Новая жизнь. Книга 1. Сергей Савелов

Добрая женщина, не задумываясь о моих затруднениях, просто подтолкнула в сторону кухни – привычном месте для серьезных разговоров и пока собирала на стол, рассказывала о местных новостях.

– Где думаешь остановиться? – поинтересовалась, когда выпили ее самодельной настойки за встречу. – Живи у меня, – предложила. – И мне веселее, и тебя покормлю и обстираю. Места хватит, – добавила и оглядела кухню.

– Пока в гостинице поселился, – сообщил, предчувствуя ее реакцию.

– Вот еще выдумал! – всплеснула в негодовании руками. – Зачем меня обижаешь? Ты ведь, Андрюша, для меня как родной! Переезжай и живи у меня сколько хочешь, – завершила категорично.

– Хорошо, – согласно кивнул.

– Почти всю вашу обстановку и дачу продала. Только боюсь, задешево, – выплеснула на меня очередную порцию информации и стала перечислять проданные предметы и вырученные за них суммы. – Какая из меня торговка? – посетовала.

Отмахнулся:

– Продали и хорошо! Я бы вообще большую часть просто раздал или выбросил.

– Вот еще! Вещи хорошие и еще послужат, а швейную машинку я забрала, как тогда договаривались, – возмутилась моей бесхозяйственностью и продолжала отчет. – Только с долларами не стала связываться. Узнала, что за это дело сажают, и побоялась, – смутилась. – Решила, приедешь и сам этим занимайся, если считаешь нужным.

– Правильно, – успокоил женщину. – Сейчас снимайте все деньги со сберкнижки, и я постараюсь при случае обменять их все на валюту, – пообещал.

Я был уверен, что государство вскоре, спасая финансовую систему, обесценит деньги, а такие простые люди, как тетя Маша враз станут нищими. Всю жизнь люди работали, не жалея сил, поднимали страну из руин и создавали одну из самых сильных экономик мира. Откладывая небольшие суммы из невысоких зарплат на старость, в одночасье лишатся всех сбережений благодаря родному государству. Только не знал точно, когда это произойдет.

Сейчас смотрел на пожилую честную женщину и мне становилось жалко ее. Почему-то крепла уверенность, что на склоне лет ее без моей поддержки, как многих тысяч пенсионеров ожидали лишения и нужда. Хорошо еще, что у нее есть дача, и голод ей не грозит пока позволит здоровье выращивать урожай.

«Обязательно ей надо будет помогать, если наступят тяжелые времена!» – планирую про себя.

Между тем тетя Маша, не обращая внимания на задумавшегося собеседника пересказывала различные новости, делилась своим мнением, жаловалась на трудности с продуктами. Вероятно, одинокой женщине не хватало общения, и она была рада жильцу и слушателю.

Из ее рассказа уловил, что с продуктами и товарами первой необходимости у заводчан было трудно, но терпимо. Завод часто распространял продукты и табачные изделия среди работников по приемлемым ценам. Хлеб и молочные продукты в магазинах города продавались без перебоев, а талоны на водку и сигареты тетя Маша обменивала. К ее сожалению не все талоны успевала отоварить за месяц, хотя уже накопился изрядный запас мыла, зубной пасты, моющих средств и постельного белья. Сахар у нее уходил на самогонку, но и для чая с вареньем хватало.

– После того, как Горбачев дал волю директорам заводов, наш Платонов со своим заместителем Гулуевым никого не стесняясь начали разворовывать завод. Цветной металл вагонами стали продавать куда-то. Новый цех не успели запустить, как все новейшее оборудование опять демонтировали и увезли, а там были импортные станки с ЧПУ. При заводе пооткрывали кооперативов, своих детей директорами туда пристроили, а из заводского сырья начали делать и торговать мебелью, ширпотребом, льют из пластмассы всякие гребни, расчески и детали для заводских машин. Зарабатывают, говорят там сумасшедшие деньги, какие заводским рабочим и не снились, – с возмущением делилась заводскими новостями. – Слава богу, сейчас оба ушли в городское руководство – Платонов председателем горисполкома, а Гулуев его заместителем. Теперь город они будут грабить, а на завод вернулся старый директор Нечаев. Он коммунист – за производство душой болеет и рабочих, как может поддерживает.