Украл – поделись. Физиология предательства

– Входите, сударь. Будьте как дома, – насмешливо сказал «одноглазый».

– Да не забывайте, что в гостях, ха-ха-ха! – заржал кто-то слева.

Бабухин повернул голову. Слева от него стоял высокий светловолосый парень, тоже вооружённый пистолетом.

– Проходи, скромняга, – вновь заговорил первый. – Только ножичек брось на пол. Чего топчешься-то у порога? Кстати, вошедший здоровается первым, – добавил назидательно.

– Заткнись, кабысдох! – огрызнулся Бабухин, швырнул на пол прихваченный с собою кухонный нож и прошёл к свободному стулу, стоящему справа от стола. Сел. Жаль, что пистолет он потерял. Хоть и газовый, а сгодился б.

Теперь он увидел, что в дверях стоит третий. Лицо кавказской национальности.

– Думали, до трёх будем маяться, ожидая приятного знакомства, а оно, вишь, как вышло-то. Сподобились досрочно. Очень приятно, рады, рады познакомиться, сударь, – ворковал первый, по всей видимости, тот самый «толстый», «старшой» по имени Андрей.

– Да заткнись ты! Голова уже болит от тебя! – раздражённо сказал Бабухин, хотя голова у него уже и не болела, а просто мрачные мысли серым туманом наполнили её до отказа. – Меня бесит твой дебильский голосок. Бесит, понимаешь?! Говори, чего надо, и я сваливаю!

– А ты не знаешь, что ли?

– Сколько?

– Чего сколько?

– Процентов сколько?

– Проценты? – удивлённо приподнялся со стула бандит Андрей. – Да ты в уме ли, парниша? О процентах мы на стрелке толковать собирались.

– Не по-нял, – раздельно произнёс Бабухин.

– Все.

– Что – все?

– Ты отдашь нам все деньги, – жёстким дискантом отчеканил бандит.

– Да ты, смотрю, губу-то раскатал дальше некуда, – насмешливо уставился на него Бабухин.

– Ты отдашь все деньги, парниша. Понял? Не понял – поймёшь. Лёма, – обратился он к кавказцу, – пойди закрой ставни.

– Ситавни? Я знаю, что такой ситавни? – спросил Лёма, вытаращив глаза.

– Окна, с наружной стороны окна ими закрываются. Замки там, на столе, в той комнате.

– А пачиму я? Я балной – я закирывай. Пачиму всё я? Пускай Лёшка закирывай.

– Алексей, иди закрой сам, этот развоняется на полчаса, – поморщился главарь.

Алексей выругался и вышел из комнаты.

– Эй, пушка давай! – крикнул ему вслед Лёма.

– Щас! – огрызнулся из прихожей Алексей и загремел замками. И ушёл, хлопнув дверью.

– К чему бы это? – полюбопытствовал Бабухин, с усмешкой глянув на главного бандита.

– Что?

– Ставни, например.

– А не догадываешься? Впаяем тебе срок до самого до пока не сознаешься, где денюжки лежат. Вы, рассказывают, куда-то их припрятали. Врубаешься? Бабка у соседей поживёт. Допрашивать будем, сам понимаешь, с пристрастием. Цель оправдывает средства. А можно сказать: средства оправдывают средства. Те средства денежные, которые ты с друганом со своим умыкнул и припрятал.

– Хорош трепаться! – перебил Бабухин, вспомнив, что забыл сигареты. – Дай лучше закурить.

– Подумать хочешь? – скривился в усмешке бандит Андрей, выбрасывая на стол пачку сигарет. – А думать не о чём. Отдай нам, сударь, деньжатки и – свободен. За хорошее поведение – ящик водки.

– На двоих? – улыбнулся Бабухин.

– Уговорил. Ещё ящик «мерзавчиков» вам… Учитывая габариты твоего подельника. Пятнадцать литров – хорошая цифра. Особенно, если её умножить на количество, совокупное, градусов, – издевался вооружённый преступник. – Возможно, будет даже больше, чем денег от вас получим.

– В чужой бутылке градус не считают, Андрюша, – сказал Бабухин. Чтобы только не молчать. Ему необходимо было срочно что-то придумать.

– Откуда знаешь, как зовут?

Бабухин не ответил. Ему надо было найти выход. С улицы доносился шум управлявшегося со ставнями Алексея. В голове же Бабухина – ни звука. Ни единого звука дельной мысли. Состояние, близкое к отчаянию.

В это время Андрей обернулся к окну.

– Проклятая старуха, – пробормотал он.

И Бабухин также услышал возмущённый голос бабки Ани, однако слов разобрать не мог. Спустя полминуты бабка Аня уже была в комнате.

– Вы чего удумали, окаянные?! – закричала, подступая к бандиту Андрею. – А ну щас и вели прекратить эти безобразия. Ставни, вишь, закрывать! А чего я людям скажу, подумали?!

– Платим, бабуля, в двойном размере, успокойся.

– Я тебе успокоюсь! Ишь, успокаиватель выискался! А ну щас же!..

Бабка Аня принялась тыкать Андрея кулачком в грудь. Андрей левой рукою – правую, сжимавшую пистолет, он заблаговременно убрал в карман куртки – пытался защищаться, однако старушка оказалась на удивление проворной и многие тычки, вероятно, болезненные, достигали цели. Бандит морщился, наливаясь злобой, вот-вот готовый, кажется, садануть старухе кулачищем по рёбрам.

Бабухин стремительно вскочил и, подлетев к Андрею, обрушил сильнейший удар на нижнюю челюсть противника. Однако Андрей, прошедший тренинг у бабки Ани, успел нагнуть голову, в результате чего – да и бабка мешалась – кулак Бабухина, скользнув по подбородку, пришёлся на область ключицы. Андрей взвыл. Бабухин отпихнул бабку Аню и вновь ударил попытавшегося подняться на ноги Андрея. На этот раз кулак Бабухина с огромной силой впечатался в хрупкую конструкцию носа. Из обеих ноздрей бандита хлынула кровь. Однако раненный каким-то образом сумел взметнуть правую ногу, ударив Бабухина прямо в пах. Бабухин, зарычав, согнулся пополам.

Если бы Лёма, став свидетелем потасовки, бросился на помощь Андрею, то тут с Бабухиным, выведенным из равновесия удачным ударом, было бы покончено. Но, ошеломлённый дерзостью Бабухина, Лёма убежал звать на помощь Алексея.

– Я гаварыл или ни гаварыл: давай пушка?! – заорал он на товарища, безумно вращая глазами.

– Что такое?! – оцепенел Алексей.

– Я гаварыл тибэ: давай писталэт! – взмахнул рукой Лёма.

– Да что случилось?!