Залечь на дно в Тагиле, или «В глаза смотреть!»

– Не позволю тебя угробить! Никаких больше левад, курбетов и пируэтов! – выкрикнул Георгий Павлович и, схватив первую подвернувшуюся под руку записную книжку, принялся её листать. – Иди! Всё потом. Давай попозже.

Карлос сердито топнул ногой. Георгий Павлович, досадливо поморщившись, поднял голову.

– Выкладывай, Палыч! – потребовал Карлос.

– Забрать тебя хотят. И – в шапито. А в шапито сунут – долго не протянешь.

– Если бы он не помогал… Ткнёт и сразу же – вопрос.

– О чём ты? – не понял Георгий Павлович.

– Симулянт я немножко. Слегка преувеличивал болезненные ощущения при медосмотре. Нажмёт на позвоночник и спрашивает: «Больно?» Я и постанывал в ответ. – Карлос вздохнул и отвернул голову в сторону.

Георгий Павлович в недоумении.

– Зачем? Да ты сюда смотри!

Карлос, округлив глаза, вперился взглядом в лицо собеседника.

– С тобой хотел поехать, камрад. Не понятно? Уж больно ты сладко пел про преимущества фермерской жизни.

– Я себя успокаивал, – дёрнул щекой Георгий Павлович.

– Ты обманул меня, амиго. – Карлос опустил взгляд и не без раздражения отшвырнул лежащую у его передних ног тетрадь.

Георгий Павлович помотал головой.

– Не-не, всё правильно! Снимки же имеются!

– Что-то не очень-то ты их учитывал, когда мешки с опятами на меня грузил, – укорил Карлос.

– Да я, помнишь же, извинился, – виновато произнёс старик и попытался заглянуть Карлосу в лицо.

Однако уже поздно – Карлос поворачивается и направляется к выходу из комнаты. Георгий Павлович поспешно поднялся на ноги, словно намерен был догнать Карлоса и продолжить разговор, однако зацепился взглядом за ярко-красное пятно одной из записных книжек. А ведь, вроде как, в неё он и сунул в тот раз обрывок конверта с адресом. Георгий Павлович поднял эту в высшей степени приметную записную книжку и обнаружил-таки за её обложкой заветный бумажный клочок.

И состоялся разговор с Карлосом.

Сначала это был скорее монолог. Георгий Павлович довольно подробно поведал о событиях прошедших суток, начав со звонка Киселёва. Этот неожиданный выход на связь директора цирка сразу показался ему если и не тревожным, то, во всяком случае, мутноватым и не сулившим особенной радости. Ну а уж последовавшее – ни в какие ворота, беспредел натуральный.

Карлос на рассказ Георгия Павловича отреагировал на удивление спокойно, а когда речь зашла о бегстве, то и вообще поскучнел.

– В чём дело, Карлос? Ты, как будто, и не рад, – не сдержал усмешки Георгий Павлович.

– Нас же всё равно найдут, Палыч. Это ты можешь затеряться среди себе подобных, а я… Много, сам посуди, таких, как я, в краях сих неуютных?

Хмыкнув в заключение, Карлос отвернул голову в сторону и теперь стоял, небрежно помахивая хвостом.

– Карлос, костьми лягу – тебя пристрою!

Карлос бросил взгляд на Георгия Павловича.

– Ну конечно, сначала пристроишь, а ляжешь потом.

– Да, именно в такой последовательности. А этот тип, ну, дрессировщик новоиспечённый, кем только не работал, я тебе скажу. Он и зэков пас, и безнадзорных собак и кошек, душегуб, отлавливал – резюме, говорят, на трёх страницах. Порассказали мне про него.

Большой побег и маленькие разоблачения

Георгий Павлович, расслабленно откинувшийся на спинку сиденья, ведёт автомобиль, рядом с ним, на месте отсутствующего переднего правого сиденья, стоит, подрёмывая, Карлос. Дан, разместившийся позади водителя, сидит молча, словно затаившись. Подальше, подальше отъехать! А ну как передумает Георгий Павлович и вернёт его домой. Это страшит Дана больше, чем то, что двигаются они не на запад, а на восток. Бабушке старик живописал про Юрмалу – там у него, сказал, сестра проживает, всего лишь в километре от моря. Однако вряд ли кто следует на Балтику через город Покров и, вероятно, Владимир, который, похоже, будет довольно скоро.

А потом, съехав с трассы на грунтовку, остановились, чтобы позавтракать. Георгий Павлович принялся выкладывать на капот автомобиля пакетики с бутербродами, варёными яйцами, помидорами и огурцами, а Карлос побрёл к лесу. Сначала, правда, сделал вид, будто ему интересно, что там припас в дорогу хозяин, постоял с минуту у машины. А затем фыркнул и ушёл.

– Ты только не увлекайся, – бросил ему вслед старик.

Карлос, между тем, «увлёкся» – пришлось Георгию Павловичу отправиться на его поиски. Дан, конечно, предложил свои услуги, мяукнув что-то вроде того, что он, мол, сбегает, однако старик только отмахнулся, решительно, не без некоторого даже раздражения.

Ждать пришлось достаточно долго, и Дан невольно вернулся к мыслям, тревожившим его в течение всего последнего времени. С одной стороны, положение, в котором он оказался, крайне некомфортно. Он, словно бы, в роли шпиона пребывает. С другой же стороны, если он и шпион, то шпион поневоле. Если бы ещё возможно было назвать его разведчиком. Но – не тот случай. Разведчик – это когда за правое дело, а противостоит тебе непременно враг и откровенный злодей.

Да, он, Дан, за всё хорошее. А старик и Карлос? И они не злодеи. Интересы, правда, не во всём совпадают. И почему в таком случае ему не сосредоточиться на своих собственных? «Раньше думай о…» Нет, это не то. В общем, учитывать прежде всего свои интересы и стремиться к поставленной цели, которая в последние дни стала более или менее определённой.

От мыслей, понемногу приобретающих форму мечтаний, отвлекли Дана появившиеся в поле его зрения Карлос и Георгий Павлович. Идут и о чём-то разговаривают. Ругаются, словно бы, даже, вцепившись друг в друга взглядами.

А приблизившись, Георгий Павлович накинулся на Дана:

– Чего молчишь-то?

– Я? – растерялся Дан. – Я… нет.

– Ты давно уже понял, что не в Прибалтику едем. Нет у меня сестры в Юрмале! И никогда не было! К сыну еду. Сын… внебрачный. Никогда вместе не жили. Поэтому… – Лицо Георгия Павловича посуровело. – Ну, ты понял, да? Не знает о нём почти никто. Видел я его в последний раз… В общем, твоего возраста он был.

– И он… вырос? – спросил Дан.

Георгий Павлович кивнул.

– По имеющейся информации.

Дан посмотрел на Карлоса, стоящего у автомобиля и ожидающего, когда ему откроют дверь, и проговорил:

– Нас много.

– Что? – переспросил Георгий Павлович.

– Это нашествие. Нас пустят?

– Это ж мой сын, – неуверенно проговорил старик. – Я ему неоднократно деньги посылал.

– Неоднократно – это может быть и два раза всего, – отворачиваясь от собеседника, сказал Дан.

– Да, дважды, кажется. Точно не помню.