Катарсис

– И что из этого? – раздражённо отмахнулся Фёдор. – Есть с кем поболтать? Ты же видишь, он сейчас озабочен исключительно своими переживаниями, ему ни до чего нет дела. Он нас не слышит, Верочка, разве ты не понимаешь этого?

– Ты не понял, Федя, через него мы можем достучаться до тех, кто принимает решения.

– В смысле? До кого ты хочешь достучаться? – он откровенно не понимал, куда она клонит.

– Федя, остынь, вспомни, кто меня к вам послал? Ну! Умница! Через него я могу выйти с ними на связь, а это шанс, не находишь?

– Не знаю! Что они могут, если у них ничего нет в руках? Ты понимаешь, для работы понадобятся инструменты, которых у них, скорее всего, нет? Думаю, генерал своевременно всё попрятал так, чтобы не досталось никому, кроме него.

– Федя, если вариантов нет, нужно использовать этот шанс, как единственно возможный.

– Стоп, а мне не хотите пояснить, о чём идёт речь? Сразу говорю – втёмную больше работать не буду!

Егор понимал, в сказанном Верой есть что-то обнадёживающее, но события последних дней приучили его не верить словам, пока они не подкреплены фактами. Мало ли с кем она там собирается установить связь? Чем они лучше предыдущих? Заговор она раскрыла и что из этого? Всё получилось? Почему тогда вы здесь, а не в наградном отделе в очереди за орденом? Опять нужны мальчики для битья?

– Мне нужно связаться с федеральной службой безопасности, Егор. Я назову номер телефона и свой личный код, тебя сразу соединят с нужным человеком, где бы он ни находился. Просто скажи, агент Сова снова на связи.

– У меня нет при себе телефона, – буркнул Егор, недовольный тем, что его опять заставляют играть по чужим правилам. – И карточки нет позвонить из таксофона. И денег нет! Вообще, ничего нет! Нужно добраться до квартиры, как-то в неё попасть, потому что ключей тоже нет. И только потом я могу куда-то позвонить. Но живу я на другом конце города и добираться придётся пешком, потому что денег у меня, как я уже сказал, тоже нет.

Он говорил зло, как обиженный ребёнок, которого лишили не только мороженого, но и любимой игрушки, а теперь уговаривают сделать уроки и пойти спать. Он видел перед собой двух призраков и совершенно искренне считал их причиной всех бед. Ему хотелось одного, чтобы они пропали, перестали доставать своими надоедливыми просьбами, забыли о его существовании.

Он уже сожалел, что вспылил, начал с ними ругаться, в чём-то обвинять, чего-то требовать, хотя и в мыслях не держал вписываться в очередную мутную историю. Достаточно было промолчать, не обратить внимания на болтовню за спиной, и они отстали бы, а он сейчас спокойно шагал бы в сторону спокойной привычной жизни, в которой нет места призракам. А сейчас уже гордость не позволит врубить заднюю, подумают, что сдрейфил, пусть не вслух, но назовут слабаком.

– Слушай, насколько я понимаю, мы сейчас в самом центре города, так? – Вера вопросительно смотрела на Егора, не обращая ни малейшего внимания ни на его тон, ни на откровенное нежелание им помогать.

– Ну, и что из этого? – буркнул он раздражённо.

– Обычно такие конторы, как ФСБ, всегда имеют офисы именно в центре. Если у вас не так, можно зайти в любое отделение полиции, они дадут тебе позвонить, если скажешь, что нужно связаться с ФСБ, – терпеливо пояснила она. – Сейчас неважно, к кому ты обратишься, они обязаны вывести тебя на связь с указанными службами.

– Вот в полицию, как-то идти совсем не хочется, – поёжился Егор, вспоминая недавнее общение с блюстителями закона. – Там сперва по рёбрам отдубасят, а потом в клетку кинут, чтобы работать не мешал. Прямо кинулись они всяким бомжам телефоны давать, отмывай после них с хлоркой.

– Ну, я не знаю, тогда людей поспрашивай, как пройти в ФСБ? – предложил Фёдор.

– Вы, вообще, нормальные? Думаете, тут каждый встречный знает, где ФСБ находится? И, вообще, не втягивайте меня в свои игры! Сами это затеяли, сами и справляйтесь! Я не собираюсь больше вам помогать, – отрезал Егор, осознавший, что мысленно он уже впрягся в их замысел.

Только что он убеждал себя, что его это уже не касается, но поманили чувством долга, попросили о помощи и он ринулся, забыв о принятом решении. К чёрту, это не его дело, главное продержаться ещё немного, пока не закончится вакханалия с бешеными душами. Пусть называют слабаком, пусть плюют вслед, ещё не поздно сказать «нет» и уйти прочь!

Какое ему дело, чьё тело займут призраки? Точно так же, как раньше его не интересовало, что происходит с миллионом жителей города, так и теперь судьба каких-то десятков тысяч ему по барабану. Каждый за себя, своя рубашка ближе к телу, свой кошелёк важнее чужих долгов. Не хочу, не буду, и не просите!

– Егор, что ты, как маленький? Прими решение сам и действуй, – не выдержал Фёдор. – Ты мужик, к тому же живой, у тебя есть возможности, в отличие от нас. Сам ведь орал, нужно действовать, город спасать, не сидеть, сложив руки. Так действуй, кто тебе мешает?

– Вы что-то путаете, – обозлился Егор, – это ваша проблема, вы и действуйте, нечего меня впутывать! Ищите других дураков, а у меня есть собственная жизнь, если вы забыли об этом. Один раз уже попытались её отнять, хотите попробовать ещё? Отвалите и забудьте о моём существовании!

