Беглый принц

– При одном условии, – засмеялся Ивейн. – Если будешь биться в стиле Димахера.

– Я переглянулся с Фрейей, которая так же в недоумении смотрела на него.

– Как? – спросил я.

– Как я это понял? – Ты, как и твой друг используете ширину ног атакующего бойца. Правда в том, что, несмотря на твою славу – твой друг чуть лучше работает мечом. Ты слишком медлителен, во время контратаки. Скрывая свой стиль боя, – ты скрываешь самого себя. Вопрос от кого и зачем?

– Ты следишь за нами? – спросил я, встав со стула.

– Нет, но я хочу знать врага в лицо, – после этих слов Ивейн взглянул на Фрейю.

– Однажды этот человек погубит тебя, лишь за то, что ты его любишь.

– Убирайся, Ивейн. – попросил я.

Ивейн поднялся и направился к выходу, где в дверях столкнулся с Хэйданом.

– Что я пропустил? – присев за столик, спросил он.

– Ничего! – ответила Фрейя.

Вскоре к нам подошёл человек и спросил, чего мы будем. Хэйдан заказал что-то поесть и выпить.

Я и Фрейя были озадачены словами Ивейна и просто молча, сидели.

Сквозь споры и разговоры людей слышалась лютня барда.

Я попросил, чтобы тот сыграл песню о «Славном Тэйне». В ней шла речь о боге, который был обычным человеком. Он восстал против рабства, и три короля сложили свои головы перед его армией. Когда Тэйн и его люди отмечали победу – ничто не предвещало беды. В тот самый день Великий герой скончался. История умалчивает о смерти Тэйна. Кто-то говорил, что его отравили, другие считали, что его предала любимая женщина, вонзив нож ему в сердце. Песня заканчивалась на том, как Тэйн вознёсся в небеса и стал единым богом, почитаемый народом.

– Тэйн – Бог, который нужен своему народу, – сказал бард после окончания песни.

– Жаль, что он безмолвен на наши молитвы.

– Думаю – он помогает, как может, – подхватил дискуссию я.

– Разве? – усмехнулся бард, внимательно посмотрев на меня

– Нет Бога лучше, чем Бог вина и развратных девок! – подняв кружку, сказал Хэйдан. – А кстати, есть такой? Я был бы ему бесконечно благодарен.

Старик косо взглянул на него, изобразив натяжную улыбку.

У барда были седые длинные волосы и белая борода. Глаза с возрастом потускнели и стали серыми сухими. Морщин было на удивление мало, что ошибочно противоречило его возрасту. Однако голос барда был безупречно чистым и мягким.

– Как хорошо вы знаете Ивейна? – спросила вдруг Фрейя, устремив свой взор на старика.

Интересный вопрос, – засмеялся бард, откинувшись на спинку стула.

– Скажу лишь то, что лет тридцать назад мы вместе заступали в ряды стражников. Теперь он королевский Сенешаль, а я старик-бард.

– Вы не ладили? – спросил я.

– Мы соперничали, он всегда был сильнее. Но вскоре на долгий срок мы были судьбой разведены. Он вернулся домой, где его ждала жена. А я тогда получил важное задание от самого короля. Когда спустя почти десять лет он вернулся, то это уже был совсем другой человек, с другим именем.

– Что это значит? – спросил Хэйдан

– До того, как он уехал домой – его звали! – немного помолчав добавил. Да уже, и никто не помнит, как его звали, и я запамятовал, а после он стал Ивейном. Забавно то, что за эти десять лет он сильно преуспел в боевом искусстве. Если раньше мы были соперниками, то теперь нет. Он стал в разы сильнее. Вскоре он стал Сенешалем и тренировал сыновей короля, а я ушёл из стражи и стал бардом.

– У вас хороший голос, – подбодрила Фрейя.

– Это единственное, в чём я превосходил Ивейна. – посмеялся старик.

– Ты сказал, что у него была жена, – заметил я

– Сказал, – кивнул бард.

– Что с ней стало?

– Ивейн навещал её до самой войны Великого Конкордата, которая шла почти пять лет. За пару лет до ухода на войну он сказал, что стал отцом и…

– Как отцом? – удивился я.

– Думаю, Ниан, ты и сам знаешь, как это бывает, – усмехнулся старик. – Он спрашивал меня о женских именах. Я дал пару советов, но он сказал, что хочет дать своей дочери особенное имя, ибо её ждёт особенная судьба. Он был счастлив. После войны он лишь однажды навестил семью.

– Почему? – тревожно спросила Фрейя.

– Ивейн никогда не говорил об этом, но ходили слухи, что его жена и дочь погибли при необъяснимых случаях, – продолжал старик. – Я и представить не могу его боль. Их смерть поглотила его. Кто знает, во что он бы превратился, если бы не привязался к детишкам короля.

– Карлу, Эрику и Генри? – спросила оживлённо Фрейя.

– Да!

– А что вы знаете об Эрике?

– Фрейя, перестань! – вмешался Хэйдан.

– Ничего, – улыбнулся бард. – Я расскажу. – Вы ведь знаете, что король Шерольд сделал с дочерью пастуха Кина?

– Да он, потребовал, чтобы Эрик бросил её, – отозвалась Фрейя.

– Вот только он её не бросил, – продолжил старик. – Они, по-моему, даже хотели вместе бежать из Эрлигаста под покровом ночи. Король каким-то образом узнал об этом, их схватили. Шерольд и без того недолюбливал юношу, а прознав про измену и вовсе сошёл с ума. На рассвете он высек девушку на виду у всех жителей Эрлигаста, заставив Эрика наблюдать за этим. – Молодое тело не смогло это выдержать и скончалась на эшафоте. Горе было в доме королевского пастуха Кима, он долго не появлялся на скотном дворе.

– Какой ужас, – вздохнула Фрейя.

– Поговаривают, что в её чреве в то время зарождалась жизнь.

– Так у них мог быть ребёнок? – спросила Фрейя.

Старик кивнул головой.