Консьержки. Рассказ

Консьержки. Рассказ
Сергей Севастопольский

Юмористический рассказ про работу консьержками бабушек-пенсионерок. Комические ситуации, в которые попадают герои в результате трудовой деятельности, которой у нас нигде не обучают и которая почти совсем не прописана законодательно, но при этом выполняется с большим энтузиазмом.

Консьержки

Рассказ

Сергей Севастопольский

© Сергей Севастопольский, 2019

ISBN 978-5-4496-3101-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Дело было в начале «нулевых». Году, этак в 2003—2004. Если вкратце, то в плане финансов ситуация в стране тогда была расслабляюще-благоприятная. Цена на нефть стабильно росла, «бизнес» расцветал, безработица после 1998 года практически сошла на нет. В стране началась форменная эйфория от количества денег, поступающих за продаваемые ресурсы. Казалось, что это – навсегда. В Москву, где финансов, как обычно, было больше всего, со всей страны стекались активные молодые (и не очень) люди в поисках лучшей жизни. Зарплаты, при определенной сноровке её обладателя, росли минимум на 50 процентов в год. Можно было, имея только диплом и красиво оформленное (даже пустое по содержанию) резюме, стучаться в дверь крупных компаний и воротить нос от предложений о работе с компенсацией меньше двух тысяч долларов в месяц. Появился устойчивый круг людей, для которых отпуск должен был проводиться только за рубежом и, ну никак, не менее двух раз в год. И это – не считая выездов на «длинные выходные» в январе и мае. Сотрудник офиса, вернувшийся из отпуска без загара, вызывал удивление у коллег и вопросы за спиной в курилках в стиле: «А что у Иванова случилось?». Убедительным и принимаемым всеми ответом, служила магическая фраза: «У него ипотека».

Спрос на жилье стабильно рос. Еще бы! Коротко перечислим причины. Возможность купить в собственность жилье в рассрочку породила устойчивый спрос со стороны молодого поколения, желающего жить отдельно от родителей. Нехарактерная предшествующему времени, финансовая стабильность сподвигла семьи на более активное деторождение, и соответственно, желание расширить жилую площадь. «Эффективные» офисные экономисты и менеджеры должны были соответствовать ими самими определенному уровню жизни. Поэтому, они, помимо дорогих костюмов и автомобилей, стали арендовать или покупать жилье ближе к Центру. Наплыв иногородних работников подразумевал, что им надо было где-то жить. Возник, т.н. инвестиционный спрос. Желание иметь три, пять, а лучше – десять квартир, сдавать их мимо налогов и безбедно за счет этого жить, стало носить все более массовый характер. Из числа таких инвесторов, уже образовывались целые группы «зимующих» в Тайланде и в других теплых круглый год странах. Не оставались в стороне и неплохо оплачиваемые работники нефтегазодобывающих и иных сырьевых отраслей. Рабочие из Тюменской и других богатыми ресурсами областей покупали квартиры в Москве и в других городах европейской части России, как для себя («на старость»), так и для своих детей – чтобы им было где жить, учась в институте. В завершение списка – спрос подогревался за счет обеспеченных слоев населения (чиновников, бизнесменов и пр.), покупающих жилье себе, своим детям, родителям, бывшим супругам и действующим любовницам.

Т.е. спрос на жилье в то время был. И был очень большим. И на него не мог не среагировать рынок недвижимости. Стоимость аренды квартир рванула вверх, цена покупки тоже. Началось массовое жилищное строительство. Было такое ощущение, что строили и продавали жилье все. Новые фирмы-застройщики и агентства недвижимости появлялись, как грибы после дождя. Исчезали они тоже быстро, а главное – неожиданно для рядового гражданина, уплатившего им деньги. Цены на жилье постоянно росли и на вторичном рынке стоимость самой обычной «двушки», в не самом ближнем Подмосковье, в довольно старом панельном доме превысила 30 тысяч долларов (!). Потом она превысила и 100 тысяч долларов, но это было потом. А тогда банки, чувствуя запах денег, массово предлагали кредитование на покупку жилья. За заемщика даже началась «какая-никакая» борьба. Борьба, например, выражалась в том, что, получив одобрение кредита в одном банке, и, перейдя дорогу, зайти в другой банк, то там можно было попросить ставку по кредиту чуть пониже. Зачастую ставку соглашались понизить.

Конечно, в таком водовороте денег не могли не появиться мошенники! О Законе 214-ФЗ тогда никто не мог и мечтать. Квартиры (одни и те же) продавались по несколько раз. Сбегали с деньгами в неизвестном направлении или банкротились подрядчики, застройщики, риэлтеры. Появились «обманутые дольщики». СМИ активно освещали эти события, подогревая общий градус нервозности среди инвесторов в свое «уютное гнездышко». Покупка квартиры в доме-новостройке, в те времена, в чем-то напоминала «русскую рулетку»: повезет – не повезет.

