Новая жизнь. Книга 1. Сергей Савелов

Новая жизнь. Книга 1. Сергей Савелов
Сергей Савелов

Это рассказ о покалеченном войной офицере-афганце, начинающем новую жизнь после службы в армии. Бонусом ему в помощь – возможность заглядывать в будущее. На этом фантастические возможности ГГ заканчиваются. Постараюсь обойтись без значимых «роялей» и показать, что только за счет человеческих качеств, знаний, понятий о чести и справедливости, несмотря на все удары судьбы человек способен подняться над обыденностью и построить свой мир.Содержит нецензурную брань.

Книга 1.

Новая жизнь разбежалась весенним ручьем,

Новая жизнь разлилась по ларькам, по базарам.

Новая жизнь посидим, помолчим ни о чем,

Новая жизнь никогда не дается даром…

(Из песни группы ДДТ).

Пролог.

В раннее июньское утро 1988 года в Афганской провинции Герат с «бетонки»[1 - Основное шоссе Афганистана. В провинции Герат выложено бетонными плитами и протянулось с севера на юг.] на грунтовую дорогу свернули два камуфлированных бронетранспортера. Сверху на броне каждой машины сидели группы вооруженных солдат. Крупнокалиберные пулеметы каждого БТР сразу развернулись в противоположные стороны. КПВТ[2 - Крупнокалиберный пулемет Владимирова танковый. Калибр 14,5 мм.] первой машины ощупывал песчаные холмистые предгорья хребта Банди Сари. Второй – пустынную местность, на топографической карте отмеченную, как степь Ялан.

Еще час назад разведвзвод батальона горного мотострелкового полка, экипированный по-боевому стоял в две шеренги перед парком боевых машин. Перед строем появились два офицера. Начальник разведки полка задумчиво вглядывался в молодые лица. За его спиной со своим двухметровым ростом глыбой возвышался начальник штаба батальона. Как старший по званию и должности майор Гуляев приняв доклад от командира разведвзвода о готовности подразделения к выполнению боевой задачи, начал первым:

– По полученным сведениям под Гератом в районе кишлаков Бедам и Керези-Султан происходит какая-то подозрительная активность. Возможно, туран Исмаил[3 - Капитан Исмаил – бывший офицер афганской армии. Наиболее влиятельный полевой командир и непримиримый противник официальной власти в провинции.] или какой-нибудь полевой командир задумал расширить зону своего влияния и закрепиться в том районе. Территория нейтральная. Официальной власти и подразделений афганской армии там нет. Вам предстоит проверить, что там происходит. Если ничего не выявите, то покрутитесь в том районе и возвращайтесь. Задача – обозначить наше присутствие и показать, что мы контролируем обстановку и не допустим нарушения сложившегося баланса сил в провинции перед выводом войск поблизости от Герата и «бетонки».

– Ребята вы опытные. Каждый второй – Ремба. Справитесь, – в заключении похвалил или пошутил.

– В кишлаки не заходить и в горы не углубляться! Ваша задача – поводить стволами и убраться оттуда без потерь. Если что обнаружите, то в бой не вступать, а доложить в полк и ждать указаний, – пробасил начальник штаба, глядя в основном на молодого подтянутого офицера, командира разведывательного взвода батальона. – Андрей! Уточни со связистами основные и запасные частоты и контрольные точки маршрута, – обратился напрямую к командиру разведчиков.

Офицер, стоящий на правом фланге строя кивнул, улыбнувшись:

– Уже, товарищ капитан.

Все было, как всегда и все организационные мероприятия для боевого выхода проведены были заранее.

Командир разведгруппы был экипирован, как все разведчики, только одет в эксперименталку[4 - Новая форма одежды, разработанная для войны в Афганистане.], на голове кепи и обут в офицерские полуботинки. Армейский стальной шлем, обшитый камуфлированной материей, был пристегнут к снаряжению у левого плеча. Поверх бронежилета на груди висел трофейный брезентовый «лифчик»[5 - Нагрудный пояс для переноски боеприпасов.] с удлиненными магазинами от пулемета РПК-74[6 - Ручной пулемет Калашникова. Калибр 5.45 мм.] в ячейках. Из более мелких ячеек лифчика торчали запалы оборонительных и наступательных гранат, а к снаряжению пристегнуты наземные сигнальные огни, дымы и ракеты с разноцветными колпачками. Сбоку на ремне – офицерская сумка. Автомат АКС-74[7 - Автомат Калашникова со складывающимся прикладом. Калибр 5.45 мм.] – за спиной на плече стволом вниз. Приклад автомата обмотан резиновым медицинским жгутом. В рамке приклада зажат ИПП[8 - Индивидуальный перевязочный пакет. Бинт, упакованный в герметичную непромокаемую оболочку.].

