На войне как на войне

Любой офицер понимает, что московскому начальству без необходимости лучше не появляться на глаза с запахом. Даже если учесть то обстоятельство, что из головного управления на имя начальника местного пришла шифровка от отдела внутренних расследований – просят полностью проконтролировать деятельность генерала и майора в городе. Строго негласно. Однако это дело не новое – сегодня они контролируют друг друга, а завтра вместе коньяком балуются. И обязательно находят какого-то «стрелочника», которому коньяк по штатному расписанию не полагается даже нюхать. Но в любом случае показывать это москвичам нельзя. Если произошло ЧП, грозящее срывом операции, в которую московские гости местных оперов подробно не посвящают, то лучше все же явиться пред генеральские светлые очи немедленно, чем откладывать дело в долгий ящик и дожидаться, пока тебя попытаются выискать и вызвать. Сейчас можно встретить раздраженное беспокойство, а позже появишься – могут и последствия грянуть. Последствий за их непредсказуемость никто не любит, в том числе и капитан Югов. Тем более что он даже не знает, насколько операция важна – не его это ума дело.

И он выехал на параллельную улицу, чтобы добраться быстрее – там движение меньше и нет светофоров. Но раньше времени Югов предпочитал не огорчаться. Кто знает, может быть, и с москвичами так же быстро расстанется. Тогда удастся к товарищам вовремя вернуться.

Вообще, эти москвичи раздражали капитана еще до их приезда. Он по слухам знал, что в подобных операциях успех обеспечивает повышение только тем, кто погонами посолиднее и должностью повыше, а провал всегда списывают на местных сотрудников. Те времена, когда могли человека за деловые качества в Москву перевести, минули безвозвратно. Сейчас на деловые качества внимания не обращают. Никто их оценить не сможет. Ни москвичи, ни местное руководство. И перспективы никакой, если нет высоких дружеских или родственных связей. А у капитана их нет…

На подъезде к дому Югов вдруг сообразил и набрал на сотовике номер заместителя начальника своего управления. Доложил ситуацию.

– По-моему, они мне не сильно доверяют. И попытаются все на нас свалить.

– Это пусть. Ты, Аркадий, попроще себя с ними веди. Под провинциального дурачка кати. Такое они понять могут. Они всех нас за дурачков держат.

– Я так и делаю. Сейчас еще пивка попью, чтобы запах шел. Изображу провинциальную непосредственность. Как думаете, товарищ полковник?

– Это тоже можно. Только не переусердствуй.

Таким образом, капитан обеспечил себе прикрытие с тыла. Теперь можно спокойнее ситуацию воспринять и не слишком беспокоиться, если генерал пожалуется на него прямому руководству. Ход хитроумный, и капитан похвалил себя за удачно воплощенную мысль.

Югов заехал во двор, поставил машину на стоянке у крайнего подъезда – так он всегда делал в целях конспирации. Рядом стоял золотистого цвета «Форд Фокус», взгляд от непривычных футуристических форм его оторвать было трудно. Аркадий обошел новенькую машину со всех сторон, внутрь заглянул и языком поцокал от зависти.

Вот бы такую заиметь! А что, может, и даст бог…

Он прошел вдоль дома, привычно-цепко осмотрелся и поднялся на этаж. У него был свой ключ не только от подъезда, но и от квартиры, но показывать это тоже пока ни к чему. Потому позвонил. Увидел, как тень закрыла дверной «глазок».

– Это Аркадий пришел, – сказал голос майора Мороза, и неуверенно защелкал замок. Так всегда бывает, когда человек впервые с чужим замком общается – сразу механизм норов показывает и открываться не желает. Наконец, майор проявил талант – справился. Дверь распахнулась.

– Заходи…

У майора физиономия добродушная. Но Югов уже звонил в Москву и наводил справки через однокашников. На добродушие надеяться не стоит. Мороз – мужик в нужный момент очень даже жесткий. Кое-что кое-кому при случае «пообморозить» может – так, с каламбуром, предупредили…

– Новости какие-то? – сразу верно воспринял его приход Мороз и подтолкнул капитана легонько в спину. Значит, уже принимает по-хозяйски. Освоился на месте. Командует.

