Карго

Карго
Сергей Сергеевич Федоров

Жизнь бьет стремительной волной, захватывая события нашего существования.Вселенная расширяется, мир переворачивается с ног на голову. Меняется все – люди, мечты, бытие, а я все так же сижу с чашкой кофе по утрам.Этот сборник я хочу посвятить всем, кто находит в этой жизни что-то новое для души, ищет себя, затем теряет и снова обретает.Каждый рассказ – это частичка меня, которую я хочу подарить вам.

Карго

Сергей Сергеевич Федоров

Дизайнер обложки Егор Егорович Слепцов

Редактор Татьяна Ивановна Чепурная

Корректор Татьяна Ивановна Чепурная

© Сергей Сергеевич Федоров, 2019

© Егор Егорович Слепцов, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-0050-8713-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Живым

Железная дорога

Когда мне было пять лет, родители подарили мне железную дорогу. Передо мной положили картонную коробку, на которой был изображён яркий красный поезд, идущий по рельсам. Моей радости не было конца: жадно отрывая краешки, я вытаскивал все содержимое наружу.

Аккуратно соединив детали, я вдруг понял, что в нашей маленькой, однокомнатной квартире, совсем нет места для того, чтобы выставить все, как надо. Но, в тот же момент, мой взгляд пал на пространство под столом, стоящим в углу комнаты, за которым меня учили писать и читать. Поставив на твёрдую поверхность пола свою новую игрушку, я нажал на кнопку поезда и запустил механизм. То, что я увидел, казалось мне просто чудом: блестящий, красный поезд двигался по рельсам, преодолевая в моих фантазиях немыслимые расстояния. Я представлял, как он возит внутри себя десятки людей, которым необходимо как можно скорее добраться до места назначения.

Поиграв несколько дней в игру, выдуманную в моей голове, я вдруг понял, что для общей картины чего-то не хватает. Вокруг железной дороги были лишь коричневые ножки стола и серая стена, на покрытие которой не хватило куска обоев. Тогда я попросил маму помочь мне вырезать из пустых пачек молока домики. Ими я мог заставить пустое пространство вокруг. Разделяя аккуратной линией пачки пополам, мы выставляли их вокруг дороги и вырисовывали окна на каждой разрезанной части. Пространство наполнялось объектами. Все становилось немного лучше, чем раньше, но все равно чего-то не хватало. Тогда я достал фигурки солдатиков и выставил их возле домов. Город, созданный мною под столом, походил больше на военный городок, и почему-то внутри меня закралась печаль. В эти года наша страна воевала с другой, и когда мои родители смотрели новости, мама начинала вздыхать, а папа молча закуривал сигарету и о чем-то думал. На экране показывали солдат. Они передавали привет родителям, а над их головами висело серое небо. И сейчас, смотря на кусок бетонной стены, я вспоминал о том, что видел в новостях. Поэтому, тайком от родителей, я достал цветные фломастеры и нарисовал на стене светло-голубое небо, над ним светило жёлтое солнце, а где-то между ними возвышалась радуга.

Когда отец обнаружил мой рисунок, он спросил у меня, зачем я это сделал. После моих объяснений на его хмуром лице появилась улыбка.

Погладив меня по голове, он произнёс: «Ты сделал все правильно». Конечно, в эти секунды я ничего не понял, но от его вида мне тоже стало радостно и хорошо. Усадив несколько солдатиков на поезд, я нажал на кнопку и он повез их домой. В этот момент из кухни я услышал радостный крик мамы: «Война закончилась, наши едут домой!»

И я вдруг осознал, что сделал все правильно.

Возвращение

В тёмной комнате играл «Чёрный альбом» группы Кино. Компакт диск медленно прокручивался на старом магнитофоне, мой взгляд был направлен в окно. Где-то между старыми пятиэтажными домами я искал надежду на то, что скоро все будет хорошо. В этот вечер я находился один, мама была на работе, а отец…

Он уже пару месяцев не жил с нами. Первое время меня убеждали в том, что он в командировке, но мой детский разум начинал подозревать, что здесь что-то не так. И вот, в один из критических моментов скандала с ним по телефону, мама рассказала мне всю правду. Живя с другой женщиной, он убеждал всех в том, что не оставит нас. С какой-то стороны в этом не было лжи.