Вот в такой атмосфере и мы с супругой, сделав резкий вдох-выдох, решились взять кредит и купить квартиру в новостройке (П-44) на этапе «идет монтаж 2-го этажа».

Часть 1

Наш дом был сдан в 2005 году, где-то на полгода позже срока, установленного договором. Ключи от квартир выдавали еще месяца через 2—3. Все это время на форуме в Интернете мы, будущие жильцы, исходили ядом в адрес всех, кого можно было хоть как-то связать со стройкой дома, его приемкой, ресурсоснабжением, да даже просто с близким географическим местоположением. Со временем нервное напряжение нарастало все больше, между собой у дольщиков на форуме начались склоки. Поэтому, когда все закончилось, наш дом сдали и стали выдавать ключи – мы выдохнули. Получив ключи, все жильцы резко добрели, у них, как говорится, отлегало.

В нашем доме выдачу ключей осуществляла представительница ЖЭКа. Назовем её – Валя. Для нас, жильцов этой новостройки, все сложилось хорошо, вокруг, как уже говорилось, была финансовая идиллия; еще и тут никто с деньгами не «кинул»; а самое главное – ключи в кармане. Впереди было оформление прав собственности, ремонт, покупка мебели, долги по ипотеке. Но это было впереди, потом. Это казалось второстепенным. На дворе была ранняя осень, стояли солнечные дни (или так казалось?). Про консьержку тогда вообще не думалось.

Ремонты в подъезде начались сразу после начала выдачи ключей. Дом сотрясался от грохота, в редкие минуты без звука работающего перфоратора казалось, что ты потерял слух. Закона «о тишине» тоже еще не было. Тем не менее, как-то понятийно работы прекращались часов в 9 вечера и редко начинались раньше 8 утра. Жить было можно. В таком ритме основная масса ремонтов была закончена примерно через полгода. Домофон на дверь в подъезд ЖЭК включил сразу. Мусоропровод на время ремонтов был закрыт, контейнеры для строительного мусора стояли на углу дома. Лампочки в подъезде горели и пол на первом этаже иногда мыли. Было ощущение, что никаких вопросов, которые не могла бы решить Валя – не было. Все было хорошо.

Мы, закончив ремонт, тоже постепенно закупали мебель и в начале лета переехали в свою новую квартиру. Подъезд, судя по освещенным вечерами окнам, уже был заселен где-то наполовину. У нас на лестничной площадке из 4 квартир жизнь была только в одной, мы оживили вторую.

При непосредственном проживании и общении с соседями, быстро выяснилось несколько неприятных моментов.

Во-первых, задняя дверь в подъезд была постоянно закрыта. А обходить дом было не удобно. Валя это прокомментировала тем, что ключи от двери отдала «старшей подъезда» и почему та закрыла дверь – ей не известно. Кто такая эта «старшая» и кто её выбрал – Валя не знала, но точно помнила, в какой квартире она живет.

Во-вторых, помещение для консьержек было завалено строительными материалами и какими-то вещами, которые периодически вносили-выносили жители Ближнего Зарубежья с плохим знанием русского языка или полным отсутствии такового. Выяснить, у кого ключи от этого помещения, оказалось не трудно – у «старшей».

В-третьих, почтовые ящики за один день забивают рекламой до упора.

В-четвертых, эту рекламу в ящиках кто-то периодически поджигает.

В-пятых, между первым и вторым этажом, а также на площадке последнего этажа местные аборигены в плохую погоду пьют пиво и «общаются». И, независимо от погоды, там же «справляют естественные надобности». Т.е. летом распивать им было комфортно во дворе, и по нужде они просто заходили в подъезд, а в плохую погоду оба действа происходили в подъезде.

В-шестых, для удобства попадания в дом, все те же местные жители, выводят домофон из строя.

К осени наш подъезд был заселен примерно на три четверти. На улице похолодало. Пить пиво на лавочке молодежи стало холодно и они решили вернуться в подъезды на постоянной основе. И тут их ждало первое разочарование. Оказалось, что дом не пустой, в нем живут. И самое главное, это то, что им здесь не рады.

Из общения с отдельными представителями подрастающего поколения удалось выяснить, что мы (жильцы) здесь, как бы, «новенькие», а они (молодежь) из соседнего микрорайона годов 80-х постройки – «старожилы». Ну, т.е. примерно, как в армии: «дедушки» и «духи». Как это было связано с откровенным загаживанием ими подъезда, выяснить не удалось. Понимания тоже найти сразу не удавалось. Поэтому, приходилось вызывать милицию. Поджоги прессы в почтовых ящиках стали чаще. Вызовы милиции – тоже.

