чудо уже произошло. Почему бы не произойти и еще одному?

– Действительно, почему? – вздохнул Володя. – Вот что, Конрон, давай пока не будем об этом говорить остальным. Я тут без тебя совещание созвал, чтобы в ошибках разобраться. Послушаешь? И так уже всех заставили ждать. А завтра на свежую голову снова подумаем. Может, какая идея и появится…

Володя остался сидеть, задумчиво наблюдая за Конроном, который зычным голосом стал звать всех в комнату на совещание.

– И что я здесь делаю? – вздохнул он про себя.

Если удастся отбиться от этих новых сил, получится выигрыш еще дней в семь. За это время Аливия поправится, и можно будет убираться из обреченного города. Почему же тогда становится так противно, когда об этом думаешь? Ладно, если бы он действительно мог помочь, но ведь он не может! Все его знания – теоретические, а между теорией и практикой расстояние в пропасть, что он уже и почувствовал сегодня, когда бестолково метался по всем укреплениям, по сути, совершенно не управляя боем. Подстроить такую вот ловушку – это да, на это его знаний хватает, но руководить обороной… командовать армией в открытом бою… Это совсем-совсем иное.

Наблюдая за радостными лицами входящих, уже узнавших от вернувшихся людей подробности битвы за стенами, Володя почувствовал себя еще хуже.

Офицеры были, на взгляд Володи, слишком уж оживленными, они активно обсуждали прошедшую битву. Мальчик исподлобья взирал на всю эту радостную суету, откинувшись на спинку стула и даже не шевелясь, из-за чего на него практически не обращали внимания. Только Конрон, тихонько сидевший в стороне, посматривал на него с недоумением. Остальные же больше внимания уделяли пустому столу, хотя после битвы, по их мнению, должна быть грандиозная пирушка, раз уж они победили. Впрочем, за прошедшее время все уже привыкли к странным представлениям чужеземного князя о том, как стоит вести советы, а потому не очень удивлялись. Пиры отдельно, совещания отдельно. Не очень удобно с точки зрения благородных, но этот князь каким-то образом сумел убедить в своей правоте и командующего, а потому спорить с ним не рисковали.

Наконец все расселись. Некоторое время продолжался обмен репликами, но вот разговоры стихли, и теперь уже все собравшиеся посматривали на мальчика. Володя же поймал себя на совершенно идиотской мысли, что ему хочется что-то повертеть в руках, чтобы как-то отвлечься и обдумать свои слова. Вздохнув, он поднялся и, заложив руки за спину, медленно прошелся позади собравшихся. Тем оборачиваться было неудобно, но и не следить за ним они тоже не могли.

– Главное – заранее поставить собеседника в неудобное положение, – вспомнил Володя одну из лекций психологов на Базе. – Твоя уверенность и более твердая позиция – твое оружие на таких совещаниях. Чуть дашь слабину, позволишь оппонентам перехватить инициативу, и ты проиграл. Не можешь задавить ростом, солидностью, ищи способ сделать так, чтобы им было просто неудобно с тобой спорить. Встань перед солнцем, займи позицию, когда другим будет трудно следить за тобой.

Володя остановился около угла и прислонился к стене, добившись того, чтобы как можно большему количеству людей было крайне неудобно наблюдать за ним с тех мест, где они сидели.

– Что ж, господа, – начал он. – Давайте подведем итоги первого сражения за город. Несмотря на победу, расслабляться не стоит, тем более что ошибок с нашей стороны было допущено очень много. Непозволительно много.

Кто-то хмыкнул, но его смешок никто не поддержал, а Володя просто не обратил на это внимания.

– Ошибки были у всех… В этих «всех» я включаю и себя, поэтому не надо на меня смотреть с таким снисходительным видом, тир Роухен. – Начальник гарнизона смутился и поспешно опустил взгляд. – Я даже не буду пытаться оправдываться тем, что это у меня первое сражение. Будем считать сегодняшний бой последней прикидкой перед серьезным экзаменом. И сейчас нам важно обдумать все совершенные ошибки, чтобы не повторять их в будущем.