– Ты же понимаешь, у нас нет твоих возможностей, – возмутился Фёдор. – Куда мы пойдём, кто нас услышит, кроме этих? Нам повезло встретить именно тебя! Ты понимаешь, насколько мизерной была вероятность такого совпадения? Другой возможности не будет, ты должен нам… почему нам? Нет, ты должен помочь своему городу, Егор!

– А это моя проблема? Я не палочка-выручалочка, а вы не спасители мира. Нашли дурака, совать голову в пасть крокодилу. Думаете, меня там, в ФСБ, примут с распростёртыми объятиями? Да в таком виде со мной только бомжи разговаривать будут!

– Я не поняла, тебя внешний вид смущает или ты принципиально против спасения города? – презрительно глядя на Егора, поинтересовалась Вера. – Наша проблема? Да, мы участвовали в том, что произошло, но сейчас вопрос не в этом – страдают обычные люди, можешь ты это понять? Им наплевать на твои душевные терзания, они имеют право жить, но ты решил спрятаться в норку, потому что перепугался. Ты же не такой, Егор! Да, мы облажались, но за это заплатили жизнью, так что в расчёте. Ты не смог спасти друзей, это плохо! Если сейчас отойдёшь в сторону, как будешь жить дальше, зная, что мог спасти этих людей, но не стал этого делать?

Она методично загоняла его в ловушку логики, чувства долга, гуманности, переступить через которые он не мог в принципе, воспитание не позволяло, дурацкая человечность мешала просто отвернуться, заткнуть уши, усыпить совесть.

– Хорошо, – крикнул он, удивив случайных прохожих, – я согласен! Но только передам сообщение, на большее не рассчитывайте. Можете диктовать, у меня хорошая память, передам всё слово в слово, но потом до свидания!

– Правильное решение, парень! – обрадовался Фёдор. – Не прошу забыть, что было раньше, просто временно выкинь это из головы. От тебя не убудет, а людям поможешь!

– Спасибо, Егор, – словно выдохнула Вера Павловна, – не представляешь, как я надеялась, что ты согласишься, – призналась она. – Всё равно после моего сообщения они там начнут что-то делать, а так будут сидеть спокойно, считая, что враг уничтожен на корню. А на одежду не обращай внимания, это внешнее, сделай вид, что это тебя не касается, как говорят нынче, прикид такой и все дела!

Егор сморщился, как от лимона. Можно, конечно, представить всё так, как говорит Вера, но он всё равно чувствует себя каким-то изгоем общества в этой странной одежде. Хорошо было Корнею – абсолютно наплевать на чужое мнение, в чём хочу, в том и хожу, если кому-то не нравится, идёт лесом со своим мнением. Так и нужно, подумал он, вздохнув, засунь своё мнение поглубже и делай дело.

В принципе, вот эти серые здания, чем не ФСБ? В любом случае, там есть вывески, таблички, это не на Северо-Запад топать, можно обойти их все за полчаса. Так что, руки в ноги и шагай, Егор!

– 9 —

– Тебе чего, парень? – дежурный брезгливо смотрел на Егора, не делая попытки встать для проверки документов.

– У меня сообщение, нужно передать его в московское управление, – стараясь говорить уверенно, сказал Егор.

– Говори и проваливай, – дежурный усмехнулся, явно считая слова Егора разводом.

– Вам это слышать не положено, – Егор решил держаться до конца. – Дайте позвонить в Москву, номер у меня есть!

– Чего? А ну, пошёл вон, щенок, – заорал дежурный, делая вид, что выходит из кабинета. – Докатились, попрошайки уже в ФСБ лезут!

– Никуда я не пойду! Вы обязаны предоставить мне телефон, иначе я обращусь в другие подразделения и доложу о том, что вы препятствовали передаче сообщения.

Сидящий за стеклом лейтенант побагровел от злости, запыхтел, сверля упирающегося бомжа свирепым взглядом.

– Кириллов, ты зачем этого щенка впустил? – рявкнул он в рацию. – Выкини его на улицу! Ещё раз так сделаешь, отправлю улицы патрулировать!

В распахнувшиеся двери пулей влетел постовой, только что не посмевший выступить против заявления Егора. Кто их знает, вдруг он агент под прикрытием? Не пустишь, потом проблем не разгребёшь! А оказывается, не нужно было пускать! Поди их разбери этих комитетских!

– Так, на выход, парень! – не особо церемонясь, он схватил Егора за плечо и толкнул в сторону двери.

Входящий мужчина, поймав парня в объятия, помешал ему пробкой вылететь на улицу.

– Что происходит? – отстранившись от Егора, с брезгливой миной спросил мужчина.

– А вы, кто такой? – проштрафившийся постовой был зол и не испытывал почтения к случайным посетителям.

Мужчина молча предъявил удостоверение, постовой вытянулся, опасливо отдал честь и отошёл в сторону.

– Вот, бомжи всякие лезут без спроса, – зачем-то соврал он, понимая, что тем самым закладывает сам себя. – Дежурный приказал убрать из помещения!

– Парень, тебе что здесь нужно? – не скрывая брезгливости, демонстративно отряхивая пиджак, ради приличия поинтересовался мужчина.

Егор окинул его взглядом, не испытывая симпатии к этому прилизанному, в дорогом костюме и идеальной белоснежной рубашке случайному спасителю. Типичный чинуша, пусть и работающий в ФСБ, один портфель чего стоит – дорогой, кожаный, с сияющими золотом застёжками. Смотрит на него, тоже думая, как бы поскорее избавиться и не замараться.

– У меня важное сообщение, а эти не хотят подпускать к телефону, – выкрикнул Егор, на всякий случай настраиваясь на отказ.