Аркадий вошел в комнату и, как на штык, напоролся на прямой и внимательный взгляд генерала. Этот даже не спрашивает.

– Что-то экстраординарное? – продолжил за генерала допрос майор, потянув большим носом-картошкой и почувствовав запах. Он сразу понял, что без срочных новостей, требующих принятия решения, капитан с запахом спиртного не посмел бы заявиться. Даже если бы коньяк в виде компенсации с собой принес.

– Нехорошие новости, – мрачно ответил Югов. – Все «жучки» в квартире первого объекта дезактивизированы. Очевидно, он нашел их.

Тишина длилась почти минуту.

– Кто «жучки» устанавливал? – наконец поинтересовался генерал. – Вы?

– Нет, что вы… Работали специалисты. И не наспех делали. Без специальной аппаратуры обнаружить их невозможно.

– Значит, у объекта есть аппаратура? – спросил Мороз. – Вы этого не знали?

– Мы вообще почти ничего про него не знали до вашего запроса. Мы права не имеем вводить в спецкартотеку бывших и настоящих сотрудников ГРУ. Они только по общим спискам проходят, как имеющие допуск по «форме один». Но в самой квартире приборов не было. Там проведен тщательный обыск. Я лично присутствовал и готов дать гарантию.

Генерал прогулялся вдоль окна. Туда-сюда.

– Визуальное наблюдение за квартирой велось?

– Ангелов слишком опытный человек, чтобы мозолить ему глаза. Он быстро бы вычислил слежку и насторожился. Нет. Мы боялись спугнуть его. Только в соседнем дворе, вне пределов постоянной видимости, стояла машина с прослушивающей аппаратурой.

Москвичи были так озабочены случившимся, что даже не поправили Югова, когда он назвал объект по фамилии. Капитан сразу отметил это. Вот и еще одно подтверждение для контрольной записи. Запись завтра же будет отправлена в Москву. Это хорошая плата хотя бы за то, что ему даже сесть не предложили. Словно в линейной части служат. Армейские дуболомы…

– Что будем делать?

Ему никто не ответил. Только генерал снова загулял у окна, заложив руки за спину. Очевидно, так ему лучше думалось. Майор Мороз тоже прошелся по комнате – в противоположной стороне, вдоль дивана. И лишь после этого заметил, что докладывающий капитан все еще стоит.

– Ты садись, садись… – гостеприимным хозяйским жестом показал он на стул.

– Надо подключиться к его телефону, – сказал генерал. – Хоть что-то будем знать…

– Я уже докладывал, что у него аппарат с определением прослушивания. Кроме того, дома лежит сотовик. Мы проверяли. Оплачен. «Золотая» карточка. Но объект предпочитает им не пользоваться. Подключение к телефону ничего не даст. Сотовик без санкции прокурора нам прослушать не разрешат. А Ангелов просто все поймет и не будет из дома разговаривать по важным делам. Тогда мы рискуем вообще потерять всякую вероятность контроля.

– Есть возможность установить лазерные звукосниматели? – поинтересовался майор.

– У объекта на окнах стоят вакуумные стеклопакеты. Эти модные звукоизолирующие штучки нам океан крови портят. По многим «делам». А изнутри вместо штор в квартире металлические жалюзи. Мы часто сталкиваемся с такой проблемой, – покачал головой Югов. – Ничего не слышно. Сами стеклопакеты глушат звук на семьдесят – семьдесят пять процентов, в зависимости от добросовестности мастеров, которые их устанавливают. А закрытые металлические жалюзи слишком тяжелы для чтения и передачи речевых колебаний воздуха и вообще способны полностью звук заглушить.