Володя отлепился от угла и вернулся на свое место. Все облегченно расслабились.

– И какие же ошибки вы увидели, милорд? – поинтересовался кто-то не слишком почтительно. Мол, поучи яйцо курицу.

– Вот об этом мы сейчас и будем говорить. Филипп Норт. – Володя глянул на своего вассала, и тот поспешно поднялся. – Вы командовали центром и отражали первую атаку сразу после того, как враг ворвался в город. Как долго продолжался бой?

Филипп на мгновение задумался.

– Не больше тридцати минут. У них не было никаких шансов.

– Что вы сделали после того, как атака была отражена?

– Что? Сначала отбросили их от укреплений, потом совершали короткие вылазки…

– Решил мечом помахать? А ты видел, что твои лучники сидят без дела? В тот момент, когда враг перенес всю тяжесть атак на фланги, у тебя бездельничала сотня лучников, для которых не было целей! Почему ты не отправил часть на подкрепление? Почему я там должен был лично появиться, чтобы наконец сдвинуть их оттуда и отправить в дело?

– Милорд, я…

– Что «я»? Ты уже ответил. Вместо того чтобы следить за обстановкой, ты отправился махать мечом в первые ряды. Я тебя за этим посылал? Или там, кроме тебя, никто оружием пользоваться не умеет? Считаешь, что без тебя бы не обошлись? Ты должен был наблюдать за тем, что происходит вокруг. Должен был заметить, что на тебя натиск ослаб и что повторение атаки маловероятно, и должен был отправить хотя бы часть своих сил в поддержку тем, кого в этот момент атаковали! Не я это должен был делать, а ты! Продолжаем. Кто командовал обороной в центре левой стены?

Поднялся один из рыцарей. С явной неохотой, но тем не менее встал.

– Это ведь у вас произошел прорыв?

– Да, милорд. Вы очень вовремя подвели резервы, если бы не это…

– А если бы не привел? Скажите, вы знали, что у вас есть свои резервы? Перед началом боя мы обговаривали такие случаи. Почему вы не подняли сигнал о помощи, когда напор врага стал слишком силен? Если бы вы вовремя вывесили флаг, не пришлось бы гнать резервы соседнего отряда и с ходу, без строя, вступать в схватку.

– Я…

– Находились в первых рядах и своим примером вдохновляли солдат.

Володя встал и медленно, с трудом удерживаясь, чтобы не перейти на бег, прошелся по комнате.

– Задача командиров состоит не в том, чтобы быть в первых рядах, а в том, чтобы управлять своими подчиненными. Следить за обстановкой и вовремя реагировать на ее изменение. Вашим главным инструментом, если уж вы командиры, должна стать голова! Голова, а не руки! Командир обязан думать! Думать, а не просто мечом размахивать! Я допускаю, что в бою могут возникнуть разные ситуации и потребуется личный пример, чтобы увлечь подчиненных. Но сомневаюсь, что здесь был такой случай. Если бы вы не находились в первых рядах, вы бы заметили усиливающийся напор и вовремя подали сигнал резерву. Подошедшие свежие силы имели возможность предотвратить прорыв. А что теперь? А теперь вы можете смело записывать всех погибших в том прорыве на свою совесть, тир!

Первоначально тот порывался что-то возразить, но после последних слов задумался. Володя заметил, что и некоторые из присутствующих тоже обдумывают его слова.

– Арвид, что там в госпиталях?

Врач поспешно поднялся.

– Около шестидесяти раненых, но опасение внушают только шестнадцать человек. Остальные скорее всего поправятся. Очень хорошо, что первую помощь оказывали непосредственно на месте. Без этого умерло бы намного больше.

– Насколько тяжелы эти шестнадцать?

– Трое из них до утра не доживут, остальные… все в руках Всевышнего.

– А сколько всего погибло с нашей стороны?

– Я еще не получил всех сведений…

– Я же просил сообщить об этом всех командиров.

– Ну… некоторые отправились праздновать.