Ледяная принцесса. Цена власти

– С кем поведешься… Но не переживай, такая я только для тебя… милый.

– Грубая, матерящаяся… курить не пробовала?

– Эй, когда это я…

– Голубки, вам не надоело? – Мимо прошел Витька, хлопнув обоих по плечам. – Мы уже собрались.

Лешка покраснел, а Ленайра изобразила на лице выражение Ледяной Принцессы. Витька оглядел их, хмыкнул и показал Ленайре большой палец, мол, оценил. Девушка выдохнула.

– Обормот. Ну никакой серьезности.

От охраны отвязаться не удалось, и их сопровождало пятеро гвардейцев, а с учетом того, что и сами ребята не были беззащитны, то сил посчитали вполне достаточно.

Ленайра устроила настоящую экскурсию, начав ее от императорского дворца, точнее, от главных ворот в парк. Их могли бы пустить внутрь, сообщи Ленайра, кто она, но девушка посчитала, что внутри еще придется побывать и всем надоесть успеет, а потому сразу отправилась в город по центральному проспекту.

– Уникальная улица, – рассказывала она. – Единственная в столице, под которой проходит центральная канализация – целый подземный канал. Идет от дворца вниз с холма и выходит за город в реку. В него же идут стоки со всего города, за счет чего в столице царит чистота, и она не утопает в грязи… как любой средневековый город у вас.

– А я думала, магия работает… – задумчиво пробормотала Анька, изучая камни мостовой под копытами своего коня.

– Она тоже, – кивнула Ленайра. – Один канал, сколь угодно большой, все равно не справился бы с выводом отходов со всего города. Но магией работают дворники.

– А канализация? Разве такой ход через весь город – не слабость в обороне? – заинтересовался Борис.

– Знал бы ты, сколько защитных контуров внутри вплетено, не говорил бы так. Всем очевидная слабость очень часто ею не является. Да и есть там еще секреты… о которых говорить не стоит. Так что это не слабость, а одна большая ловушка для тех, кто решит ею воспользоваться. На этом склоне, – Ленайра махнула рукой в сторону от дороги слева и справа, – селятся только очень богатые и влиятельные люди. Земля тут стоит просто очень больших денег.

– Потому что близко от императорского дворца? – заинтересовался Лешка.

– И это тоже, но в основном из-за коммуникаций. На другой стороне холма тоже ведь близко ко дворцу, но земля там втрое дешевле. Просто именно здесь подводится вода во дворец, и к водоводу разрешено подключаться всем, кто здесь живет.

– А если отравят?

– Борь, ты маньяк. Это не питьевая вода, а для технических нужд. Фонтаны, прачечные, поливочные, уборка. Для питья же вода берется в артезианской скважине под дворцом.

– И вода идет вверх по склону? – недоверчиво поинтересовалась Анька, разглядывая то подножие холма, к которому они ехали всей компаний, то дворец наверху.

Ленайра многозначительно подняла руку, заговорщицки огляделась по сторонам, чуть склонилась к подруге с седла и громким шепотом сообщила:

– Это магия!

Друзья рассмеялись, а Анька надулась.

– Да ну тебя.

– Прости, – хмыкнула Ленайра, – не смогла удержаться. Но я ведь и не шутила. Самая простая магия.

Уже на самом склоне они и натолкнулись на последствия прокатившейся по столице политической бури. Проезжая по дороге, то тут, то там натыкались на светящиеся нематериальные полосы, которыми перечеркивались въездные ворота в поместья знати. На них проступали буквы: «АРЕСТОВАНО». До этого ребята мало обращали на них внимания, пока не натолкнулись на мага, который действовал скипетром, опечатывая очередной дом. Рядом стояла обычная крестьянская телега, на которую был нагружен нехитрый скарб. Видимо, все, что позволили взять опальной семье. Сама семья стояла рядом… Женщина с трудом сдерживала слезы. Она пристально наблюдала за действиями мага, прижимая к себе старшего сына, парнишку лет четырнадцати. На телеге сидели еще две девочки, примерно семи и девяти лет. Дружно обнявшись, они всхлипывали, но явно сдерживались, чтобы не зареветь. Глава семьи стоял чуть в стороне под охраной двух солдат, крепко сжимая кулаки и мрачно глядя на происходящее.