– Это технические проблемы, – сказал генерал, по-прежнему не оборачиваясь. – Сегодня я, возможно, позвоню в Москву, вызову специалиста. Пусть обеспечивает. Меня другое интересует. Объект только что вернулся из длительной поездки. Какие он имел основания так тщательно обследовать свою квартиру на предмет поиска «жучков»? Вы там наследили?

– Это исключено, – ответил Югов. – Все трижды проверено. Даже входная дверь – никакой «контрольки» не нашли. Если бы Ангелов чего-то опасался раньше, он, со своим опытом, обязательно поставил бы «контрольку» на дверь. И в квартире все было сделано предельно аккуратно.

– И еще, Геннадий Рудольфович, учтите маленькую деталь, – заметил Мороз. – Объект не сразу произвел осмотр. Утром он разговаривал со вторым объектом по телефону. Не похоже, что тогда у него уже были подозрения. Когда дезактивизированы «жучки»?

– После посещения тира. Когда мы с ним познакомились. Но это знакомство состоялось совершенно непроизвольно. Мы не могли знать, что он там появится. И вообще не знали, что он в этот тир ходит. Директор тира представил его нам как отставного спецназовца. И познакомил. Спонтанность естественная.

– Тогда разгадку следует искать именно здесь… – сказал Легкоступов категорично. Он словно и не слышал объяснений капитана, и совсем не считался с его мнением, что выглядело даже оскорбительно для Югова. – Думайте, думайте…

Югов в ответ пожал плечами. Он был не против мыслительного процесса, но не верил, что путем простого размышления можно решить проблему. Капитан хорошо понимал, что Ангелов для этого слишком сложен как личность. И не понимал другого – что Ангелову достаточно было один раз мельком увидеть его в своем дворе, чтобы вспомнить при следующей встрече. Югов сам такого не смог бы, и потому просто не придал значения эпизоду, когда дожидался в машине приезда объекта. Не вспомнил потому, что вел себя в тот момент правильно, как и учили его в свое время хорошие и грамотные специалисты. В нужный момент он не смотрел на грязный, прибывший издалека автобус, остановившийся перед въездом во двор. Югов свободно разговаривал со своим помощником, старшим прапорщиком из «прослушки», и посматривал время от времени в другой конец большого двора, словно дожидался кого-то с той стороны, из противостоящего дома. Объекту должно быть в такой обстановке непонятно, куда смотрит посторонний человек, потому что он не знает о зеркале, укрепленном на правой дверце, не знает, что старший прапорщик распахнул эту дверцу под строго определенным углом не для того, чтобы дым от его сигареты не оставался в салоне автомобиля. Этот угол распахивания дверцы они вымеряли специально. Не один раз пробовали и так и сяк, пока не установили хороший обзор под нужным углом – чтобы было видно единственный тротуар.

Не мог Югов об этом думать, потому что впервые вошел в противостояние со спецназовцем ГРУ и не знал еще, что за люди там служат и какую имеют подготовку. И даже недавний случай в тире, когда Ангелов наглядно продемонстрировал различие в квалификации офицеров двух конкурирующих ведомств, не насторожил Аркадия. Капитан отнес подобную стрельбу к личным талантам человека, но совсем не к частице подготовки.

В этом была его главная ошибка…

– Какие вы видите пути для возобновления контроля? – спросил генерал.

– Жду приказаний. – Капитан проявил скромность и не стал высовываться – не он проводит операцию. Он только входит в местную группу обеспечения.

– Тогда постарайтесь войти с объектом в близкий контакт. Подружитесь с ним…

– До прибытия спеца, – вставил слово и майор Мороз, – это единственная возможность не выпускать его из виду.

А Легкоступов поморщился и распахнул окно. Он явственно показывал, что местный капитан принес в комнату запах, который нос московского генерала переносит с трудом и только по необходимости – до определенного момента.

Это уже походило на молчаливое оскорбление. Югов только закусил нижнюю губу. Но сдерживать себя он умел. Иначе не дослужился бы даже до капитана.

– Вы свободны. Действуйте по обстановке, – так Легкоступов попрощался.