Солдаты одеты в обычное хлопчатобумажное обмундирование защитного цвета, разной степени изношенности и обуты в ботинки с высоким берцем. На головах – обшитые сеткой или материей каски. Все в бронежилетах. За спинами – вещмешки. На вооружении разведгруппы были автоматы АКС-74 (у большинства), некоторые с подствольниками[9 - Подствольный гранатомет «Костер»], АКМС с ПБС[10 - Автомат Калашникова модернизированный, калибр 7.62 мм, с прибором бесшумной и беспламенной стрельбы.], два СВД[11 - Снайперская винтовка Драгунова. Калибр 7.62 мм.], РПК-74, АГС-17 «Пламя»[12 - Автоматический гранатомет станковый.] и ПКМ[13 - Пулемет Калашникова модернизированный. Калибр 7.62 мм.]. Дополнительно с собой на всякий случай брали пару «Мух»[14 - Одноразовый противотанковый гранатомет.] и прибор ночного видения. У штатного радиста была радиостанция Р-105, у командиров отделений – Р-126 и Р-148 у заместителя командира взвода. Внештатный санинструктор стоял с брезентовой сумкой с красным крестом.

У всех на солдатских ремнях висели уставные подсумки для магазинов, гранат и фляги с водой.

– Сегодня с вами пойдет сапер на всякий случай, – кивнул начальник штаба в сторону на солдата, одетого как все, только к вещмешку был приторочен сложенный щуп. – Встань в строй, – мотнул головой саперу. – Напоминаю! – повысил голос, – сегодня трофеев не нужно и за «бакшишом» не гоняться! – оглядел строй разведчиков, пряча усмешку, – а то знаю я вас.

В шеренгах некоторые заулыбались, так как помнили, что порой из разведрейдов боевые машины возвращались груженные узлами с коврами, одеялами, подушками, оформленной по-восточному посудой и вообще всем, что приглянулось разведчикам в брошенных кишлаках или караванах. Местное население, заслышав или увидев приближающиеся боевые машины «шурави»[15 - Шурави – советские.] зачастую покидало свои жилища, бросали караваны или транспортные средства, и скрывалось, позволяя хозяйничать разведчикам при досмотре. Иногда там находили оружие, боеприпасы и военное снаряжение.

– Первая шеренга два шага вперед, шагом марш! – скомандовал начальник штаба. – Оружие и снаряжение к осмотру!

Первый ряд разведчиков сделал два шага вперед, изображая строевую выправку. Все, скинув вещмешки, взяли оружие в руки, готовясь к традиционной процедуре. Командир разведвзвода по жесту начальника разведки подошел к нему и оба склонились над картами, чего-то обсуждая и делая пометки.

В стороне стояли остающиеся в расположении разведчики и с завистью поглядывали на счастливчиков, отправляющихся в рейд. Оставшихся ждали обычные уборки территории, построения, дежурства, то есть все мероприятия, проводимые по распорядку дня строевого полка.

По штату разведывательного взвода в подразделении кроме двух БТР-70 имелась БРМ-1[16 - Боевая разведывательная машина на базе БМП-1.]. Однако изношенный двигатель боевой машины не позволял ее использовать в обычных разведывательных мероприятиях без риска поломки. Тогда требовались дополнительные транспортные средства для эвакуации. Начальство надеялось, что при выводе войск БРМка хоть часть пути до границы пройдет своим ходом.

Мест для всего личного состава взвода на бронетранспортерах не хватало и за каждый выход в рейд в подразделении разворачивались нешуточные споры, хотя разведка не засиживалась в полку, и все неоднократно участвовали в рейдах. Отдохнув, постиравшись, отмывшись и отоспавшись после возвращения из очередного рейда, через два-три дня разведчики отправлялись с новой задачей на боевой выход.

Батальонная разведка действовала вдоль «бетонки», иногда углубляясь в сторону от шоссе. Разведрота полка ходила к иранской границы, перекрывая дороги, тропы или перевалы. Целью таких выходов было – перекрыть пути снабжения моджахедов оружием, боеприпасами и снаряжением.

Действовали разведчики, как правило, ночами, устраивая засады на путях снабжения противника. Местному населению запрещалось покидать места жительства и перемещаться по дорогам ночью. Все, кто попадался в темное время суток вне кишлаков, негласно считались врагами и без разбирательства уничтожались.

Зона ответственности полка занимала огромную территорию – тридцать километров на север до Герата и на юг почти до Шинданда. От «бетонки» несколько десятков километров на восток и до иранской границы на запад. Часть полка повзводно с приданными средствами усиления (танками, минометами и артиллерией) выполняли охранные функции, располагаясь заставами на ключевых точках[17 - Возле перекрестков дорог, крупных населенных пунктов, мостов и на господствующих высотах.] вдоль «бетонки» и вокруг места постоянной дислокации полка.

Ночью блокпосты, расположенные вокруг полка, заставы у шоссе, дежурные артиллерийские системы, закопанные танки постоянно вели упреждающий или беспокоящий огонь по опасным направлениям и пристрелянным местам. Да и просто стрельбой показывали, что дежурная смена не спит или не вырезана. К постоянной ночной канонаде привыкали быстро. Говорили, что, вернувшись в Союз, все испытывали дискомфорт по ночам, не слыша привычную стрельбу.