Ленайра остановилась. Лешка покосился на подругу и вздрогнул, поразившись ее бледности. Ее руки так крепко стиснули поводья, что побелели. Лешка приблизился и положил свою ладонь на руку девушки. Ленайра вздрогнула, быстро глянула на него. Расслабилась.

Их заметили. Маг, узнав Ленайру, чуть поклонился и продолжил свое дело. Из-за поворота вышел небольшой тучный человек в темной мантии, вытер лоб от пота, равнодушно скользнул взглядом по всем и развернул свиток.

– Арчибальд Розн, его императорское величество всемилостивейше повелел заменить арест изгнанием за пределы столицы с запретом появляться здесь в течение двадцати лет. Ваше имущество конфисковывается в пользу казны. Вам позволено забрать только то, что уместится в одну телегу… – Тут чиновник оглядел нехитрый скарб, сделал шаг с явным намерением покопаться, но обратил внимание на зрителей. Нахмурился, но при них ничего делать не рискнул, закончил чтение: – Покинуть город повелевается до захода солнца, в противном случае вы будете подвергнуты аресту и тюремному заключению.

Он снова протер лоб платком, непонятно как оказавшимся у него в руке, и убрал его в карман. Видно, жарко в мантии летом, но, похоже, она была частью формы, которую положено носить на задании.

После этого происшествия запал Ленайры пропал. Она долго провожала взглядом телегу, после чего возобновила экскурсию, словно ничего не случилось, хотя хорошо ее знающие могли заметить напряжение.

– Что случилось? – спросил Лешка, когда сумел ненадолго остаться с ней наедине.

– Я его знаю.

– Этого Арчибальда… как там его…

– Розн. Арчибальд Розн. Встречалась несколько раз на приеме во дворце, и меня представляли ему на мое совершеннолетие на балу во дворце. Министр… теперь уже бывший… транспорта и дорог…

– И что?

– Я слышала о нем только хорошее. Один из немногих, про кого можно сказать, что он не берет взяток. Но он – креатура одного из тех, кого убирали при чистке…

– Думаешь, он не виноват?

Ленайра глянула на приятеля, отвернулась.

– Не знаю. Лес рубят – щепки летят, Леша.

Продолжить им не дали: закончив осмотр памятника первому императору, подъехали остальные. Ленайра взяла себя в руки. Лешку порой поражало это умение подруги вести себя как ни в чем не бывало в любой ситуации. Даже когда он знал, что ей очень плохо, понимал, что не смог бы понять этого по поведению или внешнему виду. Вот и сейчас, собравшись, она провела всю экскурсию так, что заставила всех забыть неприятное происшествие, свидетелями которого они все стали.

О том, что Ленайра не забыла о произошедшем, Лешка понял уже в особняке, куда они вернулись с прогулки. Заметив, как девушка что-то быстро пишет за стойкой секретера, он замер невдалеке и пронаблюдал, как она расписывается, после чего скатывает пергамент в трубочку и запечатывает сургучом. Прижимает печать. Когда она двинулась к выходу, не заметить Лешку не смогла: вздрогнула, едва не выронив письмо.

Лешка кивнул на свиток у нее в руке.

– Пергамент, не бумага, печать сургучная, не чернильная. Если я правильно помню правила этикета, которые вдалбливали нам учителя, нанятые твоим дедом, то это официальное письмо.

Ленайра вздохнула.

– Напугал же. Да. Написала Дерчу.

– Официальное письмо? В обход деда? Ну-ну. Ты же не веришь в вину этого Арчибальда, так?

Ленайра отвернулась. Вздохнула.

– Я не слышала про него ничего плохого. Точнее, слышала, но от тех, в чьих устах ругань воспринимается как похвала.

– Чувствуешь себя виноватой?

– И в кого ты такой умный, – снова вздохнула Ленайра. – Ведь лес рубят – щепки летят… не так ли? Как-то противно от такой логики.

– А ты сама все заварила, своей ложью… Совесть мучает?