Вот в такой накаляющейся обстановке вокруг дома, однажды вечером на двери подъезда появился листок с объявлением о предстоящем общем собрании жильцов. Время было назначено в будний день вечером, чтобы все успели после работы. Место встречи – детская площадка во дворе.

Часть 2

В назначенное время из подъезда потек людской поток. Кто-то приходил семьей, некоторые были с детьми. Собрание началось практически вовремя. Инициативу сразу взяла в свои руки одна активная дама (назовем ее Аня). Сразу решили проверить кворум. Кворум определялся просто. Аня называла номер квартиры, из толпы в темноте отвечали «здесь». Таким нехитрым способом было определено, что пришло процентов 70 от общего числа квартир. В толпе прошел взволнованный шумок «Кворум есть!». Чувство единства стало переполнять, соседи стали казаться еще милее. Адреналин хлынул в кровь. Дальше на повестку дня было поставлено два вопроса: благоустройство холла первого этажа и найм консьержей.

Многие из числа присутствовавших уже успели побывать в «Европах» и четко знали, как должен выглядеть образцовый дом, подъезд и консьерж. Кто не успел побывать, тот читал глянцевые журналы, видел, как живут звезды шоу-бизнеса и хотел жить не хуже. Нестройными выкриками из толпы на Аню посыпались основные требования к обустройству Дома Мечты. Адреналин бурлил. Судя по поступающим предложениям, подъезд типового панельного дома скоро должен был затмить холл отеля сети Хилтон. Список требований становился все больше и стало казаться, что ему нет конца, но тут из общей массы прозвучало пожелание иметь в холле фонтанчик, для снятия стресса. Все сразу притихли. Нет, не то, чтобы никто не хотел фонтан в подъезде, просто идея с фонтаном всех охладила. В головах присутствующих рядом с мечтой о «Нью-Васюках» стала материализовываться смета расходов. Все притихли, многие, и я в том числе, закурили. Не желая терять нить коммуникации с собравшимися, Аня предложила зачитать все ей записанное и утвердить самый необходимый минимум. На первое время, как было сказано. Более трезво оценивая предложения, народное вече отклонило многое из только что предложенного и постановило утвердить следующее. Решили покрасить стены в холле первого этажа, заменить напольную плитку, поставить в холле пару кресел (кто-то пообещал привезти с дачи свои старые), журнальный столик для прессы, повесить доску объявлений, сделать систему видеонаблюдения. Аня пообещала за пару-тройку дней до следующего собрания посчитать смету расходов.

Не теряя времени, перешли ко второму вопросу. Список требований к консьержке и её должностным обязанностям также составлялся методом выкрикивания. Аня записывала. Судя по формулировкам требований, многие из собравшихся в свое время служили в Вооруженных Силах. Набор обязанностей консьержа стал подозрительно быстро стремиться к идентичности с обязанностями часового. Уже не сдерживая улыбку, я ждал предложения с фразой «услышав лай караульной собаки…». До этого, к счастью, не дошло.

Аня зачитала итоговый набор обязанностей. Получилось немало. С учетом итоговых требований, нам явно был нужен действующий боец с соответствующими навыками рукопашного боя и маскировки из спецподразделения «Альфы», обладающий скандинавским спокойствием, фотографической памятью на лица, навыками распознавания злоумышленников на уровне Эркюля Пуаро, воспитанный в семье английских лордов и постоянно поддерживающий на вверенном ему объекте чистоту, как филиппинская горничная. При этом он должен был быть нелюбопытный, не собирать и не распространять сплетен о жильцах, не курить и не употреблять алкогольные напитки с рождения. Учитывая сменный характер работы и необходимость быть на чеку 24 часа в сутки и 7 дней в неделю, таких бойцов нужно было четверо. В тишине раздались нестройные вздохи. Охрану, не хуже, чем в Форт-Ноксе хотелось всем, но готовых платить за нее соответствующие деньги не наблюдалось. «Нью-Васюки» снова начали таять, как дым. Тогда было решено слегка понизить уровень требований, чтобы с обязанностями могли справиться «бабушки-пенсионерки», которые, как заявлялось, толпами бродили по окрестностям, и только и ждали, когда мы уже смилостивимся и возьмем их на работу консьержками в наш подъезд. Среди кандидатов было решено провести самый серьезный конкурс и отбор. Следующий сбор жильцов был назначен через несколько дней.