Вот от одной заставы и поступила информация в штаб о подозрительной активности в прилегающем районе днем и ночью.

В Афганистане обстановка всегда была сложной. К вековой межнациональной, религиозной и межплеменной вражде добавилось вооруженное сопротивление противников официальной власти и ограниченному контингенту Советских войск, выступавшему на стороне правительства страны. В зависимости от того, какую позицию к нашей армии занимал полевой командир, племенной вождь или религиозный деятель в определенной местности, территории и кишлаки негласно делились – на дружественные, нейтральные или враждебные.

Малыми силами на враждебную территорию советские подразделения и афганская армия старались не соваться даже днем. Всегда можно было попасть в засаду, быть обстрелянным или нарваться на мину. Рядом с нейтральными кишлаками тоже могло произойти всякое, но днем маловероятно.

Сегодня разведгруппа направлялась на нейтральную территорию. Перед выводом войск отряды «духов»[18 - Душманы-враги.] активизировались, пытаясь укрепить свое положение среди себе подобных и готовясь к будущей вражде, когда «шурави» уйдут.

После традиционного инструктажа, постановки боевой задачи и проверки боевой готовности, наконец, прозвучала долгожданная команда:

– По машинам!

С радостным шумом бойцы расположились внутри и сверху на броне боевых машин.

Командир разведгруппы занял свое место на броне возле командирского люка, справа от механика-водителя, проверил связь по бортовой радиостанции с полком, со второй машиной и дал команду:

– Заводи! Вперед!

– За орденами, а лучше на винные склады! – добавил, пробормотав вполголоса.

Стоило бронетранспортерам удалиться от части, как большинство разведчиков переоделись в более удобную, по их мнению, одежду и обувь – добытые разными путями эксперименталки, КЗСки[19 - КЗС – костюм защитный сетчатый.], КЛМКи[20 - КЛМК – комбинезон маскировочный камуфлированный.], а на ногах появились кроссовки и кеды. Каски и бронежилеты остались внутри БТРов, а наверху оказались трофейные одеяла и подушки. Хотя по времени было раннее утро, но броня под жарким афганским солнцем раскалилась так, что казалось на ней можно готовить пищу. Касаться брони рукой или другими участками тела было болезненно. Поэтому все старались уберечь от ожогов наиболее ценную часть тела, на которой сидят и подкладывали под себя одеяла, подушки или бронежилеты.

Это был особый шик разведчиков, чтобы выделяться среди обычной пехоты, постоянно находящейся на глазах начальства, которое болезненно реагировало на нарушение правил ношения военной формы. Командир разведгруппы снисходительно относился к амбициям недавних школьников или студентов и не препятствовал незначительному нарушению установленных требований.

Офицер тоже переоделся в трофейные кроссовки, со знаменитыми на весь мир тремя белыми полосками и одел фирменные солнечные очки, популярные в офицерской среде. Под зад положил афганскую подушку, а под нее сунул карту, чтобы была под рукой. Броник повесил на открытую крышку командирского люка и сверху автомат.

Обе машины были всегда готовы к дальним рейдам. На бортах закреплены ящики и цинки с боеприпасами. Сверху за башенкой обоих БТР приварены цэвэшки[21 - ЦВ-4 – цистерна для воды на 320 литров.] для воды. Такими емкостями были оборудованы все транспортные средства полка, которым приходилось долгое время находиться вдали от пункта постоянной дислокации. В пустынной местности нельзя воевать не только без боезапаса, но и воды.

На башне передней (командирской) машины был приварен станок с установленным телом автоматического гранатомета АГС-17. Грозное и эффективное оружие сейчас было заряжено и готово к стрельбе.

Афганистан, хоть и считался горной страной, но в этой провинции горы похожи на песчаные холмы разной высоты с редкими скалистыми выходами. Заснеженных вершин, подпирающих небо не видно даже на горизонте. Местность больше пустынная или пустынно-холмистая не радующая глаз зеленью или водоемами.

После поворота с «бетонки» БТРы, поднимая тучи пыли, помчались по грунтовой дороге на восток. Слева раскинулась натуральная пустыня, покрытая кустиками верблюжьей колючки. Лишь на горизонте в зыбком мареве скорее угадывались очертания деревьев и строений окрестных аулов пригорода Герата. Там протекала одна из самых крупных рек Афганистана Герируд. Где вода – там жизнь. Справа – с каждым километром все увеличивались в размерах песчаные холмы предгорья. Кое-где стали появляться скальные выступы.

Периодически дорогу пересекали промоины зарождающихся оврагов или пересохшие русла ручьев, уходящие вглубь пустыни.

Жалюзи на корме БТРов подняты для лучшей вентиляции двух двигателей.