Высылая каждый месяц деньги, он пытался заполнить ту пустоту, которую создал после своего ухода. Тайком узнав номер телефона, с которого он звонил, я набирал его и дождавшись ответа, тихо слушал его голос. Затем, когда раздавались короткие гудки, из моих глаз текли слезы. Мне хотелось попросить его вернутся, но что-то внутри не давало мне этого сделать.

Не знаю, что дало мне смелости именно в этот вечер. Может, это был голос Цоя, утверждавший, что наши сердца требуют перемен, или во мне проснулась детская смелость. Я быстрыми движениями набирал цифры, которые знал наизусть, и после нескольких длинных гудков услышал до боли знакомый голос.

– Привет, – тихо произнёс я.

– Сын? – судя по голосу, он был в растерянности.

– Когда ты вернёшься?

Он начал объяснять, что в жизни все не так легко и с возрастом я его пойму. Его слова я пропускал мимо ушей. Для меня важнее было услышать ответ на свой вопрос. С каждым его словом из моих глаз маленькими полосами текли слезы.

Договорив, он попросил меня быть сильнее, затем в трубке раздались короткие гудки.

На кухне играла «Спокойная ночь». Я злился на него и не понимал, зачем он так поступает. В моем маленьком детском сердце возникло некое непонимание происходящего, говоря прямым текстом, я мало что понимал о проблемах взрослой жизни и от этого мне совсем не становилось легче.

Через пару часов мама пришла с работы, поужинав, мы легли спать.

В ту ночь мне снился отец: он пытался объяснить мне все, но я не понимал ни слова, а через пару мгновений за его спиной появилась дверь. Он, войдя в неё, исчез.

Утром я вновь остался один. В магнитофоне играла все та же группа, песни которой я уже знал наизусть. Я вслушивался в музыку и почувствовал, что мне вдруг стало все равно, вернётся отец или нет. Моё маленькое детское сердце стало каменным.

И в эту секунду из замочной скважины я услышал поворот ключа.

Монстры

В шестнадцать лет я ушёл из дома. Не знаю, что подвигло меня на этот поступок: бесконечные ссоры родителей или та маленькая квартира, в которой мы ели теснились, но в один из осенних вечеров я собрал вещи и ушёл. Не скажу, что это обошлось без скандала, но меня мало волновало, что обо мне подумают. Все мои пожитки вместились в маленькую спортивную сумку. У меня был друг, который жил по соседству один. Его родители уехали на крайний север, оставив ему квартиру, место в которой нашлось и для меня. Так начались мои первые шаги к самостоятельной жизни. Первые несколько дней я наслаждался личным пространством: я мог ложиться во сколько мне угодно, курить в форточку и даже засыпать под любимую музыку.

Затем внутри меня возникла тоска. Смотря из окна полупустой комнаты на дом, в котором жил раньше, я чувствовал, как меня тянет обратно. В те года мой юношеский максимализм не давал мне просто прийти и сказать, что был не прав. Чтобы избавиться от подобных мыслей, я решил найти себе занятие. Днём, после учёбы, я готовил еду, а по вечерам наш общий друг приносил немного покурить. Расслабляясь за ужином, я забывал о чувстве призрачной тоски, которая так глубоко закралась в моё сердце. Все было хорошо, пока в одну из зимних ночей я не проснулся и не ощутил странное ощущение – в комнате я был не один.

На краю кровати сидел тёмный силуэт. Я застыл в ужасе и не мог понять, что происходит. Он повернул ко мне голову, но его лица не было видно, а может быть его вовсе и не было.

– Тебя ждёт долгий путь, – произнёс он незнакомым мне голосом.

Мне хотелось произнести что-то в ответ, но он не прекращал говорить.

– Ты до сих пор веришь в монстров под кроватью, но ещё не понял одного…

Сделав паузы в пару секунд, он продолжил.

– Тем самым монстром станешь ты, когда вырастешь.

Он растворялся перед мной с каждым из последних слов, которые он произносил.

Когда все закончилось, я открыл форточку и прикурил.

За окном мелкими хлопьями шёл снег, и выдохнув, я задумался над его словами.

В эту секунду я почувствовал, как монстры из моих детских страхов умерли, оставив для меня пустое место.

Дурачок

Двадцать первого мая мне исполнилось двадцать лет, третий десяток наступил совсем незаметно. Прошёл год, как я съехал со старого спального района, но именно в этот день я возвращался обратно, чтобы немного пройтись и подумать о своём.

Старые пятиэтажные дома, покосившись, угрюмо наблюдали за моим тёмным силуэтом.